Стрелок - Михаил Михеев

– В чем дело, командир? – Александр, уже чувствуя, что что-то пошло не так, нарочито медленно стал открывать дверь. Сейчас он выйдет и, если что, успеет вырубить этого самоуверенного юнца…

Он даже не успел сообразить, что произошло, – в лоб уперся ствол пистолета, причем не табельного «Макарова», а вполне себе АПС. Мозги еще медленно ворочались, соображая: обычному гайцу просто не под силу выхватить пистолет с такой скоростью, а какая-то отстраненная часть сознания уже вопила – ну не может у этого пацана быть с собой такого ствола. Однако ни ту ни другую мысль додумать он уже не успел.

– Лицом к машине! Руки на капот!

Поворачиваясь, Александр еще отчаянно пытался сообразить, что можно сделать в такой ситуации. В этот момент ему на затылок обрушилось что-то тяжелое и твердое. В голове сверкнули звезды, и мир погас.

Пришел он в себя от резкого запаха нашатыря. Дернулся непроизвольно, застонал, в голове будто перекатывался тяжелый, шероховатый металлический шар, то ли свинцовый, то ли чугунный. Спокойный, даже немного заботливый голос произнес:

– Не нервничайте, все в порядке. Выпейте вот…

Пока он пил какую-то дрянь, больше всего напоминающую растворимый аспирин, но со слегка непривычным вкусом, ему заботливо поддерживали голову, после чего помогли лечь поудобнее. Несколько секунд спустя он вновь провалился в небытие.

Когда Александр снова пришел в себя, то первое, что сделал, открыл глаза, поймав себя на мысли, что в прошлый раз даже не попытался этого сделать. Вторым был страх, что он ослеп – не было видно решительно ничего. Однако почти сразу же зажегся неяркий свет, и Александр понял, что просто лежал в кромешной темноте. Лишь после этого ощутил, что голова не болит совершенно, но удивиться не успел.

– Ну, Александр Викторович, как вы себя чувствуете?

– В норме, – ответил он, осторожно поворачивая голову на звук и пытаясь рассмотреть собеседника.

– Это хорошо. Впрочем, иначе и быть не могло, у нас хорошие лекарства. Куда лучше импортной дряни, которой вас сейчас потчуют. Да вы не таитесь, не стоит. Обернитесь, осмотритесь. Все равно ничего не увидите – я в соседней комнате, разговариваю с вами через микрофон. Но вы все равно осмотритесь, так вам будет спокойнее. Сейчас я включу нормальный свет, потому рекомендую зажмуриться, а то будет немного больно глазам. Ну, готовы?

– Готов, – буркнул Александр, последовав совету и смежив веки. В ту же секунду зажегся свет, пробивающийся даже сквозь ресницы. Тем не менее не слишком яркий, и уже через несколько секунд, когда зрение адаптировалось, Александр смог осмотреть помещение.

Осматривать, правда, было нечего. Четыре стены, на одной из которых можно различить почти сливающиеся с ней цветом очертания двери, из мебели только койка, на которой Александр лежал. Еще динамик в углу у потолка – и все. Классическая больничная палата. Ах да, еще стул рядом с кроватью, на котором аккуратно уложена его одежда, чистая и отглаженная.

– Ну что, осмотрелись? – спросил голос без всякой усмешки, скорее с некоторым, едва уловимым сочувствием. – Тогда одевайтесь и выходите, вас проводят.

Не особенно раздумывая, Александр последовал рекомендации. Да ему ничего другого и не оставалось – человек, который с ним разговаривал, явно владел ситуацией, в то время как сам он ничего пока не понимал. Ну а страх… Самое интересное, страха Александр не испытывал – если бы захотели, успели грохнуть раз десять, а то и больше. Просто пока он лежал без сознания, а то и прямо там, на дороге. Скорость, с которой тот гаишник выхватил пистолет, яснее любых слов говорила Александру – справиться с таким противником он бы не смог ни при каких обстоятельствах. Издали, из винтовки – да, положил бы, как и любого другого, но в рукопашной шансов никаких.

Однако же не убили, даже подлечили. Интересно, чем? Впрочем, как раз не столь важно, главное – им от него что-то нужно, иначе не возились бы. Для серьезного анализа информации было явно недостаточно, но чтобы определиться в ситуации и не нервничать раньше времени, хватило бы и того, что уже известно. Жалко только, оружия не было, ну да на это смешно даже надеяться. Хорошо еще, одежду вернули. И кстати, информация к размышлению, которую, правда, пока неясно, к чему привязать, – динамик в интерьер палаты совершенно не вписывался, его ставили позже и, похоже, совсем недавно. Во всяком случае, мелкие сколы на штукатурке видны отчетливо.

Дверь открылась легким нажатием руки, за ней обнаружился коридор – длинный, хорошо освещенный, с белыми стенами и совершенно пустынный, если не считать здоровенного детину в камуфляже без знаков отличия. Очевидно, это и есть тот самый провожатый. Колоритный, надо сказать, мужик, ростом под два метра, с широченными плечами и носом, сломанным минимум дважды. Глаза его ничего не выражали, зато профессионально ощупали Александра с ног до головы, и стрелок вдруг с некоторым неудовольствием понял – его оценили и признали неопасным. Во всяком случае, мужик жестом приказал следовать за ним и пошел по коридору впереди, очевидно нимало не опасаясь нападения со спины.

Шли не долго и не далеко, сотня метров максимум. С десяток или чуть больше, Александр не считал, одинаковых дверей по правой стене, левая – глухая. Перед очередной дверью мужик остановился, опять же недвусмысленным, не оставляющим места двойному толкованию жестом, не говоря ни слова, приказал Александру заходить, сам остался снаружи безмолвной камуфлированной статуей.

За дверью обнаружилась комната, обставленная вполне по-современному, напоминающая небольшой конференц-зал. В дальнем конце располагался стол – большой, овальный, производивший впечатление несокрушимой надежности, за столом сидели двое. Один – крепкий, моложавый, на нем даже гражданский костюм сидел как мундир, второй – полная противоположность. Ну, крыса канцелярская или сумасшедший профессор из старых комиксов, иначе и не скажешь. Худой, взлохмаченный, костюм, на вид куда дороже, чем у первого, висел на нем как на вешалке. Общим у них было, пожалуй, только одно – оба они с интересом рассматривали Александра, причем тот, переодетый военный, явно оценивающе, а второй – изучающе. Как мышь лабораторную, что ли. Точно профессор и точно сумасшедший – настоящие-то выглядят совсем иначе, ведут себя куда вальяжнее и бабло рубят дай бог каждому. Кто со студентов, а кто и с государства, присосавшись к кормушке и выдавая на-гора красивые обещания.

– Это и есть ваш знаменитый Призрак? – «Профессор», закончив, наконец, осмотр, повернулся к «военному». – Что-то не тянет на серийного убийцу.

– А он и не серийный убийца. Он убийца наемный и очень интересный. Кстати, именно потому, что он так выглядит, его и заподозрят в последнюю очередь. Александр Викторович, вы не обижайтесь, что мы так вот, беспардонно – у нас возраст все же, спишите на него маленькие слабости.