Альт-летчик 2 - Найтов Комбат

– Вас! Можете говорить на немецком, французском или английском. – сказал он мне.

– Бонжур, мсье. С кем имею честь?

– Здесь премьер-министр Японии господин Хара Такаси и генро, член Тайного совета, маршал Ямагата.

– Я – вице-адмирал авиации Степан Гирс, народный комиссар Воздушного флота СССР. Хотел бы передать наши требования к правительству Японии.

– Мы вас внимательно слушаем, господин адмирал.

– Мы требуем вашей капитуляции, вывода войск из Маньчжурии, с территории Советского Союза, возвращения отчужденной территории КВЖД, Харбина, Порт-Артура, Больших и Малых гряд Курильских островов, денонсацию Портсмутского договора, расторжения всех договоров со всеми правительствами России и выхода Японии из состава участников организации Антанта. В противном случае мы не остановим бомбежек японских городов. Кстати, японский флот уже потерял, по моим данным, броненосец и четыре эсминца за день. В налете на Токио я не трогал корабли, стоявшие на рейдах города. Но они находятся в пределах досягаемости моей авиации. Прекратить любое движение кораблей в Японском море нам по силам. Кильский канал до сих пор не пропускает корабли, там действовали те же летчики. Что касается переговоров, они могут быть начаты немедленно на территории СССР, либо здесь, на острове Сахалин, либо во Владивостоке, но только после официального признания Японией Советского Союза и своего поражения в этой необъявленной войне.

– Вы требуете слишком многого.

– Назовите мне город, который требуется стереть с лица Земли, любой, на японской территории. Вам разрушения замка Эдо мало? Мои бомбардировщики поднимают 14 тонн бомб, каждый. Пожар на островах Эдо я лично наблюдал пятнадцать часов назад. Кстати, как здоровье императора? Поймите, шутки кончились, господин Премьер. Здесь сидит бывший губернатор провинции господин Акира Масая, который уже совершил два перелета в 360 морских миль из Владимирского под Оху и обратно. Семьсот двадцать морских миль в день с перерывом на допросы. Трубочку передать?

– Передайте, пожалуйста.

Дальше мне переводил Востоков.

– Поприветствовал, говорит, что чувствует себя хорошо, отношение нормальное, грабежей не заметил, город взят, гарнизон Оотамару капитулировал без боя. Очень много железных аэропланов с большим количеством пулеметов. Александровск запросил помощи и границу открыли сами русские, но батальон, усиленный членами «Общества резервистов», был остановлен в пустой местности на замерзшем болоте, с помощью авиации, которая нанесла удары по мостам. Где сохранились японские гарнизоны он не знает, русские действуют очень быстро, возможности отследить их передвижения у него не было. Полковник Орими, скорее всего погиб.

– Скажи ему, Орими – в плену, ранен. – добавил я. Связь хорошая! Кричать в трубку не приходится. А ведь через два пролива разговариваем. Мне опять протянули трубку.

– Господин адмирал. Нам требуется провести заседание Тайного совета, к нашему огромному горю, великий Тенно и семь членов царствующей фамилии эту ночь не пережили. Жив принц Мити, наследник престола. Нам требуется консультация с ним.

– Вы не назвали город, по которому я могу нанести удар.

– Во имя господа нашего, Иисуса Христа, не делайте этого! – ответил мне другой голос, видимо, это говорил маршал Ямагата.

– У вас времени до восьми утра, господа члены Тайного совета, в восемь я подниму свои самолеты. – и положил трубку. Сейчас они начнут тянуть время! Начнут клянчить у всех зенитные орудия, таких самолетов ни у кого нет, а зенитки имеются, но… в Европе! Пока доставишь, ни одного целого города на островах не останется. Горят они замечательно! Каменных зданий не слишком много. Сплошная Хиросима!

Как и ожидалось, в восемь никто не позвонил, а мы всю ночь готовили маленький подарок последнему принцу страны восходящего Солнца. В 09.00 ему передадут небольшой «сюрпрайс». Есть на входе в Токийский залив маленький замечательный городишко: Йокосука, подходы к которому прикрывают две крепости, три форта и большое количество береговых батарей. На рейде обязательно стоит броненосец, а иногда два. За фортом «три» находятся две небольшие бухты, разделенные островом Агатсума. И там, как сельдей в бочке, напихано кораблей. И не простых, а вооруженных. А чуть в стороне в Негоши бэй – больше десятка плавучих доков. Заходить будем от солнца. Я, к сожалению, в этот вылет не пошел, я – на ответственной работе: телефон охраняю. Ребята ушли по другому маршруту, и взяли с собой не 25-килограммовки, а сотки. Станция под звучным названием «Микадо» послужила ориентиром. Бомбардир Василий Степанов не промахнулся, воткнув четыре и три сотки в стоявшие у одного причала новейшие японские недо-дредноуты «Сацума» и «Аки». А после доворота ударили по плавдокам и скоплению кораблей в одной из гаваней Йокогамы. Разворачивались с отворотом влево, обнаружили еще два пирса с семью кораблями у них, вниз пошла большая серия бомб, так как там на берегу были и огромные цистерны с жидким топливом, а рядом – ровные черные валы угля. И все это на глазах жителей крупнейших городов страны. В налете принимало участие три самолета, два из которых «работали» по земле крупнокалиберными бомбами. Каждый нес на внешней подвеске четыре 500-килограммовок и восемь по 250. Вообще-то, это были транспортные машины, но бомбовый прицел у них стоял. Да, несколько хуже у них получилось, но грохоту и шуму было много. Закончив работу, они ушли «домой» строем, проплыв над самим Токио.

А лодки, разбившись на пары и четверки, шныряли везде, и над Охотским, и над Японским морем, топя все, что попадалось на пути. Особое внимание они уделяли топливу и кораблям военно-морского флота. Очень удачно сработали в бухте Оминато, потопив три миноносца. У Ниигаты удачно атаковали и повредили броненосец, довольно старой конструкции, шедший в сторону Владивостока.

Телефон зазвонил в 10 часов. Мне начали объяснять, что я не понял, что они считали, что у них есть еще два часа разницы во времени. У нас действительно два часа разницы, но это не отменяет сказанного.

– Я давно проснулся, размялся, позавтракал, а звонка нет, продолжил операцию, показал всем, что произойдет, и какова реальная мощь вашей армии и флота. Надеюсь понравилось? Будем продолжать или, все-таки, начнем переговоры? Если помните, то начинаете Вы, с признания Советского Союза и его территориальной целостности.

– Да-да, господин народный комиссар, соответствующая нота направлена нами в Берлин.

– Объявите это по радио и передайте в Лондон. После этого можете перезвонить, договоримся о месте проведения.

В 11 часов 20 января Токийская радиостанция, а одновременно с ней ВВС, передали сообщение японского правительства о признании СССР, и о том, что они просто горят желанием вернуть нам, утерянные царским правительством, территории, порядок передачи которых будет решен в ближайшее время путем переговоров между Премьер-Министром Японии и уполномоченными лицами со стороны СССР. Совсем другое дело! По телефону я предложил забрать делегацию из Ниигаты и провести их в мэрии станицы Владимировки, сославшись на то, что здесь есть телефон, а во Владивостоке только телеграф. Дела пойдут чуточку быстрее. И что сегодня сюда прибудет нарком обороны товарищ Фрунзе, он уже вылетел на Сахалин. Договорились, что делегация Японии будет из двух человек, с помощниками, представляющих, как правящую партию Сейюкай, так и военных.

– В переговорах желает принять участие принц Мини.

– Особых возражений нет, но в городе немного неспокойно, здесь достаточно много японских подданных, за поведение которых мы отвечать не можем. Не думаю, что это будет безопасно для принца. Вы же знаете, что у вас значительное число ультранационалистов, которые ни перед чем не остановятся.

– Мы учтем Ваше мнение, господин народный комиссар.

Глава 4. Трудные переговоры

Днем на «царской» 10-тиместной лодке прибыли Сталин, Фрунзе, Чичерин и Молотов, официальные руководители операции и представители НКИД, которые привезли мандаты на ведение переговоров с Японией, но, кроме меня. «Догадываясь», что наша дипломатия всегда грешила тем, что все войны проигрывала в ходе мирных переговоров после окончания войны, я направил во ВЦИК и лично Владимиру Ильичу запрос о своем статусе на переговорах. В телеграмме лично Ленину указал и причину своей настойчивости. Сделал ссылку на несколько неудачных статей в договоре с Ататюрком. Плюс японцы будут просить поставки нефти и самолетов. Да, мы продали Турции устаревшие машины с би-ротативными движками, у которых есть предел по мощности. Хорошие двигатели, но мы от них сами отказались по очень многим причинам. Все это находится в моей компетенции, но меня, почему-то, отстранили от переговоров. Москва молчала почти 12 часов, поздно ночью я получил телеграмму Ленина, подтверждающую мои полномочия. Учитывая то обстоятельство, что Ильича уже довольно скоро не станет, требуется более внимательно смотреть по сторонам и держать руку на пульсе. Я, правда, догадываюсь: чьи это проделки, но внешне он их не демонстрирует. Но утром выяснилось, что это не совсем так: это Фрунзе и Чичерин решили, что меня уж слишком много, да и риторика у меня жесткая. Сталин и его друг Молотов были на моей стороне.