СКОЛЬКО СТОИТ? - Мэтт Шоу

- Мне жаль, - сказала ему Ким.

Он либо не услышал ее слов, либо не захотел принять ее извинения. Просто проигнорировал ее.

По ее щеке скатилась слеза. Обычно это действовало безотказно. Он тут же бросался утешать ее и уверял, что все будет хорошо. Но не сегодня. В его взгляде не было сочувствия и понимания.

На всякий случай, если он ее не услышал, она повторила:

- Мне жаль.

Но Джим по-прежнему молчал. Она смахнула слезу.

Неожиданно он сказал ей:

- Очнись.

- Что?

Джим внезапно вскочил на ноги и закричал в лицо Ким:

- Очнись!

Ким медленно открыла глаза. Ее голова раскалывалась так, что она поняла, что уже очнулась. Вокруг было темно, так, что она даже не видела своей руки, приблизив ее к глазам. Хотя близко к глазам поднести ее так и не смогла, поняв, что руки и ноги у нее привязаны к чему-то, лишая ее способности подняться, а сама она распята в форме морской звезды.

- Мне все это привиделось, - сказала она сама себе. И тут же услышала шум. – Эй, кто здесь? Джим? Это ты? – спросила она, уже зная, что Джим ей никогда не ответит, но продолжала цепляться за соломинку.

Свет зажегся. Ее мужа не было в комнате, и саму комнату она видела впервые. Она не понимала, где находится.

- Джим просто сидел напротив меня. Он ничего не говорил. Он просто смотрел, – проговорила Ким пустым голосом. Казалось ее рассудок помутился. – И он не был похож на себя. Он был похож на пустую оболочку...

Все ее поведение изменилось по сравнению с тем, как она вела себя до того, как ей вкололи препарат. Она стала спокойнее. Отрешеннее.

Комната была больше похожа на те, в которых обычно снимали шоу. Вместо стола, привинченного к полу, здесь была кровать, к которой Ким была пристегнута. Она потянулась к ремням, сковывающим ее, пытаясь освободиться.

Дергая ремни, она воскликнула:

- Это не было одним из моих страхов. Вы все перепутали. - Она тяжело сглотнула, вспомнив гибель мужа, сестры и ее супруга. Их кровь была на ее руках. - И что дальше? – Ей хотелось крикнуть и потребовать, чтобы они отпустили ее, но знала, что это не поможет. Крики только доставят им удовольствие. Если бы она вела себя спокойно, вот это как раз бы разозлило их. В конце концов, в этом и была суть всего этого – увидеть ее реакцию на происходящее безумие. Если бы она не проявила никакой реакции, они бы не получили того, чего хотели.

Если бы только я могла повернуть время вспять и отреагировать по-другому у себя дома, - подумала она. Глупая мысль, учитывая, что если бы она могла, то не просто отмотала бы время назад к дому. Она бы вернулась к тому моменту, когда впервые встретила Нэйта и услышала его предложение. Она бы вернулась в тот момент и сказала ему, чтобы он засунул свое предложение себе в задницу.

Но это было невозможно.

Время нельзя было повернуть вспять.

Все, что она могла сделать сейчас, это играть с ними в собственную игру и не показывать им своего страха. В конце концов, именно в этом и заключалась игра - в ее худших кошмарах. Она должна была пережить ночь своих худших кошмаров.

Ким не знала, сколько сейчас времени. Понятия не имела, как долго пролежала на холоде, но утро должно было наступить. Когда-нибудь. Ей просто нужно было дожить до рассвета.

В любом случае, они больше ничего не могли ей сделать. Они убили людей, которых она любила, они убили ее домашних животных. Они явились в костюмах мышей.

Что еще оставалось?

Дверь открылась, и вошли четыре человека в костюмах белых мышей. Мужчины в маскарадных костюмах. Они окружили кровать, на которой лежала Ким, став двое по обоим сторонам, один в изголовье, еще один в ногах. У них ничего не было с собой. Они просто стояли и наблюдали за ней.

- Что дальше? - Ким посмотрела на каждого из них по очереди, ожидая, ответа. Ответа не последовало. - Вы так и будете стоять здесь до утра?

Ответом ей была тишина.

* * *

Шэрон перемотала вперед.

- Я действительно не понимаю, почему ты решил, что это будет шокировать кого-то, - сказала она.

* * *

Один из ряженых вышел из комнаты. Он вернулся, толкая перед собой тележку. На тележке лежало несколько шприцев, предварительно наполненных чем-то неизвестным. Был также скальпель. На нижнем ярусе тележки лежал предмет в форме коробки, скрытый под белой тканью.

Мышь остановил тележку рядом со своим коллегой. Тот взял в руки скальпель и молча разрезал блузку Ким, обнажив ее голую кожу и лифчик.

* * *

- О? Это уже интереснее. - Шэрон перестала перематывать и включила воспроизведение.

* * *

- Что вы собираетесь со мной делать? - спросила Ким. Она изо всех сил старалась сохранять спокойствие, но ее голос предательски дрожал.

Мышь приставил острое лезвие к животу Ким и надавил. Ким мгновенно напряглась и закрыла глаза, приготовившись к боли. Но боли не было, потому что надрез так сделан и не был.

Ким открыла глаза. Мышь все еще держал скальпель над ней, но вместо того, чтобы резать ее им, он потянулся к шприцу. Подняв его с тележки, он воткнул иглу ей в живот, после чего нажал на поршень, вводя в ее тело жидкость. Ким поморщилась и тихо вскрикнула, когда то, чем бы это ни было, начало распространяться по ее кровеносной системе.

- Что это? Что мне ввели?

Ей не стоило беспокоиться. Это было всего лишь обезболивающее, чтобы порез не причинял боли. Однако это было сделано не для облегчения ее страданий: они не хотели, чтобы она потеряла сознание до того, как начнется веселье.

* * *

- Скажи мне, что это не анестезия, - сказала Шэрон.

- Это было необходимо.

- Нашим зрителям нравятся крики.

- Возможно, но если человек потеряет сознание, то зритель точно удовольствия не получит.

- Всегда можно привести их в чувство.

- Или дать им что-то, что поможет справиться с болью, чтобы они могли оставаться в сознании в течение всего времени, что бы мы с ними не делали.

- Потеряв чувствительность?

- Иногда ожидание боли хуже, чем сама боль.

Шэрон не стала спорить с Нэйтом.