Родиться вопреки. Сказочный роман - Надежда Серебренникова

– Спасибо, уже немного отвлекли.

– Вот и славно, – улыбнулся Элиас.

– Так что не так с этой Машей? – поинтересовался я.

– Маша cовсем юная, она студентка второго курса факультета иностранных языков. Девушка необычная и эмоциональная. Из-за того, что у нее не ладились отношения с мамой, ушла из дома в шестнадцать лет и стала жить с бабушкой. Старушка через год умерла, завещав квартиру внучке. А на ее похоронах Маша познакомилась с молодым человеком – внуком бабушкиной подруги из другого города, который сопровождал пожилую женщину. У ребят так быстро все завертелось, что через два месяца они уже поженились.

И ведь этого Николая не должно было быть на тех похоронах! – вдруг повысил голос Элиас, как будто внезапно рассердился на самого себя. – Такого развития событий я никак не планировал, у Маши был совсем другой путь, ей вообще не судьба жить в этой стране, а тут этот незапланированный муж… Мне кажется, он даже не любил ее, а просто заморочил голову. Парень так торопился, что им даже пришлось брать разрешение на регистрацию брака, потому что Марии еще не было восемнадцати лет. Негодяю просто хотелось остаться жить в Питере, вот и прибился к наивной девчонке, воспользовавшись Машиной юностью и открытостью. Я видел его и уверен, что прав.

Вот так, – вздохнул ангел. – Иногда люди думают, что их судьба вершится здесь, то есть свыше, но зачастую они творят ее сами, стоит нам, ангелам-хранителям, на секунду отвлечься. Где я был в тот момент, не помню, может, были срочные дела у других, она ж у меня не одна… А некоторые считают, что случайностей не бывает, но они, увы, бывают. И вот, пока я отвлекся, попался на ее пути этот придурок! Ой, ты этого не слышал… А то меня оштрафуют за сквернословие.

– А кто сквернословил? Я ничего не слышал, – улыбнулся я.

– Молодец, – похлопал он меня по плечу. Вы спросите, откуда у меня взялось плечо? Дело в том, что Элиас видел меня, но таким, каким ему хотелось, а каким именно – я не знал. – В общем, теперь она беременна от него, в то время как они уже разъехались. Он встретил другую женщину, старше него и весьма состоятельную. Теперь Машка мечется, не в силах понять, оставить ли ей ребенка. Со всех сторон советуют разное, и она никак не может решить. А этому Коле все равно, он даже сказал ей, что не уверен, что ребенок – его.

– Я должен помочь ей принять решение сохранить малыша?

– Точно, мой ты умница! Другого варианта быть не должно. Я уверен, что у тебя это получится, тем более, что ты сам через это прошел и знаешь, каково это… Не дай никому сбить ее с толку! И чтобы толк был именно тот, что нам нужен. И ей тоже.

– А что с ней будет дальше, если она с малышом останется одна? Моя мама испугалась именно этого.

– С ней все будет в порядке. А вот если она не родит его – то не факт. За нее не переживай, главное – не дать ей совершить непоправимую ошибку. Именно благодаря своему будущему сыну Маша поймет жизненно важные вещи, которые поведут ее дальше. Задание понял?

– Задание понял!

– Исполняй, Мир!

– Есть, шеф!

Похоже, мы с Элиасом подружились.

***

Маша, и правда, оказалась очень юной особой. Я застал ее за подготовкой к экзамену. На ее столе был художественный беспорядок из учебников и тетрадей. Судя по почерку, конспекты принадлежали разным людям. Наверное, пропустила много занятий, подумал я. Иногда девушка отвлекалась и, задумавшись, cосала прядь своих длинных русых волос. Еще я заметил, что колпачок ее ручки совсем изгрызен. Итак, уже две дурацких привычки.

Энергетически я почувствовал в Маше что-то похожее на Леру, и меня захлестнули воспоминания о том времени, когда я еще не знал своего будущего. Как это было здорово – верить в хорошее! Теперь все позади, но почему-то светлых воспоминаний больше. Мои мысли постоянно скакали, и я никак не мог сконцентрироваться.

Итак, к счастью, Маша не сидит с потерянным видом, обхватив колени, как сидела недавно Лера, когда у нас еще был шанс… Значит, не все потеряно. И, даже если отец ее ребенка такой же, как Витя, я уже знал, что делать. Любопытно было бы познакомиться с душой будущего ребенка, но я ее почему-то нигде не видел, в комнате находились только я и Маша. Тишину нарушала только одна назойливая муха, которая, не переставая, издавала громкое противное жужжание. Не выдержав этих звуков, Маша резко встала, отодвинула стул, схватила газету и, свернув ее в рулончик, стала гоняться за мухой.

– Вот ты гадкая муха, не могу ведь из-за тебя сосредоточиться! – Маша носилась за ней по всей комнате, но тщетно. Наконец муха увидела окно и полетела к нему, наверное, подумав, что это уже другой мир и там ей будет спасение, но наткнулась на невидимую преграду и стала биться в стекло, жужжа еще пронзительнее.

– А, не могу этого слышать! Умри, несчастная! – Маша, воспользовавшись ее упрямством, победно шлепнула газетным рулончиком. – Была б ты пчелой, я бы поймала тебя и выпустила в форточку, но тебе не повезло – родилась мухой. Прости за геноцид, насекомое. Нет от тебя никакой пользы. Еще и заниматься мешаешь.

Маша газетой смела то, что осталось от мухи, в корзину для бумаг и вернулась к занятиям. Но это снова продолжалось недолго, – вскоре зазвонил телефон.

– А, это ты, привет, – голос ее потускнел. С мертвой мухой она и то говорила живее. – Ну, что решил?.. Все-таки развод?

Она около минуты молча слушала ответ.

– Нет, Коля, милый, нет, я с тобой не пойду. Ну как почему… Потому что я беременна и хотела бы, чтобы ребенок родился в браке с тем, от кого он зачат. Мне это кажется логичным.

Снова длинная пауза. Человек на том конце провода что-то долго говорил.

– Да, я понимаю, что по совместному заявлению развестись быстрее и проще, а ты торопишься жениться на своей богатенькой старушке… Но заявления я писать не собираюсь, мне этот развод не нужен, – отрезала Маша. – А ты делай, что хочешь. Решение о нашем ребенке в любом случае будет только моим.

Она повесила трубку, хотя оттуда еще слышался торопливый мужской голос.

– Вот козел, какой козел!.. – все повторяла она и вдруг разрыдалась. Маша плакала так же горько, как Лера, когда я видел ее в последний раз, и мне стало очень жалко эту доверчивую девочку.

Как человеку открытому, ей срочно понадобился собеседник, с которым она поделилась бы своими эмоциями, и она набрала номер:

– Привет, это я.

Женский голос из трубки поинтересовался: «Мне кажется или ты ревешь?»

– Не кажется. Реву, – продолжая всхлипывать, ответила Маша. – Только что звонил Коля и заявил, что все-таки идет подавать на развод. Можно я к тебе сейчас приеду? Мне очень нужно с тобой поговорить. Или, может, встретимся где-нибудь?.. Хорошо, приеду домой. Через час примерно.

Следуя за Машей, мне впервые пришлось спуститься в метро. Это было очень странное место. Люди, дыша в затылки друг другу, двигались медленно-медленно!.. Мы спустились под землю на станции метро «Василеостровская», куда стремилась просто невероятно огромная толпа народа. На лестнице у входа люди делились на честных и хитрых: честные, напирая друг на друга, мелкими шажками двигались к дверям, а хитрые перемахивали сбоку через ограду и сразу оказывались у заветного входа. Честные, естественно, были возмущены, но чувствовали себя скованно и, в основном, молчали, пыхтя от несправедливости.

Попав, наконец, внутрь, Маша встала в очередь к маленькому окошку, от которого каждый отходил либо с карточкой, либо с металлическим жетоном. Дальше – еще одна очередь – к заветной щелочке в турникете, куда его нужно опустить. Пока Маша ждала, я наблюдал за людьми. Некоторые особо предприимчивые, не желая стоять в очереди, пользовались проверенным трюком: перепрыгивали мешающую им преграду. А один плотно пристроился к незнакомому гражданину сзади и умудрился пройти за ним шаг в шаг, не опуская жетон. Что самое поразительное – незаметно для того, с жетоном! Видимо, он был уже так изрядно помят толпой, что ничего не почувствовал.

Удивительный народ – эти люди… И мне тоже придется жить среди них и привыкать к их странному миропорядку. Само слово означает, что в мире должен быть порядок, но я его пока не заметил… Так, в размышлениях о мировых проблемах (имя-то обязывает!), я последовал за Машей к самоходной лестнице, по которой мы cначала спустились вниз, затем постояли в страшной давке в вагоне, пока, наконец, моя беременная спутница не оказалась на станции метро «Дыбенко». Поднимаясь наверх по такой же лестнице, во взглядах людей, что ехали в противоположную сторону, я читал: «Счастливые, скоро на свежем воздухе окажетесь, а нам еще в вагонах давиться…»

Я заметил, что Маша отличается от всей этой толпы. Даже не тем, что у нее была забавная шапочка с помпоном, ярко-розовая клетчатая куртка и невероятно длинный полосатый шарф. От нее исходила какая-то особая энергия, похожая на ту, по которой я когда-то нашел свою маму. И тот же яркий стиль в одежде. Что-то явно объединяло их.