Станция 'Самосуд' (СИ) - Ена Вольховская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Останки дирижабля представляли собой удручающее зрелище, хотя тела вынесли, едва огонь был потушен. Один шаг на ступени. Конструкция угрожающе скрипнула. Рида замерла на месте и нервно выдохнула, после чего решительно поднялась на борт. Само собой… все, что могло сгореть, сгорело, оставив лишь металлический каркас и сильно обугленную древесину.
Первым делом, ни капли не раздумывая, она прошла к узкой служебной двери. Покореженный взрывной волной металл тоскливо взирал на очередную посетительницу с петель, покорно пропуская ее в недра. Дирижабль скрежетал от каждого шага. Казалось, этот звук разносился по всему городу. Рида тряхнула головой и зажгла керосиновую лампу. Ей не терпелось взглянуть на официального «виновника» взрыва — двигатель, который якобы не выдержал давления.
Девушка поднялась в машинное отделение. Как ни странно, эта часть сохранилась куда лучше пассажирской гондолы. Отсыревшая от пара обшивка сравнительно не пострадала, пускай и покрылась слоем сажи. Покореженные баки для воды угрожающе склонились, с них все еще капала вода, ударяясь о пол. Небольшие лужицы мерзко хлюпали под ногами в такт скрипу конструкции, от чего Рида чудом не выла. Она приблизилась к двигателю. Металл искривлен, но цел… Фыркнув, девушка поставила ящик с инструментами на пол и достала разводной ключ, пару отверток и ножовку по металлу, на случай, если просто снять крышку с двигателя не выйдет. Поршень в порядке, клапаны повреждены, но как будто смяты. Внешним давлением. Вернув крышку на место, Рида окинула внимательным взглядом мрак помещения, разогнать который керосинка не в силах. Как и ожидалось, с двигателем все было в порядке. Не он стал эпицентром взрыва, но нечто рядом. Отблеск света коснулся топки. Печальное зрелище. Громадной печке досталось куда больше, и пожар успел сожрать куда больше следов, прежде чем вода добралась до него. Девушка заглянула внутрь, обвела взглядом дымоходную трубу и выдохнула с какой-то непередаваемой помесью разочарования и понимания — разорванная сверху конструкция явно наталкивала Риду на неутешительные выводы.
Рида подхватила инструменты и, подозрительно поглядывая на разрыв, направилась в пассажирскую гондолу. С одной стороны, печь — тоже, в некотором роде, часть двигателя, и речь, по-видимому, шла о ней; с другой же стороны… С другой стороны, десятки погибших пассажиров и пожар, который в машинном отделении довольно быстро прекратил свое существование. Если бы огонь распространялся от топки, у людей было бы время сбежать. Но тогда… Девушка сглотнула, вспоминая. Все произошло безумно быстро. Взрыв и пламя! Крики и скрежет! Выбитые стекла… Нет! Все не может быть так! Не может быть, что все это произошло из-за хренового дымохода!
Тряхнув головой, Рида вдруг осознала, что стремительно приближается лицом к полу. Откинув ящик чуть вперед, она схватилась за каркас сидения, тормозя падение. По дирижаблю прокатился невыносимый грохот, наверняка отлично слышимый снаружи. Рида замерла. Когда грохот, наконец, прекратился, она прислушалась: Илинея все еще играла, но мелодия явно близилась к финалу, а полученной информации для выводов маловато.
— Ладно, — выдох, — ладно. Времени нет.
Она поднялась на ноги и, прежде, чем потянулась за инструментом, бросила злобный взгляд на сидение, бессовестно поставившее ей подножку. И уже удивленно приблизилась. То, как вывернуло и местами порвало металл, явно выбивалось из общего «концепта». Будто кратер! Неужели… Рида осеклась: виолончель больше не звучала. Пора убираться!
Схватив ящик с инструментами, девушка выскочила из печальных останков и быстро помчалась мимо понемногу приходящих в себя сотрудников. Илинея, тем временем бесстрастно упаковывала виолончель в чехол, бросая короткие взгляды на станцию. Рида пронеслась мимо нее, словно смерч, на ходу зазывая ее с собой, и свернула куда-то за угол. Лишь там она позволила себе остановиться и выдохнуть. Не торопясь, колдунья проследовала за подругой.
— Итак?
— Отойдем отсюда подальше, — все еще пыталась отдышаться не привыкшая к подобным нагрузкам девушка.
— К Вилье?
— Нет, — она покачала головой, — туда, где лишних ушей не будет. Идем на наше место, по дороге все расскажу.
С этими словами она вновь зажгла керосинку и свернула в лесопосадку, за которой простиралось кладбище, пожалуй, самое уединенное место в городе. Они шли, не нарушая молчания, пока огни уличных фонарей не скрылись из виду. Лишь после этого Рида подала голос, тихо расписывая все, что видела.
— Я уверена, что это не случайность. Оно сдетонировало в двух местах, иного объяснения я не вижу.
— Мда… труба не могла бы нанести таких повреждений, — отстраненно проговорила Илинея, сосредоточенно глядя под ноги.
— Вот и я о том же! — на секунду она задумалась. — Да и не могло ее так из-за мусора разорвать! Еще этот пожар… Не знаю, зачем и кто это сделал, все, что могло к ним подвести, очень удачно сгорело!
— Почему эксперты несут всю эту ахинею? — Илинея не отрывала взгляда от земли.
— О чем ты?
— Ты, конечно, что-то в этом да понимаешь, но ты не специализируешься на… — она покрутила кистью, словно подгоняя к себе слова, — на взрывах и всем вот этом, на всех этих следах. Но даже ты, просто осмотрев останки, поняла, что случившееся далеко от несчастного случая. А эксперты словно дурачков изображают!
— Никто из посторонних не видел, что там внутри, предъявить им нечего, — Рида пожала плечами. — Может, ищут еще какие-то следы…
— Или пытаются их скрыть. Вспомни, в том году музей чуть не сгорел, сразу по радио разнесли. И про поджог, который «не точно, но скорее всего», и про подозреваемых. А здесь — тишина! — она остановилась у одной из оградок, почти ушедших под землю. — Очевидный подрыв, и тишина… Даже не так! Они не просто молчат, они нам лапшу на уши навешали, но «следствие» не прекратилось. Станцию постоянно караулят. Не расчищают, не говорят о ремонте или отстройке. Просто караулят!
— Иля, — Рида посмотрела на внезапно заведшуюся подругу, — два дня прошло только. Это странно все, конечно, но для паники рановато.
Илинея отвела взгляд.
— Да. Да, ты права.
— Ты сама не своя сегодня, — она положила руку на плечо блондинки. — Что-то еще случилось? В академии? Родители?
Колдунья притихла. В горле, будто ком застрял.
— Чарльз… — просипела она.
— И что он опять тебе наговорил? — Рида отставила ногу назад и скрестила руки на груди.
— Он умер, Рида, — колдунья влажными глазами посмотрела на нее.
Рида чуть удивленно вскинула брови, но никакого сочувствия на ее лице не читалось. Искренне сопереживать бедам незнакомцев она не могла, а уж бедам незнакомых магов — тем
