Ребенок от подонка - Гауф Юлия

Салфеток нет, одежды тоже. Камиль прав, многое нужно купить, а завтра я съезжу домой, и посмотрю, что уцелело. И оценю масштаб трагедии. Может, тогда руки и перестанут дрожать.

Я раздела сына, и Марк сонно улыбнулся. Знает, что предстоит купание, и любит плескаться в воде, на шум которой и отреагировал.

– Вот, Сонь, – тихо произнес Камиль у меня за спиной. – Родимое пятно.

– Я же сказала, что больше не буду с тобой спорить.

– Я не хочу спорить, я хочу понять, – сказал Кам, я потрогала воду, и посадила в нее Марика. – Взгляни внимательно на пятно…

– Я на него каждый день смотрю, – перебила я. – Когда Марку месяц был, я с врачом советовалась. Очень уж форма странная. Но сказали, что не патология.

– У Руса такое же. И тоже на бедре. Пятно в форме звезды.

– А ты уверен? – подняла я голову на Камиля. – Ты так часто своего приятеля голым видел, серьезно?

– В раздевалке видел с голой задницей пару раз в неделю, – пожал плечами Камиль.

– Хорошо, пятно, – кивнула я. – Кам, скоро я сама поверю в то, что изменяла тебе с этим Русланом.

– Не передергивай. Я просто хочу все выяснить, – Камиль сел на край ванны, и не отрываясь, смотрел, как Марк плещется в воде, тихо повизгивая от удовольствия.

– Я не была ни с кем, кроме тебя. Клянусь. И… ты говорил, что Марк на тебя не похож, но разве это так? – провела пальцами по личику сына. – Смотри, разве не похож?

Камиль не ответил. Продолжил изучать взглядом сына.

Я так пытливо смотрела на Марка, когда нас везли в роддом в машине скорой. Марк лежал у меня на груди, мама сидела рядом, а Камиль поехал за сумкой, которая давно была собрана. А я изучала своего ребенка, и не верила, что выдержала те страшные часы. Они и правда были жуткими, но они того стоили.

– А почему другая девушка не поехала в роддом? – спросила я маму.

– Не знаю. Она… наркоманка вроде, – поморщилась она. – Тебя сейчас в отдельную палату положат, Камиль договорился.

Я кивнула, и легонько поцеловала сына в чуть красноватую щечку. Мы с Камилем давно обсудили то, что роды пройдут в частной клинике, и пару дней я проведу в отдельной палате с лучшим уходом. И я была рада, но в тот момент мне захотелось банального общения с такой же, как я. Особенно с девушкой, которая тоже родила ребенка в подобных условиях. Надеялась, мы вместе поедем, и хотела даже попросить Камиля, чтобы он договорился насчет клиники и для нее. Чтобы мы вместе были.

Подружились бы, хвастались своими детками.

– Жаль, – сказала я тогда.

Сейчас мне вспомнилось это. И то, что я так и не узнала, что это за девушка. Я даже готова была пошутить, что наших деток подменили, чтобы Камиль угомонился. Но я ведь рожала одна, ехала одна, и в больнице была одна в палате. Уж я бы заметила, если бы на осмотр унесли одного ребенка, а принесли другого.

– Не знаю, – пробормотал Камиль.

– Что не знаешь?

– Может, и похож, – Камиль нагнулся над ванной, протянул руку к шлепающему руками по воду Марку. Хотел дотронуться до него, но в последний момент отдернул руку.

– Насчет суда…

– Он будет, – отрезал Камиль.

Я вздохнула. До всех этих событий я была настроена решительно. Не верит, что Марк от него? Пускай суд разбирается! А сейчас, после того, как Кам спас дедушку, Марка, после того, как нам помог и не бросил в беде, судиться с ним – подлость. Сейчас, думаю, можно договориться решить вопрос мирно.

– Ты предлагал тест ДНК, – осторожно заметила я.

– И ты меня послала.

– Если Лаура не узнает, если ты пообещаешь ее не вмешивать, то давай просто проведем этот тест? – предложила я. – С судом пока повременим. Завтра можем съездить в клинику, и вы с Мариком сдадите… не знаю, что там? Кровь, волосы, ногти? Главное, чтобы это между нами осталось. Прости, я твоей семье не доверяю.

– Думаешь, мать и правда может подкупить результаты? – усмехнулся Камиль. – Ладно. Завтра съездим, и сдадим анализы. Я заплачу, чтобы в ускоренном режиме устроили все это. Я уже не знаю, во что верить.

– А во что ты хочешь верить? – с глупой надеждой спросила я.

Камиль окинул меня взглядом, выпрямился, и вышел из ванной, так мне и не ответив.

Заснула я очень поздно. Почти под утро. Вечером доставала деду Пашу своими звонками. Камиль оставил ему один из своих мобильных. Я просто подскакивала на кровати от накатывающего ужаса, что пока я здесь, он в больнице, и мало ли…

Доставала, и достала. Дедушка посоветовал мне не маяться дурью, утомила я его.

Потом я просто не могла заснуть из-за воспоминаний. Столько ночей мы на этой кровати провели вместе с Камилем, а сейчас как чужие. Он спит в детской, которая больше не детская, а его кабинет. Я здесь, с ребенком, которого Кам не признает.

В конце концов я отключилась, раздраженная на саму себя.

И проснулась, когда еще было темно. Всего через час после того, как заснула. Марк раскапризничался, и начал плакать. Кроватка новая, все пахнет незнакомо. Вечером он вел себя тихо, а сейчас оглушал своим криком и меня, и, подозреваю, соседей.

– Ну что ты, маленький, – я ходила по комнате кругами уже второй час, укачивала сынишку, а он не хотел успокаиваться.

Покормила, померила температуру, спела все знакомые песенки, и уже сама готова была зареветь.

– Марк, маленький, нужно спать. И тебе, и маме, – прижалась губами ко лбу, испугавшись, что градусник наврал, и сын заболел, но нет. Температуры нет, сын здоров, просто капризничает.

Но раз ребенок плачет, значит, что-то не так. Он же не может сказать, что у него что-то болит. Вот и показывает это так, как может – плачем.

– Сонь? – в комнату заглянул Камиль. – Что-то случилось?

– Прости, что разбудили. Уже восемь, наверное, в больницу поеду.

– Он заболел? – Камиль нахмурился, отошел от двери, и приблизился к нам. – Вчера Марка осматривали, он был здоров.

– Я уже ничего не знаю, – голос дрогнул, Марк снова заревел, и я продолжила его укачивать.

Такое я уже проходила.

В первые дни после родов Камиль сам возился с сыном, я мало вставала, слабость была ужасная. Боялась поднять сына на руки, и уронить из-за дурноты. А потом, когда Камиль ушел, Марк не успокаивался на моих руках. К нему привык больше, чем ко мне. И мы просто плакали вместе. Марк у меня на руках, и я.

– Сонь, ты вообще спала? – Камиль медленно поднес ладонь к сынишке, я думала, что снова отдернет ее, но он все же приложил ее ко лбу Марка. – Лоб нормальный, температуры нет. А в клинику мы итак скоро поедем, они с девяти работают. Анализы сдадим.

– Хорошо… да, спала, – после паузы ответила я. – Ты иди, я постараюсь сына успокоить.

Камиль развернулся к двери, а я прижала личико плачущего ребенка к своей груди, и ужаснулась – как я собираться буду в клинику? Завтракать, опять же? Марк всегда был капризным, тихим минутам мы с дедушкой радовались, как чуду. Но сегодня сын не капризничает, а скандалит. Раньше мне дедуля помогал, я успевала и в душ сходить, и позавтракать. А сейчас…

– Дай его мне, – Кам развернулся, подошел ко мне, и протянул руки. – Иди, кашу свою любимую приготовь. Я вчера продуктов заказал. Да не бойся, дай Марка мне, ничего я ему не сделаю!

На лице Камиля не было никакого умиления, или даже желания держать сына. Он через не хочу мне это предложил, но ведь предложил. И… черт, да он и правда зла Марку не причинит. Камиль бывает грубым, невыносимым. Эти его частые хамские выпады в сторону людей, которые не так на него посмотрели, или что-то не то сказали, меня пугали. Как и драки. Но детей он не обижал.

– Держи. Голову аккуратно, придерживай, ладно? Марк когда скандалит, он вертится, и может себе навредить.

Я передала Камилю сына, убедилась, что он правильно его держит, и Кам закатил глаза.

– Ну что застыла, Сонь? Иди уже! Умывайся, завтракай. Я не ел ничего, вроде натощак все эти анализы сдают. С ребенком справлюсь. Справлялся же в первое время.

Я вышла из спальни, и быстро зашла в ванную. Даже когда я Марка с дедой Пашей оставляла, я нервничала. Всегда нервничаю, когда сын не со мной. А сейчас тем более. Вдруг это из-за дыма, вдруг врачи плохо посмотрели, и сын отравился, потому и скандалит?!