Зеркальная страна - Кэрол Джонстон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Росс встает, пошатываясь.
– Вы пришли сообщить, что умываете руки! Все вы – и береговая охрана, и спасательные бригады, и полиция!
Кейт Рэфик тоже встает и берет его за руку. Как ни странно, Росс не сопротивляется, хотя буквально вибрирует от гнева, горя, а возможно, и от страха. Не знаю, что и думать. Мне кажется, он ведет себя неуместно.
– Росс, – уговаривает детектив, – обещаю вам: мы продолжим ее искать!
– А спасатели?
– МСЦ наверняка свернет поиски, если не сегодня, так завтра. – Ее тонкие пальцы сжимаются на запястье Росса, едва тот начинает протестовать. – Но это вовсе не означает, что мы сдались, понимаете? Мы продолжим свое собственное расследование. Вероятно, дело Эл станет долгосрочным. Сейчас нам нужно решить, насколько велика грозящая ей опасность.
– Конечно, велика! – кричит Росс, выдергивая руку. Он отшатывается от стола, громыхнув посудой, и переводит на меня налитые кровью глаза. – Кэт, я же тебе говорил! Они забьют на поиски!
Затем хмурится и отводит взгляд. Видимо, вспомнил, что союзник из меня сомнительный.
– Мы вовсе не забили, – заверяет Логан.
Все вскочили на ноги, одна я продолжаю сидеть.
– Росс, я вам все объяснила еще в первый вечер, – напоминает Рэфик. – Пропавшие без вести всегда делятся на четыре категории. Либо они потерялись, либо стали жертвами несчастного случая, травмы или внезапной болезни, либо исчезли умышленно, либо стали жертвой третьей стороны, к примеру, похитителя. – Она изо всех сил пытается выдержать яростный взгляд Росса. – Прямо сейчас у нас нет улик, чтобы определить, какой из этих случаев применим к вашей жене, ясно? Поэтому мы должны рассмотреть все возможные варианты.
Рэфик снова садится и жестом велит Россу и Логану последовать ее примеру. При виде их покорности я едва подавляю нелепый позыв расхохотаться.
– Итак, у нас есть еще несколько вопросов. Личных. Росс, может, Кэтрионе лучше выйти из комнаты?
– Не надо, – угрюмо буркает Росс, растеряв весь свой пыл. Меня снова распирает смех, и я поскорее делаю глоток обжигающе горячего кофе. – Спрашивайте, что хотите.
– Вы сообщили Логану, что перед исчезновением Эл находилась в подавленном настроении. Это верно?
Я выпрямляюсь и с удивлением смотрю на Росса, но он не замечает, потому что прикрыл глаза.
– И у вас были семейные разногласия…
– Не говорил я ничего подобного! – взвивается Росс. – Просто мы… Я много работал. – Он качает головой. – Я много работал, и мы с Эл редко виделись. Когда она не писала картины, то уходила в море на чертовой яхте.
– И вы никогда ее не сопровождали?
Росс бросает на Рэфик яростный взгляд.
– Я не хожу под парусом. Плавать не умею, воду не люблю. Говорил же…
– Как насчет психического состояния Эл? – продолжает настаивать Рэфик. – Вы можете сказать, что перед исчезновением ее депрессия усилилась?
– Нет. Слушайте, я лечу людей с глубокой депрессией. Такова моя работа. У Эл была легкая степень, только и всего. Я понимаю, к чему вы ведете, но…
– И к чему же они ведут? – влезаю я, хотя и сама прекрасно понимаю.
Рэфик смотрит на меня.
– Насколько я знаю, Эл уже однажды пыталась покончить с собой?
– Да пошли вы к черту! – вскидываюсь я и перевожу взгляд на Росса. – Это ты им сказал?
На меня накатывает болезненное воспоминание: Эл на больничной кровати. Под глазами черные круги, лицо белое как мел, – все в жизни Эл всегда было либо черным, либо белым. В вену на тыльной стороне ладони воткнут катетер, рядом стойка и капельница с физраствором. На руке запачканная кровью плотная повязка. Улыбка Эл – усталая и неверная, но такая радостная… И в ней столько ненависти…
– Эл не пыталась покончить с собой ни тогда, ни сейчас! – заявляю я, стиснув зубы.
– Вы имеете в виду, что ее передозировка в возрасте… – Рэфик сверяется с телефоном, – девятнадцати лет была чем? Криком о помощи?
Я невольно фыркаю.
– Вроде того.
Рэфик с Логаном обмениваются многозначительными взглядами.
– С момента исчезновения Эл не пользовалась своими банковскими счетами, никому не звонила, не включала телефон. В ближайшие больницы не поступал никто, похожий на нее. С восьми пятнадцати утра третьего апреля никто не видел ни Эл, ни ее парусник. Росс обнаружил паспорт жены дома, в обычном месте. Почему вы так убеждены, что с вашей сестрой все в порядке?
– Я уже говорила… – я вздыхаю. – Потому что она всегда так делает.
Я так не делаю никогда. Мы с ней очень разные и никогда не были одинаковыми. Эл – моя полная противоположность, мое отражение, мой зеркальный близнец…
– Притвориться утонувшей – довольно экстремальный поступок, вы не находите?
Мне приходит на ум фраза: «Да ей море по колено!» – и я с трудом подавляю желание выпалить ее и нервно расхохотаться.
– Ну да, конечно. Сами же сказали, что не знаете ее, как знаю я.
Рэфик с Логаном снова переглядываются, и я понимаю, что они думают, – ведь отчасти я начинаю думать то же самое. Пытаюсь убедить себя, что мысль, пришедшая мне в голову в аэропорту Лос-Анджелеса, единственно верная. Снова накатывает тошнота, от запаха кофе становится еще хуже.
Рэфик подается вперед.
– С вашей сестрой случилось несчастье. Для расследования совершенно неважно, верите вы мне или нет, но весьма странно, что сестра-близнец пропавшей без вести женщины ни капли о ней не тревожится. – Она склоняет голову набок, напоминая мне хрупкую птичку с маминых фарфоровых тарелок. – Я проработала в полиции достаточно, чтобы знать, когда мне говорят не всю правду.
Мы ступили на неправильный путь, и мне приходит в голову лишь один способ вернуться.
– Вот что я получила вчера, – говорю я и кладу на стол открытку с соболезнованиями.
Росс молча хватает конверт, видит на нем мое имя, вынимает открытку и читает. Плечи его опускаются, и он начинает комкать послание.
– Постой, не надо! – восклицаю я и порывисто касаюсь его плеча. – Это хороший знак, она наверняка от Эл. – Росс не отвечает, и я хмурюсь. – Открытку положили на крыльцо – значит, Эл где-то рядом. Значит, она…
– Эл тоже получала такие, – хрипло бросает он. – Причем десятками!
– А-а… – по спине у меня бежит холодок.
– Пока не пропала.
Рэфик аккуратно забирает у него открытку, читает, кладет в конверт и передает Логану. Тот опускает улику в прозрачный пластиковый пакет, и я представляю другой вариант развития событий, в котором Эл ее не посылала, и меня одновременно бросает в жар и в холод. До меня внезапно доходит, что уголовный розыск обычно не занимается поисками пропавших без вести. Я смотрю на Рэфик.
– Значит, вы поэтому ведете ее дело? Из-за открыток? Вы
