Под счастливой звездой - Борис Лапин

Во всяком случае, совсем не плохо промчаться на рассвете этой знакомой и уже забытой тропой. Даже если голова занята другим. Сегодня бросок через тайгу как раз отвечал ее тревожному внутреннему состоянию. Впервые за последние годы ей некуда было спешить, некуда бежать. Разве что от себя бежать.

Она вышла на косогор - и дали распахнулись перед нею.

Сонная, подернутая тончайшей дымкой гладь водохранилища. Сосновый бор под горой Два стеклянных купола гостиницы- один на берегу, другой, перевернутый, в воде. А вдали, несколькими километрами дальше, уходящая в небо башня Жига иска.

Нора сбежала с горы, пересекла молодой березничек и по каменистой тропке спустилась к берегу Лены.

Вот так же спустились они к реке вместе с Анитой. Снег слепил глаза, скользил под ногами. Анита убежала вперед, исчезла среди закуржавевших кустов, а когда Нора догнала fee, девочка, ни слова не говоря, бросилась в воду. Там, среди льдин, истошно орал и махал руками Руно. Поодаль стояли и ухмылялись его приятели-лесорубы. Нора сразу поняла, что он дурачится. А Анига... бедная доверчивая девочка...

Да, вот эти кусты. Здесь она стояла тогда, там "тонул" Руно. И опять всколыхнулось, взбурлило в ней все, что она тщательно старалась забыть эти пять лет, забыть и не тревожить в памяти,- всколыхнулось и встало перед глазами.

Черные искусанные губы, почерневшее от удушья лицо Руно, когда его привезли с завода... Песчаная отмель возле рыборазводной станции, заваленная почерневшей, точно обугленной, рыбой... И маленький гроб - все, что осталось от Аниты. Ее так и не показали никому, даже отцу.

Трое суток Руно не приходил в себя, почти три месяца пролежал в специализированном госпитале в Швейцарии.

Еще повезло, что сменщик успел буквально вырвать его из когтей смерти. Седенький ирач в Давосе сказал: "Все решила одна минута".

"Если бы Руно в тот момент думал не только о заводе, а о возможных последствиях распространения яда... или хотя бы о себе, о собственной жизни! Но он не был бы тогда Руно Гаем. Тем Руно Гаем, которого я любила... И все еще люблю",-поправила себя Нора.

"Если бы Церр держал своих племенных рыбин и хотя бы часть мальков в закрытом бассейне, как это у них полагается! А он спешил вырастить их к открытию Всемирной выставки. Славы захотелось, признания, награды за многолетний труд Иначе он не был бы Церром.

Или если бы Анита вспомнила о грозящей опасности, о своей молодой жизни! Но нет, и она не была бы тогда Русалочкой.

Бедная девочка, даже полюбить не успела. Какой красивый, непохожий на других, неповторимый человек! Она была совсем особенная. Мне. Руно, всем остальным мир представляется таким, каков он есть. А она жила в ином миреярче, свежее, бесшабашнее. Вообще, сколько людей - столько и миров. Человек подобен Вселенной. И когда гибнет человек, гибнет целая Вселенная. Это ужасно, это непоправимо- уничтожить целый мир. Юный, веселый, доверчивый мир Аниты. Это невозможно простить. Но почему так тревожно на сердце?!" Первое время у нее все перепуталось: больной Руно, смерть Аниты, рыбины на пляже, купание среди льдин, убитый горем Церр... И ей почему-то казалось, что маленький гриб - следствие этой глупой шутки Руно, этого купания.

Она понимала, все понимала, однако впечатление сохранилоcь. Впечатление ложное; но, может быть, именно в нём истина? Логика жизни, логика характеров?

Церр прав: в обществе, где человек, его благополучие, его счастье главная цель всех усилий многих людей, никому не позволено рисковать ни своей, йи тем более-чужой жизнью. Пусть бы уж лучше взлетел на воздух - этот завод-Руно должен был вызывать аварийную команду до техпор, пока самолеты не обезвредили бы действие БТ по всей округе. Завод можно восстановить, а человека... Человек неповторим. Нельзя рисковать человеческими жизнями.

А он... А Руно всю жизнь твердил о праве на -самопожертвование, на риск. Он был убежден: без риска жизнь потеряет половину своей привлекательности.

"Лучше потерять половину, чем все, - сказал тогда -подавленный случившимся Церр. - Это нелепость - добиваться счастья и процветания общества ценой человеческих жизней, превращать цель в средство". И Церр был прав, безусловно прав. Но почему так тревожно на сердце?!

Тогда она во всем согласилась с Церром, да и сейчас согласна. Но доводы ли разума убедили ее, не жалость ли к старику, потерявшему дочь? Милый угловатый Церр! Он представлялся ей ежом, существом совершенно беззащитным, если бы не колючки. Разве еж виноват, что колется?

И разве иглы нужны ему для нападения, не для защиты? В сущности, Церр безобиднейший; человек, робкий и застенчивый. Лишь обстоятельства заставляли его ощетиниваться время от времени. Сначала он и Норе показался излишне колючим, но потом, когда она подружилась с Анитой, когда они вчетвером гуляли по вечерам, жарили грибные шашлыки на костре, катались на яхте, играли в теннис, словом, чуть ли не каждый свободный час проводили вместе,она поняла Церра и полюбила его как отца. Жизнь его не задалась- он до преклонных дет был одинок, любил только свою науку, своих рыбок, А потом нагрянула поздняя любовь, поздняя и несчастливая, от которой, похоже, даже приятных воспоминаний не осталось. Только дочь, Анита.

В ней сосредоточилась вся его жизнь, все, что мы называем личным. И вдруг - ничего. Пустота. Крах.

Но самое, странное, самое непонятное в том, что Анита, дочь Церра,, воспитанная им и без памяти его любившая, во всём была похожа на Руно. Она тоже не признавала жизни без риска. И откуда взялась в ней эта отжившая черта?

Ведь за ней стояло будущее. "А вдруг это и есть черта человека будущего, а мы с Церром ошиблись? Или... или она была немножко влюблена в Руно и потому старалась ему подражать? Да нет, не похоже, это было у нее свое, внутреннее, глубинное. Неужели же Церр заблуждался?.." Нора еще раз окинула взглядом водохрайилище, не увидела на нем никаких льдин, не увидела обуглившейся рыбы на Прибрежной отмели -и устало провела рукой по лицу, Хватит! С прошлым покончено. Пора возвращаться в настоящее, И, если возможно, подумать о завтрашнем дне.

"Прощай, тайга! Прощай, Лена!" Одним махом преодолела она гостиничную лестницу, пальцы решительно отстукали вызов, по клавишам видео.

Дверь номера была закрыта, но ей показалось, будто в ванной Чуть слышно жужжит бритва. Руно все еще незримо присутствовал в ее жизни. Больше того, он еще не отлучался ни на минуту, выдавая себя то жужжанием бритвы, то насвистыванием за стеной, то вздохом в пустом соседнем кресле.

Экран вспыхнул-сейчас на нем появится Жюль, близкий, заботливый; необходимый, в она скажет ему все, что давно уже пора сказать. Она скажет: "Дорогой мой Жюлъ Иванович, я вам так и не ответила вчера. Я отвечу сегодня..." Но в тот самый момент, когда Жюль должен был появиться на экране, она инстинктивно, испуганно нажала клавишу отказа от разговора.