Однажды в СССР. Повесть первая: «Как молоды мы были...» - Дмитрий Колесов

— Значит так, — начал я, — вы меня знаете?

— Конечно, — готовностью ответил старший, — ты… - и замялся.

— Да, Псих, это я и теперь тяну за вас мазу. Так же, как Санек и Вал.

— Почему вы такие добрые, — пискнул младший.

— Ого, да вы парни с характером, вот только новеньким и скромнее можно быть? Отец поменяет квартиру, но Ялта не Москва — все друг друга знают.

— И что нам делать?

— Думать и советоваться со мной, Саньком, Валом. Нам лично от вас ничего не нужно, а вот ваш отец будет меня учить и я не хочу, чтобы у него были неприятности.

— Ясно.

— Ну и договорились. Местные вас больше гонять не будут, есть договор с Филей, но и в друзья к местным не набивайтесь. В школе подойдете к Саньку, он с вами поговорит за жизнь. Если нужно стукнуться один на один, то принимайте бой, но ставьте кого-либо из нас в известность.

— Хорошо.

— Сами понимаете, Санек вам все расскажет и поможет, но вместо вас драться не будет. От кодлы отобьет и со старшими разберется, но с ровесниками поможет только советами. Поэтому тренируйтесь.

— Понятно.

Но этом мы и распрощались. Как показало дальнейшее, парни оказались способными учениками. Санек с Валом их понатаскали и они стали очень прилично драться парой, давая отпор и в школе, и на улице. Притерлись… а потом и друзей-приятелей появилось, немало. Однако держались они нас, да и с Костяном мы как-то сошлись.

Теперь с нами считались многие ялтинские кодлы и мы считались портовскими пацанами. Видно по месту постоянной работы у меня и временной у Костяна, Вала и Саньки. Драться, «метить» свою территорию, курить, попивать винцо, контролировать своих девчонок и таким образом продвигаться вверх в уличной молодежной иерархии… в этом мы не видели смысла. Единственным выходом, чтобы не разбежаться по интересам, было объединиться в какой-то полезной, для всех нас, деятельности.

И вскоре такая возможность подвернулась. Архипыч, главный механик «Богатыря» — наш «дед», наконец-то решился продать свой вельбот. Конечно это был не баркас, но я и не рассчитывал штормовать на этой посудине в открытом море. Так сказать. Шлюпка, уже три года, выстаивалась в арендованном сарае на территории порта. Архипыч, похоже, хранил свою «Тюльку», как память. Но видно бабка допекла или подошла его очередь на «Москвич» и он решился продать вельбот. Ну, а я оценил этот вариант, как лучший для нашей гопкомпании. На лодку ушла вся моя заначка более пятнадцати тысяч рублей, но я упросил деда остаться владельцем лодки, а мне и Костяну выписать доверенности на управление вельботом. Так же, попросил устроить Костяна на курсы для управления катерами и первое время руководить ремонтом и обучением экипажа. Так же на деде оставались все контакты с руководством порта, погранцами и другими городскими организациями.

Получилось, что-то вроде кружка юных мореманов. Только вот вложенные деньги я поделил на всех шестерых и мы оговорили условия возврата первоначальной суммы. Парни сначала заменьживались, но это было скорее от неожиданности, а потом прониклись серьезностью момента.

Шлюпка, кроме весел, была с подвесным мотором и небольшой мачтой с парусным вооружением. Кроме того она комплектовалась двуосным прицепом, что было немаловажно. Это было то, что нужно — машина зарабатывания денег, для очень нуждающихся в них шестерых пацанов южного берега Крыма. Таким образом я вложил капитал, который лежал у меня мертвым грузом, а у пацанов появилась общая работа и цель. Да и Архипыч, теперь, всегда мог порыбачить в свое удовольствие, имея под рукой слаженную команду. И не только он, как оказалось. Нам на хвост прыгнули многие из среднего руководства порта и городских чиновников и мы им не отказывали. Ты мне, я тебе, вот реальная суть социализма, так сказать. Взаимные услуги.

А вождя страны социализма, экипаж «Богатыря» и я наблюдали летом. Во всей его красе. Когда того сносили по трапу правительственной яхты охранники. И протащили, упившегося в хлам вождя, мимо встречающего партийно-хозяйственного руководства области. Помню слова кэпа, сказанные с горечью:

— Ну вот, совсем свой в доску мужик, — и он чуть было не сплюнул за борт, от расстройства. Я видел как отвернулся, пряча глаза, стоявший рядом с ним, у борта буксира, сотрудник «девятки».

А я знал, что Никита Сергеевич обречен и, через три года, он будет выкинут с должности Первого Секретаря ЦК КПСС. Своими же выдвиженцами. Это мне не привиделось в горячечном бреду, не приснилось во сне и не нашептал чей-то голос в моей голове. Я. Это. Знал. Как я уже говорил, что благодаря свойствам своей исключительной памяти, я не только накрепко запоминал всю информацию, тем или иным образом дошедшую до моего сознания. Но она еще была систематизирована, «разложена по полочкам» в моей голове. И, иногда, в момент сильного возбуждения или длительной интенсивной деятельности коры головного мозга, у меня в сознании выкристаллизовывалось знание, которое обрастало знакомыми понятиями. Я считал, что это знание приходило извне и благодаря ему знал, какое событие произойдет или какую последовательность действий необходимо выполнить для достижения поставленной цели. Так было и перед Таллином, в спарринге с Лехой и на соревнованиях в Таллине. Я знал, что мне нужно делать, чтобы выиграть бой с минимальной затратой сил. В спарринге с Лехой я тоже знал как поступать, но моих силенок не хватило для реализации этого знания. Эта моя способность проявлялась спонтанно и целенаправленно вызывать я ее не мог. Пока не мог, так как совокупность знаний появляющихся, как в процессе обучения, так и цепляющихся извне, постоянно осаждалась на полочках моей памяти. И мой потенциал предвидения рос. Именно поэтому я занимался переводами и очень любил читать Большую Советскую Энциклопедию. Все статьи подряд. Как-то я прочитал одну научно-популярную статью на английском языке, о том, что головной и спинной мозг человека функционирует на 10–20 % своих возможностей, так же как и его периферическая нервная система. Не задействованные части головного мозга гомо сапиенс создают и поддерживают общее информационное поле Земли. Поэтому можно предположить, будто наша планета живое сверхсущество и является именно тем, что наши предки назвали Богом. Все-таки они были много ближе к природе, чем мы. Интересная концепция и она, каким-то образом, была созвучна моим мыслям.

Но кесарю — кесарево, а слесарю — слесарево. Я знал, как нам реализовать задумки с вельботом. Что и довел до ребят на, предварительном, обсуждении наших возможностей хорошо заработать.

— Парни, пока нам по тринадцать- пятнадцать лет, никто из взрослых не поверит, что небольшая рыбная шарашка, поймай — обработай — продай, создана мальцами. И деловые и милиция будут искать взрослых, а мы будем казаться мелочевкой, которая малость подзаработать мимо проходила. Сначала будем сбывать рыбу через наших портовых рыбаков в санатории и рестораны. Ну а далее, появятся пацаны, от кого-то Дяди и займут местечко на рынке. Кто именно этот Дядя, пусть гадают те, кому это нужно. А Филя и Хлын, поделившие между собой торговлю серьезной рыбой, по-первой, побрезгуют гнобить каких- то пацанов. Они попытаются, каждый самостоятельно, миром подмять нас под себя. При этом, эти акулы рынка будут мешать друг другу, так как являются конкурентами, а в личном плане еще и врагами. Мы же за пару месяцев поднакопим деньжат и отобьем для себя балаганчик, но там уже будут работать взрослые. Которых мы выберем или просто наймем на рынке.