Ян и его драконы (рассказы). Так тоже было - Ирина Бутузова

аж подскочил, – За ним же ухаживать надо. Таскать везде. Зачем тебе такая обуза? Лучше продай.

– Это тебе конь обуза, – наставительно начал Старк, – А для рыцаря, конь лучше друга… Иногда. Как назвал-то?

– Ребус.

– Ребус? – удивились все столь странному слову. Ян пожал плечами.

– Ну, так все почему-то спрашивают конь ли это, хотя вроде все очевидно…

– Ну да?

– Возвращаемся? – Старк повернулся к двери.

– Я нет, – Ян зевнул, – устал. А завтра еще работать. Вы идите, празднуйте.

Подхватив коня, Ян пошел к шатру Мортре. Там тоже еще не спали, и ему снова пришлось уточнять, что да это конь. И да, он поставит его с остальными в конюшню, и да, он там никого не съест…

Под смешки и завистливые взгляды, он, наконец, нашел свою палатку. Забравшись внутрь, открыл сундук, собираясь кинуть туда кошелек, как, вдруг, понял… Кошелек не его! Судорожно открыл и высыпал на ладонь камешки. Следом упала мятая записка. Ян развернул, прочитал и скорчил такую кислую мину, будто уксуса глотнул. Корявым почерком Робина было нацарапано:

«Ян, извини, но мне нужнее. Там же Бася, а тебе, завтра еще отсыпят. Да и с деньгами ты обращаться не умеешь. Столько сегодня уплыло… Я верну. Обязательно, и возможно с процентами.»

Ян вздохнул. Робин редко признавал долги, а уж возвращал, так буквально только самим близким. И не понятно, то ли плакать, то ли радоваться, что он из таких близких?

Еще раз вздохнув, Ян достал из сундука тетрадь, в красивом кожаном переплете. На которой было пафосно выведено: Рыцарь всегда возвращает долги. Отец подарил, и надпись, вполне в его вкусе. Ян открыл тетрадь и записал: Робин. 62 гинеи. Подумал, и дописал дату. Проценты потом считать удобнее.

Ян с удовольствием растянулся на матрасе. День был очень насыщенным. Почти сквозь сон, Ян подумал, что богаче он так и не стал. Хотя, теперь у него есть конь и тетрадь с долгами…

Я к вам пишу…

Столица шумела, гудела и праздновала. Совершеннолетие короля, и его восхождение на трон, в полных на то правах. По случаю такого уникального события, на улицы были выкачены бочки с вином и пивом. Из которых, всем желающим, красивые и румяные девушки, явно уже и сами снявшие пробу, разливали в глиняные кружки содержимое.

К ночи, девушек сменят, крепкие ребята, но пока день и было приятно посмотреть. А заодно и поправить свое благосостояние. Робин уже стал владельцем пары новых, тяжеленьких калиток, и одной потрепанной, но не менее увесистой. И сейчас, в весьма приподнятом настроении, шлялся по нарядным улицам.

Неожиданно, ноги вывели его к городским казармам, и в голову пришла мысль навестить старого друга. Он уже почти прошел в ворота, когда его окликнули, а сзади раздался топот. Робин медленно повернулся. На него бежали три рыцаря, блестя и громыхая железом.

– А ну стой!! – орал самый ближний, и его голос показался Робину смутно знакомым, но он не стал слушать, и тем более исполнять такую просьбу. Все же зрелище, представшее перед глазами, ввело бы в панику и человека с более крепкими нервами. А мелкому жулику, так и вообще! Взяв с места приличную скорость, парнишка сорвался влево, и там длинным прыжком ушел на крышу сарая, а дальше, на первый поверх, второй и на крышу. И уже оттуда более внимательно осмотрел троицу.

И признал Старка. Может, он, конечно, только поздороваться хотел, но Робин проверять это не стал. Пока рыцари крутили головами, шельмец, прячась за коньком, побежал к дальней казарме, в которой жили сквайры. Ян должен был быть там.

Пройдя по карнизу, Робин осторожно заглядывал в окошки. Как и следовало ожидать, большинство мелких комнатушек были пусты. Праздник же! Но в последней, угловой, кто-то был. Он пригляделся и с удовлетворением признал Яна, вот только обстановка была весьма необычной.

Стол был завален свитками и обрывками бумаги, а совершенно взъерошенный, Робин бы даже сказал, свинтивший малость с катушек Ян, водил пером по бумаге.

– Ты в счетоводы, что ли нанялся? – предположил Робин, запрыгивая внутрь комнаты. Друг поднял на него покрасневшие, опухшие глаза и поморщился. Плут поднял один из листочков и с удивлением прочитал.

На щите моем эмблема

И девиз: "Любовь навек!"

Докажу всем я на свете,

Что достойный человек.

Что одной ей посвящаю,

Все, что только я могу,

Что имею, что желаю,

Что у сердца берегу!

– И что это?! – подобрав челюсть, поинтересовался Робин.

– Упражнения в изящной словесности, – вздохнул Ян, вырывая листочек.

– Это, – плут ткнул пальцем в листочек, – Изящная словесность?!

Он специально выделили первое слово голосом.

– А что? – насупился Ян, – Нормально же? И потом, – он пробежал глазами строчки, – Можно подумать, это моя идея. Это особое задание!

– Задание?! – Робин никак не мог взять в толк для чего, – Это вы теперь вместо мечей стихи будете друг против друга использовать? Хотя, если такие, то есть шанс, что противник сам удавиться.

– Идиот! – буркнул Ян, – Много ты понимаешь. У рыцаря должна быть «прекрасная дама», а дамы любят стихи. И поэтому, – Ян тяжело опустился на стул, – рыцарь должен уметь писать стихи.

– Угу, – кивнул Робин, расплываясь в улыбке, – Хорошо, что ты не рыцарь, – друг бросил на него мрачный взгляд, – И тогда, вопрос. Для кого ты это пишешь?

– А просто так, значит, не могу? – сощурился Ян, а Робин обвел взглядом его комнатушку и покрутил руками в воздухе. Потом поднял очередной листочек и зачитал:

Рыцарь – это эталон!

Он без страха и упрека.

Он в сраженьях испокон,

Против зла, порока.

И с преградою любой

Не смотря на раны,

Он готов на смертный бой

Ради чести дамы!

– Вот это? – плут потряс листочком перед лицом друга, – Точно нет! Рассказывай.

– Что именно? – поинтересовался Ян.

– Зачем тебе все это? – Робин скрестил руки на груди и прищурился, – Я прямо слышу позвякивание монет?

– К лекарю сходи, – посоветовал Ян, – раз слышишь, то чего нет. Или сразу к священнику.

– Я понял! – стукнул себя по лбу Робин, – Ты это тем олухам в железе впарить хочешь! Да?

– Впарить?! – удивился Ян, и чуть сам не стукнул себя в лоб. Идея-то отличная! Он вскочил со стула и начал собирать листочки, – Помогай!

– С чем? – не понял Робин.

– Собирай бумажки, – Ян усмехнулся, – Я хоть и не рыцарь, но