Завод - Юрий Ра

тыкал пальцем в стену, когда косяк был несерьёзный. А когда всё было в норме, также молча платил деньги. А тут говорит с клиентом, да еще после получения оплаты!

— Будет серьёзный клиент, можешь даже привести, чтоб смог посмотреть. Я понимаю, такое просто словами не описать. Но тогда уговор — с тебя десять процентов от оплаты. За науку и показ. А если мои гости захотят тебя нанять, то пятнадцать.

— Уговор.

Короче говоря, первый этаж дома получился вполне неплохо. Только ванная комната пока стояла без облицовки. Сама ванна, вернее чаша, была выложена из гранитных плит, оказавшихся лишними при ремонте пьедестала памятника Владимиру Ильичу Ленину на центральной площади Тулы. Пётр не спрашивал, но плиты были один-в-один как те. Красивая и большая ванна имела всего один недостаток — её никак не получилось бы переставить в случае такой необходимости. Стены туалета, как и все прочие отделали той же штукатуркой. Фролов вообще не очень понимал, почему так часто туалеты облицовывают кафелем. Неужели хозяева квартир через одного имеют привычку ссать на стены? Это ж сколько надо пить, чтоб она выработалась?

Деньги. Даже не так — деньги! Как же здорово, когда все свои проблемы можно решить этим инструментом. Как говорят евреи, если проблемы решаются деньгами, то это не проблемы, а расходы. Вот и сейчас у семьи Фроловых возникли расходы на переезд. Уже не надо было поднимать знакомства и связи, торговать лицом с солидным выражением и строить схемы «ты мне, я тебе». Заплати человеку, в чьём владении находится грузовой фургон, заплати команде грузчиков — и всё! Причем не так важно, владеет тот тип грузовиком на правах собственности или взял на работе подкалымить. Это как с женщиной: чтоб овладеть ею, не обязательно жениться.

Вроде и немного вещей у Фроловых, а в одну ходку не уложились. Так что расходы выросли в два раза. Зато вывезли совсем всё. Включая раритетную самодельную мебель. На кухне остался сиротливо висеть стеллаж, да держала марку газовая плита. По всем понятиям, плита является неотъемлемой частью квартирного имущества. Как краны, окна и двери. А если по-честному, плита была старая и убогая, Лена сказала, что не повезет этот ужас в новый дом. Слишком там красиво и скоро будет уютно, чтоб тащить этот хлам. Как понять женщин, почему один хлам она тащит за собой, а другой оставляет?

А вообще Фролов молодец — внутри домик еще лучше, чем снаружи. «Ты же его и сверху поштукатуришь? Вот также красиво сделаешь? Нет? А почему?» — поди объясни гражданскому лицу, особенно дамского полу, что в ходе военных действий главная тактика — не привлекать внимание противника к своему пункту постоянной дислокации? А кто у нас противник, против кого боевые действия? Ситуация ровно как в песенке из будущего: «Здесь ты против всех! Здесь ты против всех! Ты один против всех!» Пропетые, вернее прогавканные строки под гитарный рефрен Лену не впечатлили: «какая гадость! Это больше не пой». Но смысловой посыл она уловила:

— Ты бы еще ров прокопал вокруг участка.

— Мысль здравая, заодно и на территории посуше будет. Но тут один вопрос вскакивает.

— Боюсь даже спросить, что тебя останавливает, маньяка такого.

— Копать ров снаружи как бы не очень законно. А копать внутри — свою землю жалко. Придется ограничиться колючкой, ловушками и волчьими ямами.

— Ты шутишь?

— Увы, шучу. Таким макаром мы можем потерять Сергея с Андреем. А они мне дороги, ценный ресурс. — Последняя фраза была лишняя, он осознал это своей пятой точкой, за которую был больно укушен. Блин, даже в постели расслабляться нельзя, даже в своей новой спальной.

— А что у нас будет на втором этаже? Ну кроме детской.

— Кроме детской будет гостевая, которая потом станет комнатой одного из пацанов. И холл для сборищ и игрищ.

— А зачем им вторая комната? Пусть вместе растут.

— У каждого должна быть своя территория. Впрочем, если не захотят разъезжаться, то пусть живут вместе. Близнецы, всё-таки.

— Ты идеальный отец. И добытчик. Что у тебя на работе?

— Ой, давай хоть в кровати не будем про работу. Ты лучше скажи — нам лежбище пошире не нужно? Так и будем на этом ютиться?

— Что, опять руки чешутся что-нибудь смастерить? Давай сначала второй этаж до ума доведем. Да и первый еще голый.

Это да, переезд из сорокаметровой квартирки в девяносто квадратов первого этажа нового дома выявил полную убогость в плане обеспечения мебелью. На двенадцатиметровой кухне сиротливо стоял старый, но крепкий стол, собранный из мусора и попавшихся под руку досок еще до свадьбы, и четыре табуретки. Ах да, еще холодильник и плита. И картонные коробки с утварью. В гостиной вольготно расположился и доминировал стильный, но такой одинокий топчан и его друг черно-белый телевизор. А ведь уже появились в свободной продаже импортные аппараты с настоящей цветной картинкой. Бедная Ленка, и ведь не скулит, не просит новый. Золотая женщина, право-слово! Надо её побаловать новым ящиком. В спальной комнате кровать. Только кровать и опять картонные коробки. И непонятная конструкция из реек, на которой в художественном беспорядке висит та одежда, которую нельзя комкать в коробках.

И снова ура капитализму и товарному почти изобилию! На семейном совете было решено не допускать мужа к изготовлению мебели. Руки у него золотые, но растут не из того места. И вообще — пусть зарабатывает на заводе. А дома тратит с помощью супруги. Мастерская, занимающаяся изготовлением мебели на заказ, нашлась, да не одна! Фроловы распечатали личное банковское хранилище и заказали скромный шкаф-купе с зеркальными дверями, неприметную кухню с фронтальными панелями почти черного цвета. Пётр сначала говорил про непонятный цвет «венге», но его никто не понял. Диван хотелось кожаный, мало того, не только хотелось, но и моглось… Но сейчас это могло выглядеть как вызов. Кожаную мебель могут себе позволить только бизнесмены и бандиты, те же бизнесмены, просто не стесняющиеся называть вещи своими именами. Так что всё просто: светанул статус, в смысле купил кожаный диван, будь готов предъявить крышу или ответить за шмот. Ну или просто поделиться всем нечестно нажитым. После таких раздумий диван был куплен обычный, хоть и качественный, почти импортный. То есть белорусский.

По поводу бандитской крыши — как понял Пётр, таковая опция предоставлялась как бонус всем верхнеуровневым сотрудникам Чермета. Вот только попасть на этот уровень было нереально. По факту, стать значимым человеком можно было двумя способами — вырасти в Сибири рядом с верховыми в этом холдинге или стать своим