Дверг. Единственная - Риналия Солар

      - Сглупила? - по звукам за спиной поняла, что он пытается подняться. Повернулась и практически уткнулась ему в грудь носом, как он так быстро... Блин до сих пор не могу свыкнуться с их инопланетной скоростью. Он, ухватив меня рукой за подбородок, попытался заглянуть мне в глаза. Я отвела взгляд, пытаясь не смотреть на него. - Не смей отворачиваться! - рыкнул он, и как смог так быстро подняться на ноги с такими-то ранами.

      - Тебе нельзя резко двигаться, откроется кровотечение... - промямлила я в ответ.

      - А разве тебе милая не все ровно? Ты же меня ненавидишь... - я покраснела, почему-то стало очень стыдно. И в очередной раз язык опередил свою хозяйку.

      - Ненавижу! Ты бессердечный... - дальше мне сказать не дали, его губы были похожи на поток лавы, они обжигали, и я сгорала в этой лаве с удовольствием. Второй рукой он прижал меня к своему телу, и я почувствовала, как моя одежда промокает от крови из его ран. Попыталась вырваться он не дал, немного отстранившись, прошептал мне на ухо:

      - Больше не смей мне противиться...

      - Идиот, тебе нужно сделать перевязку и остановить кровотечение.

      - Поздно...

      - Что значит поздно? - только сейчас услышала, что во всю вопила сирена, возвестив нас о приближении поверхности планеты. - Давно она работает? Мы действительно падаем? - да дурные вопросы, ничего не скажешь.

      - Уже скоро...

      - Тогда нужно пристегнуться... - поднырнув ему под руку, чем удивила его в очередной раз, помогла быстро добраться до кресла пилота, сама заняла соседнее. - Как здесь пристегиваться?

      - Стешан! - рыкнул он, и наши тела обтянуло крепкими ремнями. Боже-боже, я закрыла глаза, если ты есть боже, сделай так, чтобы мы остались в живых... Удар и темнота.

       ГЛАВА 2 Из огня да в полымя

             После целой вечности ожидания кажется, что-то стало проясняться. Попыталась пошевелить для начала пальцами ног и рук, и убедится, что они целы, глаза так и не решилась открыть - удалось. Раз ноги и руки целы, осмелела и открыла глаза. Я лежала, распластавшись, в больничной постели, обе ноги были зафиксированы непонятным механизмом.

             Я изо всех сил зажмурилась, потом открыла глаза - и так три раза. Комната постепенно перестала вращаться вокруг меня. Но, где это я нахожусь, куда меня опять занесло и где Дверг? Что с ним случилось?

             Постепенно туман, застилавший мозг, начал рассеиваться, и я вспомнила наше приземление, точнее удар после чего я потеряла сознание, а также еще припомнила некоторые моменты после. Долгие темные ночи, трехглазых санитаров с черной кожей и уколы странными механизмами. Каждый раз, как только я начинала приходить в сознание, меня тут же кололи какой-то гадостью. Так все и было. Да. Именно так. Но сейчас я чувствовала себя вполне прилично.

             По крайней мере наполовину. И им придется прекратить это их лечение. Придется ли?

             Может быть, и нет - внезапно пришло на ум.

       Естественный скептицизм относительно чистоты инопланетных намерений прочно укоренился в моем мозгу за две недели прожитых на корабле Дверга. А может, и его где-то рядом удерживают и тоже, как и меня колют какой-то гадостью, от которой на большую часть суток наступает затмение. Да, точно, меня просто перекололи наркотиками, - внезапно сообразила я. По моим ощущениям, никакой особой необходимости в этом не было и не могло быть, но если уж они начали, то с какой стати им останавливаться именно сейчас? Ведь наверняка у них какие-то свои соображения, а может я стала у них типа подопытного кролика и на мне просто проводят испытания. Нужно убираться отсюда, но как? И как мне Дверга отыскать? Блин, это надо было влюбиться в такого гада... А как же Дима? Меня, что это перестало заботить? Последнюю неделю, так я вообще о нем практически не вспоминала. Странно как-то начали работать у меня мозги, решили забыть человеческую жизнь. Я не хочу так, это же мое прошлое и оно имеет право быть. Так все, сейчас не об этом, есть более насущные проблемы. Раз так сейчас складывается ситуация - действуй хладнокровно и сделай вид, что ты все еще в дурмане, - подсказал мой внутренний голос, мое второе я. Я последовала его совету.

             Инопланетянин осторожно заглянул в палату примерно десятью минутами позже и, конечно, я все еще храпела. Дверь тихо закрылась.

             К этому времени в памяти восстановилось еще кое-что из того, что произошло.

             Я смутно припоминала, что перед ударом корабля о твердую поверхность мне кое-что прошептал Дверг думая, что я его не слышу: «Ты моя Нинель, я всегда буду рядом...». Кто такая Нинель я так и не поняла, да и думать некогда было, произошло наше столкновение с поверхностью планеты.

             Голова несколько кружилась, но вскоре это прошло, и я приподнялась в кровати. Руками попыталась как-то освободить свои конечности из плена странного механизма. Поковыряв ногтями нашла какую-то выемку и нажав освободила свои ноги. Держась за железный прут изголовья кровати, я попыталась сделать свой первый шаг. Полный порядок - ноги меня держат и это главное, значит, я их себе не сломала.

      Итак, теоретически я вполне способна уйти отсюда, другой вопрос, куда и не вернут ли меня назад.

      Я вновь добралась до кровати, улеглась поудобнее и стала думать. Меня начало знобить, на лбу выступил пот. Во рту отчетливо чувствовался вкус меди.

      В скором времени дверь открылась, впустив в комнату луч яркого света из коридора, и сквозь щелки век я увидела инопланетянина с механизмом в руках, который напоминал пистолет, таким меня до этого они и кололи.

      Он подошел к постели. Как только он приблизился, я села.

      - Добрый вечер, - сказала я.

      - Д-добрый... - ответил он, как-то странно заикаясь.

      - Могу я узнать, когда меня выпишут отсюда?

      - Это надо узнать у доктора, - проскрежетали мне в ответ.

      - Узнайте! - инопланетянин попытался приставить мне пистолет к руке. - Нет, благодарю вас. Я не нуждаюсь в уколах.

      - Но мне надо сделать ... - он осекся, когда увидел мой взгляд, который говорил: «Не тронь, а то пожалеешь». Он попытался меня уговорить, ты еще       сюсюкать начни или разговаривать, как с умалишенными.

      - Боюсь, что доктору виднее.

      - Вот и пригласите его сюда, и пусть он сам это скажет. А до того я не позволю делать себе никаких уколов.

      - И все же боюсь, что тут ничего нельзя сделать. У меня точные указания.

      Я медленно покачала головой.

      - Ах вот как, - сказал он. - Учтите, что мне придется доложить об этом... этом...

      - Обязательно доложите, - съехидничала я, - и кстати, во время своего доклада не забудьте сказать, что я решила выписаться отсюда завтра утром.

      - Это невозможно. Вы не можете даже стоять на ногах, а что касается внутренних повреждений и кровоизлияний...

      - Посмотрим, - сказала я, - спокойной ночи.

      Он исчез из комнаты, не удостоив меня ответом.

      Я вновь улеглась поудобнее и задумалась. Не знаю сколько прошло времени, но я услышала в коридоре шаги. Дверь вновь открылась.

      Затем комната ярко осветилась, и у самого входа, встал здоровенный детина с такой же черной кожей и тремя глазами, как у своих соотечественников, но он ростом был повыше и в плечах намного шире.

      - Мне сказали, что вы тут грубо отказываетесь подчиниться нашему санитару, - сказал он. Здесь уже было не притвориться спящей. - Как это понять?

      - Не знаю, - ответила я, - а что?

      Это его обеспокоило на секунду-другую, затем, нахмурившись, он продолжил.

             - Сейчас время вашего вечернего укола.

             - Вы врач?

             - Нет, но мне велено сделать вам укол, а для этого у меня хватит медицинской подготовки.

             - А я отказываюсь от укола, - сказала я, - и имею на это полное право. В конце концов, какое вам дело?

             - Я сделаю вам укол, - проговорил он, приближаясь с левой стороны кровати.

             В руке его появился уже примелькавшийся недавно мне пистолет, тщательно до этого скрываемый.

             Это был очень некрасивый, грязный удар, несколько ниже пояса. Он упал перед кроватью на колени.

             - Гхмар кхн дар - сказал он спустя некоторое время.

             - Еще раз подойдете ко мне, и пеняйте на себя.

             - Ничего, мы умеем обращаться и с такими пациентами, - выдавил он с трудом.