Робинзоны космоса - Бегство Земли - Рассказы. - Франсис Карсак

Реакция аудитории в целом оказалась хорошей. Крестьяне с отдаленных ферм явно уже примирились с катастрофой: семьянины и домоседы, привязанные к своим полям, они по большей части сохранили все, что у них было, а прочим не очень-то и интересовались. Жители деревни оказались куда более недоверчивыми.

— Да что он нам, старик-то, тут заливает про этот его иной мир!.. Туда и попадают-то только после смерти, а мы еще живы!

— И однако же здесь и вправду два солнца!

— Ну, второе-то совсем маленькое. И потом, с этой их наукой мы еще и не такое увидим. Если хотите знать мое мнение, все это происки китайцев, как тогда с атомной бомбой!

Семейные драмы также разыгрывались в основном среди деревенского населения. Один юноша никак не мог свыкнуться с мыслью, что больше никогда не увидит свою невесту, которая уехала погостить к кузине, и потому во что бы то ни стало хотел послать ей телеграмму. У многих в результате обвалов гор или под развалинами домов погибли родные.

Утром следующего дня — это было воскресенье — нас разбудил колокольный звон. С помощью прихожан кюре извлек из-под развалин церкви колокола, и теперь, подвешенные к большой ветке дуба, они вовсю трезвонили. Когда мы подошли, он уже отслужил воскресную мессу под открытым небом. Славный человек был этот кюре, и позднее он доказал, что в его упитанном теле жила героическая душа. Я подошел к нему.

— Что ж, монсеньор, поздравляю. Ваши колокола напомнили нам о родной Земле. До чего же приятные воспоминания!..

— Монсеньор? — вскинул брови кюре.

— Ну да, вы же теперь епископ. Да что я говорю? Папа!

— Боже милостивый, об этом я и не подумал! Это же колоссальная ответственность, — добавил он, бледнея.

— Полноте! Все будет в порядке!

Я оставил ошеломленного толстяка и направился к Луи, уже обосновавшемуся в школе. Ему помогали учитель с женой, оба еще — совсем молоденькие.

— Как твоя перепись? Продвигается?

— Ну да, потихоньку. Что скрывает один, за него всегда готовы сказать другие. Предварительный подсчет таков:

2 учителя.

2 каретника.

3 каменщика.

1 плотник.

1 ученик плотника.

1 автовеломеханик.

1 кюре.

1 пономарь.

3 владельца кафе.

1 булочник.

2 пекаря.

2 галантерейщика.

3 бакалейщика.

1 кузнец с двумя подручными.

6 каменоломов.

2 жандарма.

350 рабочих завода.

5 старших мастеров.

5 инженеров.

4 астронома.

1 геолог — ты.

1 хирург.

1 врач.

1 аптекарь.

1 биолог.

1 историк — твой брат.

1 антрополог.

1 ветеринар.

1 часовщик, он же — радиомастер.

1 портной с двумя учениками.

2 швеи.

1 сельский участковый.

Остальные — земледельцы. Что касается папаши Борю, то он настоял, чтобы его записали как «браконьера». Ах да, совсем забыл! Еще владелец замка с сыном, дочерью, любовницей и по меньшей мере дюжиной сбиров, не считая прочей челяди. От этих, кроме неприятностей, ничего другого ждать не приходится.

— Каковы материальные ресурсы?

— 11 машин на ходу, плюс автомобиль твоего дяди и двадцатисильный железный конь Мишеля, потребляющий слишком много бензина; 8 тракторов, один из которых гусеничный; 18 грузовиков, из них 15 — заводские; 10 мотоциклов и около сотни велосипедов. К сожалению, осталось лишь 12000 литров бензина и 13600 литров дизельного топлива. Запасных шин тоже маловато.

— В крайнем случае, обойдемся и без бензина — будут ездить на дровяных газогенераторах.

— И где ты их возьмешь, эти газогенераторы?

— На заводе сделаем.

— Нигде нет электричества! Правда, есть аварийные генераторы с паровыми двигателями, но у нас крайне мало угля, да и дров недостаточно.

— Тут в горах неподалеку этого угля были целые залежи. Они должны были перенестись сюда вместе с нами. Они, конечно, не слишком удобные для разработки, но другого выхода у нас нет.

— Найди их. Это твоя работа. Что касается продовольствия, то им мы вполне обеспечены, но до следующего урожая нужно будет вести строгий учет. Может быть, даже придется ввести продовольственные карточки, хотя, по правде сказать, я даже не представляю, как народ отнесется к подобному предложению.

Первые выборы на Теллусе прошли уже на следующий день. Какой-то конкретной программы не было: собравшимся просто объявили, что они должны избрать Совет, или Комитет общественного спасения.

Предполагалось, что комитет этот будет состоять из девяти человек: каждому избирателю нужно было подать список с девятью именами, и в Совет проходили набравшие больше всех голосов.

Результаты выборов удивили многих. Первым избранным, с 987 голосами из 1302 голосовавших, стал первый заместитель мэра, Альфред Шарнье, богатый крестьянин. Вторым, 900 голосами, был избран некий школьный учитель, его дальний родственник, третьим, набрав 830 голосов, прошел кюре. Далее последовали Луи Морье (802 голоса), Мари Прэль, бывшая муниципальная советница, крестьянка, но притом женщина весьма образованная (801 голос), мой дядя (798 голосов), Этранж (780 голосов) и, как ни странно, Мишель (706 голосов) — оказалось, он весьма популярен среди женской половины населения! — и даже я сам (700 голосов).

Позднее я узнал, что своим избранием обязан Луи, который провел за меня настоящую избирательную кампанию, говоря всем, что только я смогу отыскать столь необходимые железо и уголь. Зато владелец самого большого в деревне кабака, к его величайшему разочарованию, получил всего 346 голосов!

Что нас удивило больше всего, так это малое число избранных крестьян. Возможно, в этих необычных обстоятельствах избиратели решили довериться тем, кто, по их мнению, за счет своих знаний мог извлечь пользу из чего угодно, а может быть, они просто не слишком доверяли друг другу и предпочли выбрать людей, далеких от деревенских склок.

Мы предложили должность председателя Альфреду Шар-нье как получившему больше всех голосов, но он отказался, и в конечном счете ее по очереди занимали кюре и учитель. В тот же вечер Луи, деливший одну комнату со мной и Мишелем, сказал нам:

— Нам нужно сформировать блок. Ваш дядя будет с нами. Думаю, мы можем рассчитывать также и на учителя. Нас будет пятеро, а это уже большинство. Конечно, придется навязывать свои взгляды, что будет не всегда легко. Но нас поддержат рабочие и даже, возможно, часть деревенских жителей, быть может, даже инженеры. И дело здесь не в личных амбициях — я действительно полагаю, что только мы отчетливо понимаем, что именно нужно делать для управления этим клочком планеты.

— То есть, — сказал Мишель, — ты предлагаешь нам установить диктатуру?