Зимние сказки.Дилогия. (СИ) - Алексей Глушановский

Кроме того, в вашем языке слово «эльф» нередко применяется для общего обозначения всех бессмертных с заостренными ушами...– Тут Рау позволил себе на секунду обернуться и, прикоснувшись к острому кончику своего уха, подарил Ольге веселую и немного ироничную улыбку.– Таким образом, вы, люди, объединяете в одну кучу несколько разных, причем враждующих друг с другом и принадлежащих различным силам, народов – нас, альфар, наших родичей и союзников – дроу и принадлежащие Свету народы: эльдар и синдар. Если смотреть с этой точки зрения, то я и впрямь эльф. Далее…– Рау вновь обернулся, но на этот раз не стал отворачиваться. Он грустно взглянул в глаза Ольги: – Увы. Я не маг. Я – воин, причем, смею надеяться, неплохой. У меня и впрямь есть дар к магии, доставшийся от бабки, и родовой Дар Стихии – тоже со мной, но – увы. По некоторым причинам развивать свои силы в этом направлении я не имел возможности. Так что все, чем я владею,– это обычные для воина‑альфара умения. Несколько боевых, немного маскирующих и пара лечебных заклинаний.

Впрочем, это не очень важно. Сейчас в вашем мире все имеющиеся ограничения спали. Так что я, пожалуй, просто пойду в ученики к какому‑нибудь вашему магу. Думаю, сотни лет мне хватит, чтобы достичь звания полноценного мага. Ну а перенесся я сюда из своего мира при помощи амулета, который достался мне по наследству. Перенесся, спасаясь от смерти. Это, кстати, ответ и на твой вопрос насчет «горилл». Смерти они моей хотели. Гориллы… интересные у вас в этом мире зверушки водятся… Кстати, оч‑чень хорошее слово для обозначения рыцарей из ордена Псов Света. Мне нравится!.. Я удовлетворил твое любопытство, Ольха? – закончив рассказ, поинтересовался он.

– Не Ольха, а Ольга,– поправила девушка.– И разумеется, нет!!! Что за сжатые версии! Однако через час мне придется бежать на работу, а я еще даже не умывалась. Так что придется мне немного подождать. Впрочем, еще пару вопросов я успею задать. Как тебя зовут‑то хоть, наивный пришелец? И почему ты постоянно краснеешь и отворачиваешься? Можно подумать, что я перед тобой голышом сижу.

– Ну… нормы морали в разных мирах, по‑видимому, несколько отличаются… так что твое предположение недалеко от истины,– улыбнулся Рау.– Но я постараюсь привыкнуть,– добавил он, глядя на внезапно засмущавшуюся и одернувшую халатик Ольгу. А насчет имени – свое личное имя – Рау – я тебе уже называл там, в лесу. Ну а полностью меня зовут – М’Рау Элей, что расшифровывается как воин Рау из дома Элей. А каково твое полное имя?

– Ольга Алексеевна Ястребова.

– Ну что ж, я, воин Рау из дома Элей, приветствую тебя, Ольга дочь Алексея из дома Ястреба, и благодарю за спасение.– Одним слитным движением эльф оказался на ногах и отвесил ей замысловатый, явно церемониальный поклон.

Сдержав улыбку, Ольга сделала книксен, старательно придерживая полы халатика руками:

– Рада была помочь…

После чего, взглянув на часы и тихо ойкнув, умчалась в ванну. Увы и ах, но ее шеф, старший терапевт Олег Абаевич, был человеком старой закалки и органически не выносил опозданий, по каким бы причинам они ни происходили. Поскольку два выговора у нее в этом месяце уже имелось, а лишаться премии было крайне нежелательно по финансовым соображениям, все расспросы приходилось отложить на потом.

Вихрем мечась по квартире, Ольга еще успела сготовить завтрак – да здравствуют современные полуфабрикаты,– показать Рау, как пользоваться сантехникой, и предупредить его о том, чтобы даже не думал выходить из квартиры. Всучив ему напоследок лентяйку[9] от старенького «Самсунга», она посоветовала эльфу:

– Понажимай на кнопки, может, и найдешь что интересное, только не вздумай всему, что показывают, доверять! – и выскочила за дверь.

На растерянный вопль в спину:

– А как этим пользоваться? – она только махнула рукой:

– Сам разберешься, ничего сложного!!!

* * *

Рау растерянно крутил в руках данный ему Ольгой загадочный артефакт. Нет, о том, что перед ним средство управления для другого артефакта – телевизора, судя по доставшимся ему от Ольги знаниям, некоего аналога волшебного ока,– он понимал. Но вот как его использовать…

Просканировав его для начала магическим зрением, ничего особого он не обнаружил. Слабые, очень слабые нити хитросплетенных сил огня и воздуха, аналогичные тем, что выплетаются магами при использовании заклинания удар молнии, но намного слабее. Эта сила, скомпонованная в упорядоченные структуры, была буквально разлита в окрестностях, по всей видимости являясь основным источником энергии для используемых этой цивилизацией артефактов.

В данном предмете, названном «лентяйкой», этой энергии было совсем немного, и Рау не решался на нее как‑либо воздействовать. Его познания в магии были отнюдь не так велики, чтобы рисковать осуществлять манипулирование силами на столь тонком уровне.

Но ведь Ольга как‑то управлялась с этим предметом, и в то же время Рау за все время общения с нею не заметил каких‑либо признаков наличия у нее особых познаний в высоком искусстве колдовства. Да и не стала бы опытная магесса так волноваться из‑за какого‑то опоздания на службу. Маги, способные осуществлять столь тонкие манипуляции, вообще никогда не опаздывают. В крайнем случае – они «задерживаются», а то и вовсе «решают перенести визит», а все остальные – терпеливо ждут, когда «их могущества» соизволят уделить им толику своего внимания.

Ну а раз так, значит, активация и использование данного артефакта возможны и вовсе без магии!

Немного подумав, Рау осторожно нажал на красную кнопку в левом конце прибора. Как воин, имеющий опыт в обращении с магическими артефактами, он просто по привычке держал неизвестную ему вещь так, чтобы оба узких конца не были на него направлены: а вдруг оно стреляет? И неизвестно ведь, с какой из двух узких сторон фаербол или еще какая гадость может вылететь. Но явно не с широкой боковой стороны. А значит, к себе – только широкой стороной!

Стоило ему нажать на кнопку, как на одном из концов лентяйки мигнула тусклая темно‑багровая вспышка[10]. И… ничего не произошло.

«Ага… уже достижение»,– удовлетворенно заметил про себя Рау и вдруг замер, озаренный внезапной мыслью. Только сейчас он обратил внимание на свои эмоции. Он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО был доволен своим достижением. А в короткой беседе с Ольгой ему и впрямь было интересно, любопытно и даже весело. Да что там!!! Неприлично короткое одеяние человеческой девушки, когда она только зашла в комнату, и на самом деле вызвало у него некоторое смущение.

Ему не приходилось имитировать эмоции, как делали это альфары, общаясь с представителями иных рас. Разумеется, будучи квартероном, он испытывал несколько больше чувств, чем его чистокровные собратья, однако то, что было раньше, не шло ни в какое сравнение с теми бурями, что играли в его душе теперь.

Рау печально вздохнул. Похоже, надежда на то, что вмешательство Ольгиного восприятия в его психику ограничится только возрастом, было напрасным. «Интересно, сколько еще подобных сюрпризов преподнесет мне мое сознание? – обреченно подумал он.– Впрочем,– Рау постарался немедленно заняться самоуспокоением,– в этом можно найти и темную сторону»[11]. Теперь, по крайней мере, ему не придется постоянно имитировать эмоции: зачем имитация, когда есть настоящие?

Размышляя таким образом, он осторожно направил засветившийся конец в сторону телевизора и вновь нажал на кнопку. Короткая вспышка – и по комнате разлился звук заработавшего артефакта.

Немедленно отставив в сторону все свои сомнения, Рау требовательным взглядом впился в стеклянную поверхность местного «волшебного ока». Ему была жизненно необходима информация о жителях этого мира, и данный агрегат мог ее предоставить!

* * *

На работу Ольга явилась с небольшим опозданием. В этом не было бы ничего страшного, если бы, пока шла по коридору, ее не угораздило наткнуться на Олега Абаевича Беклимбетова – старшего терапевта отделения срочной терапии и ее непосредственного начальника.

Олег Абаевич, талантливый врач и довольно неплохой администратор, человек «старой советской закалки», был, в общем и целом, вполне неплохим начальником. Однако и у этого достойного и уважаемого человека имелись свои недостатки. Одним из них было его категорическое неприятие модной тенденции «демократизации» в общении между сослуживцами и, как одно из следствий, категорически отрицательное отношение к тому, что сам он характеризовал как «нарушение трудовой дисциплины».

Различные оправдания при этом характеризовались как «детский лепет» и к рассмотрению не принимались. Учитывая врожденную ехидность хитрющего татарина и его выдающиеся познания не только в медицине, но и в психологии, каждый выговор сопровождался таким количеством едких замечаний и характеристик, что угроза «на выговор нарвешься» вызывала серьезнейшие опасения сотрудников. Да и в подборе наказаний для провинившихся он отличался поистине иезуитским хитроумием.