Дорогое небо, письма санньяси - Сатсварупа Даса Госвами

Но я также должен заботиться о том, чтобы моему служению, которое требует беспристрастия и внутреннего спокойствия, ничто не мешало. Сейчас, когда я живу здесь, в храме на утренних лекциях по ‹Бхагаватам› читают стихи, в которых подчеркивается, что самое важное в духовной жизни -это шраванам и киртанам. И если человек слушает о качествах и играх Кришны и воспевает их, а также повторяет Его Святые Имена, жизнь такого человека поистине совершенна. Эти стихи стали читать как раз тогда, когда я и сам начал думать о том, что шраванам и киртанам - это именно то, что я хочу делать. Я приехал туда, где между преданными возник серьезный конфликт, однако ‹Бхагаватам› велит нам возвыситься надо всем этим и просто повторять и слушать. И я стараюсь следовать этому указанию.

Я не хочу быть втянутым в дела руководства. Но вместе с тем я и не хочу быть человеком, который ни за что не отвечает. Я не могу оставаться в стороне от тех проблем, с которыми сталкиваются преданные и которые заставляют их страдать; я обязан давать им советы и наставления. Это побудило меня заняться самоанализом. Я продолжаю делать свое дело, но я осознаю, что я тоже член этого Общества. Я работаю под началом Джи-би-си и хочу, чтобы все, кто входит в него, были довольны моей деятельностью. Я надеюсь, что меня будут принимать в том качестве, в каком я вижу себя наиболее полезным обществу.

Прежде чем закончить это письмо, я хочу рассказать вам смешной случай, который произошел, когда я читал лекцию по ‹Шримад-Бхагаватам›. Я говорил о том, что необходимо для того, чтобы вернуться к Богу. С одной стороны, мы согласны с Бхактисиддхантой Сарасвати, который говорил, что мы должны достичь цели уже в этой жизни. Но с другой стороны, мы понимаем, что прежде чем вернуться к Кришне, мы должны полностью очиститься от всей скверны и развить в себе любовь к Нему. Когда я говорил об этом, стараясь особо подчеркнуть эту мысль, я заметил среди гостей индуса, который стоял на одной ноге с поднятыми руками, как Хираньякашипу, поставив стопу правой ноги на левое бедро. При этом у него было самое серьезное выражение лица. Я посмотрел на него и продолжал говорить: ‹Мы вернемся к Богу, только если обретем любовь к Нему; мы не сможем вернуться к Кришне, если будем просто стоять на одной ноге›. Преданные разразились смехом, я же продолжал читать лекцию. Когда я опять посмотрел в сторону индуса, тот уже сидел на полу.

Думаю, на сегодня это все. Спасибо за то, что выслушали меня, и за то, что вы такие, какие есть. Я надеюсь, что тоже буду когда-нибудь слушать вас и обмениваться с вами при-тилакгианам, описанными в ‹Нектаре наставлений›. Если нам посчастливится, мы сможем освободиться из материального плена и в один из дней, полностью очистившись, будем обсуждать более приятные темы, такие как игры Кришны и Его качества.

19 марта, Тринидад

Дорогие комары!

Предупреждаю вас: если вы подлетите ко мне, я вас убью.

Я понимаю, что это невероятно глупо - думать, что можно написать письмо комарам. С таким же успехом я мог бы написать светлячкам. Я мог бы сказать им: ‹Вы кажетесь такими красивыми, светясь во тьме тропических джунглей›. Я мог бы написать и маленькой белой кошечке, у которой исцарапана мордочка, из-за чего у нее не очень привлекательный вид. Она бродит по всему дому, в котором меня поселили, и, возможно, ловит мышей и крыс. Однако это письмо - предупреждение комарам.

Жизнь многолика и многообразна, и я пытаюсь описать ее с точки зрения сознания Кришны. Я так много хочу сказать, что высказать все просто не в моих силах. Я держу в поле внимания многих людей. Я думаю о Вриндаване, о том, как сделать совершеннее свое сознание Кришны, а также о том, о чем никогда не осмелюсь сказать вслух. Я думаю о том, что рядом, и о том, что далеко от меня. Теряясь в этом многообразии, человек, естественно, стремится найти того, с кем он может поделиться всеми этими мыслями. Если вам посчастливится, вы найдете близкого друга и сможете высказать ему свои мысли. Но если вам не удалось найти такого человека, тогда вы можете написать письмо комару и велеть ему держаться от вас подальше, а иначе вы его убьете.

Бедные комары не могут не только ответить на мое письмо, но и как-то отреагировать на мое предупреждение. Единственное, что они умеют, - это пить кровь. Tак устроен материальный мир, и такова их карма. Я допускаю, что если бы я был такой же необычайно отрешенной и святой личностью, как прокаженный Васудева, я бы не мешал комарам сосать мою кровь. И в какой-то мере я стараюсь терпеть их укусы. Поэтому, хоть я и угрожаю им, я все же попытаюсь спрятаться от них, забравшись под москитную сетку. А это письмо предназначено для тех комаров, которые случайно попадутся мне по пути, прежде чем я заберусь под сетку.

P.S. Выйдя во двор, чтобы прочитать это письмо комарам, я поглядел вокруг и увидел густую предночную тьму, горящих повсюду светляков и белую кошку, мелькающую в темноте.

19 жарта, Тринидад

Дорогой создатель снов!

то письмо не нужно вкладывать в конверт с наклеенной на нем маркой Соединенных Штатов, и все же я не знаю точно, куда мне направить его. Поскольку за каждое явление отвечает какая-то личность, должен существовать и кто-то, кто создает мои сны. Вот я и пишу тебе, бессознательная часть моего ‹я›, порождающая сны.

Прошлой ночью мне приснился сон о жизни художника. Я был в нем главным действующим лицом. Сначала я был художником-графиком, но затем все внезапно изменилось, и я оказался писателем, терпящим нужду и лишения. Люди не понимали моих сочинений, но я был верен своему таланту и продолжал самоотверженно служить искусству, хоть и оставался безвестным.

В этом сне не было ничего, что имело бы отношение к сознанию Кришны. Проснувшись, я пожалел о том, что был не в состоянии повторять во сне Харе Кришна. И тогда я решил написать письмо тебе, мое ‹я›, видящее сны. Почему ты не можешь повторять Харе Кришна?

Поскольку ты скрыто и недоступно сознанию, я не жду от тебя ответа, но я очень тебя прошу видеть сны о сознании Кришны. Возможно, ты не можешь исполнить мою просьбу. Возможно, для этого ты должно получить импульс из более глубоких слоев моего существа. В конце концов, ты просто, как и все, выполняешь свою работу. Ты порождаешь сны в соответствии с теми импульсами, которые ты получаешь от

чувств.

Дорогое ‹я›, видящее сны, мне кажется, что твоя глубина неизмерима. Я не знаю, от кого еще тебе необходимо получить импульс. Все мы лишь разрозненные голоса, которые звучат пока нечисто, так как мы еще не осознали себя чистыми душами. Это особенно ясно видно из наших снов, которые почти что всегда не имеют никакого отношения к сознанию Кришны. Поэтому я обращаюсь к тебе с этой просьбой. Я не приказываю тебе, потому что знаю: ты предпочитаешь непрямые подсказки.

Каждый день у меня так много времени уходит на сон. Поэтому я бы очень хотел, чтобы все, что мне снится, было связано с преданным служением, а мои сны были бы полны искренних молитв и повторения Святых Имен, и я служил бы в них Радхе и Кришне телом, умом и речью. Такова моя просьба: пожалуйста, пошли мне сны о сознании Кришны.

20 марта, Тринидад

Дорогой Шрила Прабхупада!

Я пишу это письмо, сидя на задней террасе дома, стоящего прямо за храмовой оградой. Через пятнадцать минут я войду в зал, набитый преданными, где сейчас идет киртан, и прочитаю лекцию по случаю Гаурапурнимы. У меня опять болит голова, и мне целый день пришлось провести в постели, но я хочу написать тебе, прежде чем войти внутрь.

Я написал сегодня в дневнике, что не знаю ни Господа Чайтанью, ни Рупу Госвами, ни Радху с Кришной, но я знаю тебя, Шрила Прабхупада. Разумеется, я не знаю тебя по-настоящему: ты непостижим для меня, - но ты понимаешь, что я имею в виду. Ты знаешь меня. Существует различие между моим знанием тебя и моим знанием Господа и Его спутников.

Благодаря тебе, Шрила Прабхупада, я начинаю узнавать и их тоже, но при этом приходится вести такую тяжелую борьбу с майей. А если мы теряем бдительность, в наше сознание тут же вкрадываются циничные и скептические мысли.

Прабхупада, мой ум совершенно неуправляем. Преданные часто спрашивают меня, как управлять умом. Я просто повторяю слова Кришны: нужно возвращать необузданный ум под власть истинного ‹Я›. Я следую этому указанию, но это так тяжело, поскольку наши умы по-прежнему полны садху-нинды. Не знаю, избавлюсь ли я когда-нибудь от этого, но с твоей помощью, Шрила Прабхупада, я буду сражаться с майей и всегда возвращать ум под власть своего истинного ‹Я›. Пожалуйста, не дай мне даже на миг задержаться мыслями на том, что является садху-ниндой и гуру-апарад-хой.

Прабхупада, по твоей милости я смогу сегодня говорить о Господе Чайтанье. Я выбрал для этого одну из песен Нароттамы дас а Тхакура. Я прочитаю твой комментарий и скажу несколько слов от себя. Благодаря твоим вани я буду чувствовать себя уверенно. Ты говоришь, что следовать учению Господа Чайтаньи легко. Ты также говоришь, что это доставляет удовольствие, так как нужно только петь, танцевать и есть прасад. Гости, приходящие в здешний храм, будут с большой радостью делать это. Они простые люди. Они столпятся в комнате, и по их лицам будет течь пот. Твой ‹танцующий белый слон› из Северной Америки скажет им то, что им очень понравится: просто пойте, танцуйте и ешьте Прасад.