Воспитание сына - Дон Элиум

Нам кажется, что мы уже давно распространили на себя грубый стиль жизни древних людей, ибо насилие, направленное на мальчиков в нашей современной культуре, представляется не менее болезненным и глубоко травматичным.

Мы внушаем им, что выражать свой чувства, когда ушибся, испуган или обижен, недостойно мужчины, что это проявление слабости, изнеженности. Удивительна ли, что мужчины испытывают затруднения в выражении и проявлении своих чувств по отношению к другим людям? Характерной для многих жен является жалоба на то, что мужья не хотят поделиться с ними своими переживаниями. Наше общество требует от мальчиков отказа от своих чувств, чтобы соответствовать образу сильного мужчины. Эта жертва глубоко ранит его душу. Единственные эмоции, которые обычно разрешены мужчине в нашей культуре, — это гнев, агрессивность и половое влечение, и повсюду мы можем наблюдать проявления этих чувств: насилие над женой и детьми, насильственные преступления и желание отправиться на войну.

Когда мужчины собираются вместе, чтобы проработать свои чувства, то под гневом обычно обнаруживается печаль. Мужчина технологический несет в своей душе печаль за всех мужчин всех эпох, за то, что ему пришлось принести в жертву свою эмоциональную глубину, за разрыв своей связи с землей и силами природы, за потерю близости к семье и возможности активно участвовать в семейной жизни.

Незадолго до смерти отец рассказал мне, что мой дедушка никогда не брал его на руки. Мы с отцом не были особенно близки. Были вещи, о которых мне всегда хотелось с ним поговорить: как выбрать дорогу в жизни, чем ее наполнить и тому подобное. Теперь уже я после развода не могу встречаться с сыном так часто, как мне хочется. Кончится ли это когда-нибудь?

Насилием является и практика перегибов в обратную сторону— когда мальчику разрешают выражать свои чувства, как он хочет, где хочет и когда хочет. Гуманистическая психология вседозволенности, которую славословили в 70-е годы, не смогла обучить пониманию того, как проявление чувств одного человека сказывается на остальных. Бывало, что мать ошеломленно смотрела и слушала, как ее сын-подросток в раздражении или гневе выливает на нее поток ругани, причем нередко самого мальчика это приводило едва ли не в большее изумление, чем мать. С самого момента рождения нужно постоянно учить ребенка, как и когда выражать свои чувства, прививать ему твердое понимание того, «что такое хорошо и что такое плохо», что можно делать и говорить и чего нельзя. Мы совершаем тяжкое насилие над своими сыновьями и обществом, когда не даем им четких и твердых ориентиров в жизни.

Этим тревожным переменам в установках и поведении, которые многие специалисты отмечают в наших детях, немало способствовал квадратный ящик, стоящий в гостиных большинства американских домов. Его способность вносить насилие в нашу жизнь настолько коварно незаметна, что некоторые из нас не обращают на него внимания, тогда как другие в течение многих лет взывают о помощи, но с невеликим эффектом. Содержимое этого ящика оказывает зловещее влияние на формы нашей культуры.

Телевидение совершает насилие над нашими сыновьями, блокируя их воображение, сокращая период внимания, умерщвляя способность сочувствовать чужой боли. Оно вытесняет собственные образы и творческие мысли ребенка и замещает их конструктами, созданными взрослыми. Актерами в собственных драмах ребенка становятся герои, увиденные им по телевизору. Именно они занимают место, которое должно бы принадлежать духовным образам и чувствам, живущим внутри мальчика.

В результате этого мальчик начинает искать источники творческой энергии, идей, представлений и утешения вне себя. Он не только теряет способность использовать свое воображение, у него ухудшается способность к внутреннему сосредоточению, из-за чего он лишается возможности контактировать со своим телом. И возможно, хуже всего в этом то, что мальчик оказывается отрезанным от личностного видения любви.

Большинство из нас чаще смотрит телевизор, нежели читает художественную литературу. Телевидение не только отрицательно сказалось на привычке нашего народа к чтению, но и вообще отучило читать наших сыновей. Привыкнув смотреть остановившимся взглядом на экран, они стали испытывать трудности в совершении тех сложных движений глазами, которые нужны при чтении. Кроме того, телевизионные передачи приучают мозг к ожиданию быстрой смены ситуаций. Скорость, с которой развивается действие, почти не оставляет ребенку времени на его осмысление.

Телевидение не только совершает насилие над нашими сыновьями, оно еще и создает насильственность внутри них. Многочисленные исследования, посвященные изучению влияния телевидения на детей, еще раз доказывают то, о чем родители и психологи говорят уже долгие годы: постоянные телевизионные драки с нанесением увечий друг другу приводят к повышению агрессивности у детей. Когда в городе Фармингтоне, штат Коннектикут, проводился месячник «Выключите телевизор», учителя заметили, что постепенно дети стали меньше толкаться и пинаться на игровой площадке. Они охотнее искали альтернативные решения проблемы в случае разногласий, а не дрались и не вопили, как прежде.

Наше настойчивое требование личных свобод привело к развитию самой фрагментарной и изолированной культуры в истории. В прошлом молодых родителей активно поддерживали своим присутствием и мудростью дедушки и бабушки. Сегодня дедушки и бабушки наших сыновей живут в 3000 миль от них. В прошлом друзья и соседи были тут как тут, едва случалась беда или была нужна помощь: при нападении ли врагов, болезни или необходимости поставить амбар. Сегодня мы воспитываем своих детей в вакууме, бывает, мы даже и не знаем своих соседей. Наши стены надежно охраняют наши права, но оставляют нам лишь одну руку в величественном и трудном деле заботы о возмужании наших сыновей.

Мы жили в общине уже четыре года, когда случилось землетрясение. Сразу после прекращения толчков кто-то постучал ко мне в дверь. Я схватила бейсбольную биту своего сына, слегка приоткрыла дверь на улицу, посмотрела на странного человека, стоявшего там, и заорала: «Кто вы? Чего вы хотите?» Мужчина сказал: «Я ваш сосед. С вами и детьми ничего не случилось?»

Роберт Блай утверждает: чтобы мальчик вошел во взрослый мир мужчиной, ему нужны не только отец и мать. Описание одной из стадий мужского развития — поисков «мужчины-матери» — он строит на заимствованиях из мифологии древних культур или современной психологии Юнга. Согласно Блаю, мужчина-мать — это старший из мужчин, который воспитывает, будучи мудрым жизненной мудростью и опытом, ибо прожил бурную и интересную жизнь. При этом на ум приходят Мерлин, король Артур и Энди Гриффит. Этот мудрый старик является учителем и проводником для мальчика, который ищет свой, порой неизведанный, путь к мужской зрелости. В последнем собрании приемных родителей один из отцов, выросший во внутреннем городе, поделился: «Это может показаться странным, но среди моих мэтров были и любители выпить, болтавшиеся по нашей улице. Они зорко следили за нами, младшими. Если они видели несправедливость или нечестность, они тут же указывали нам на это. Если с кем-то случалась неприятность, они докладывали нашим родителям. Они были важным элементом моего воспитания и мужания».

Мужчина-мать приобретает особое значение в жизни мальчика, когда отсутствует его отец. Одинокие матери могут вздохнуть облегченно, если им удалось найти мужчину постарше, который обеспечит их сыновьям мужское руководство и мужскую компанию. Дяди, друзья, учителя, тренеры, организация «Большой брат» и религиозные группы бывают тем местом, где мальчик может найти себе ментора.

Когда родился наш сын, мы оба целиком посвятили себя его воспитанию. Мы глубоко верили: два родителя лучше, чем один. Через несколько недель изнурительной заботы о младенце мы осознали, что нужно по крайней мере еще шесть человек, чтобы справиться с этой нелегкой задачей, и число это возрастало каждый день! Мы завидовали греческой и римской культуре, где столетиями существовала ориентация на замкнутость семьи, где еще и сегодня вокруг младенца собираются миллионы тетушек, дядюшек, кузенов и кузин, дедушек и бабушек, готовых всегда протянуть руку помощи утомленным родителям.

До недавнего времени в истории многих культур именно расширенная семья служила главным источником поддержки и помощи в уходе за детьми. В этом были свои положительные и отрицательные моменты. Мы называем это замкнутой системой семейного воспитания детей. В племенных обществах, строго связанных традициями и ритуалами, родители всегда были уверены, что остальные члены племени позаботятся об их детях и воспитают их точно так же, как это сделали бы они сами. Отрицательной стороной закрытой системы воспитания детей в племени ли, религиозной общине или семье является то, что в ней могут сохраняться и воспроизводиться нездоровые стереотипы ухода за ребенком. Мы можем наблюдать, например, эту тенденцию в человеке, которого били в детстве и который поэтому прибегает к физическому насилию в отношении своей жены и детей, или в алкоголике, мать которого сама напивалась до смерти, и в отце, бросившем детей, потому что его собственный отец ушел из семьи, когда он был совсем маленьким.