Степи нужен новый хозяин (СИ) - Гвор Виктор

Внутри обнаружилось немного круп, чай, килограммовая пачка соли и здоровенный мешок махорки. Были бы в группе курящие — порадовались бы, а так… Закопченный чайник, штук пять эмалированных кружек, три алюминиевые миски, десяток ложек, два граненных стакана и два ящика пустых бутылок из-под водки. Немного дров возле печки в комплекте с крохотным топориком на железной ручке. Из тех, что в магазинах называются туристскими, а в узких туристских кругах характеризуются словом «угребище». К тому же лезвие сего изделия больше напоминало пилу. Не густо.

Зато сама изба радовала. Небольшие сени с чуланчиком, в который пока не полезли, не до того было. Центральная комната пять на четыре метра (Малой не поленился измерить), и пять спаленок поменьше. В спальнях нары по всей ширине, по стенам небольшие окошки, прикрытые снаружи ставнями. В большой комнате три окна. По центру капитально сколоченный стол, две внушающее доверие лавки и пять самодельных табуреток. Пол из толстых досок. Даже на вид теплый. На ощупь, правда, не очень. А главное — печь! Заскочивший на минутку Заварзин восторженно поцокал языком и произнес одно слово: "Весч!". Как будто и не Чума, вовсе.

Работы на улице за это время вошли в спокойное русло. Двое пилят, пятеро носят. Кто устал носить — идет пилить. Кому надоело пилить — идет носить. Дудник, Эйнштейн и Заварзин таскали по двое. Бульба, Артем и Батяня упирались в одиночку. Собственно, серьезно упираться приходилось только командиру, но Лешка терпел, тоже считал, что обязан, и всё! Миша погеройствовал часа полтора, после чего со словами: "Я вам не ниндзя какая, однако", встал в пару к Виталику. Специальных перекуров не делали, но все успели заскочить в избу, разведать обстановку. Интересно же. Заварзин между делом затопил печку, а Петров, увидев "угребище", немедленно его утащил.

Темп строительства, несмотря ни на что не снизился, потому как спокойная, планомерная работа всегда производительнее шумного аврала. Пильщики, очищая пространство вокруг избы заложили ещё два "карьера" и собирались открыть ещё один вдоль четвертой стены. Выбравшийся из дома Олег сунулся было к пильщикам, но получил отлуп: самим, мол, работы мало. Малой пожал плечами и полез исследовать чулан, где обнаружил запас продуктов: по мешку риса, макарон и гречки, ящик тушенки и коробку концентрированного молока. А большая часть чулана оказалась забита рулонами обоев. Олег почесал в затылке, отмерил на глазок кило макарон, прихватил пару банок тушняка и отправился кашеварить. Потому как война войной, а обед по расписанию. Особенно, на халяву.

Обедать устроились у костра. В доме пока и промозгло, и темно.

— В общем, так, — докладывал Евстифеев, перейдя к чаю. — Первый круг мы прошли. Такими темпами до темноты успеем ещё два. Наружный слой поднимем на метр, второй на полметра. А всего надо десять кругов. То есть, ещё три дня.

— Каких кругов? — не поняла Галка.

— Блоки в один ряд выложили, — разъяснил Дудник. — По всему периметру. Круг.

— Территория практически не очищается, — посетовал Батяня. — От избы на два несчастных метра отошли.

— Зато со всех сторон, — Чума даже обиделся. — Считай, очистили её.

— Да это понятно, — Батяня отхлебнул и задумался. — Давайте, ширину карьеров сузим. Надо постараться найти другие строения. Там много чего может быть.

— Интересно, — мечтательно произнесла Лапа, зачерпывая из ведра новую порцию чая, — мужики по жизни такие идиоты, или у всех шок от переноса?

Девять пар глаз вопрошающе уставились на девушку.

— Избу отрыли, остальное подождет, — выдержав паузу, разъяснила Светка. — Вы лучше заложите карьеры у самой стены. Таскаете хрен знает откуда! Как не родные прямо!

На минуту воцарилось молчание. И сменилось дружным хохотом.

— Уела! — сквозь смех выдавил Батяня. — И впрямь, как не родные! Сила есть, ума не надо. А раньше чего молчала?

— А раньше вы избу раскапывали. Не всё же женщинам и детям с лопатами надрываться!

— Тоже верно, — Батяня покрутил головой, гася остатки смеха. — Так и сделаем. Может, ещё у кого хорошие мысли есть?

— Лес посмотреть бы, — вздохнул Петров.

— Да ладно, — махнул рукой Бульба. — Не убежит твой лес.

— Снег тоже не убежит, — не согласился эвенк. — Только растает через месяц или два. Дерево на луки долго готовить надо. Силки ставить надо. Рыбу ловить. Это всё лес.

— Рыба тоже в лесу? — съязвил Заварзин.

— Там, — Петров указал на восток, — река.

— Откуда знаешь?

— Водой пахнет!

— Наверное, ты прав, — задумчиво протянул Батяня. — Но одному идти нельзя. Малого возьми. Ходит он аккуратнее всех, а в таскании тяжестей наименее ценен. Как думаешь, Артем Валерьевич, стоит рискнуть?

— Вооружить их чем?

Петров отставил кружку с чаем, вытащил топорик и со словами: «Томагавка, однако!» швырнул его в сторону сруба. «Томагавка» с глухим стуком воткнулась в стену.

— Ого! — Артем с видимым усилием вытащил топор. — А ведь тут метров пять будет.

— А заточить — ему цены не будет, — кивнул эвенк. — Вечером алану сделаю. Такой лук простой, на первое время. Илэмэгдэ потом, там много работать надо. Если кто еще стрелять умеет, могу несколько луков сделать.

— Не умеют, научим, — глубокомысленно заявил Заварзин. — Не хочут — заставим!

— Хотят — поправила Галина.

— Что хотят? — не понял Тарас.

— Говорить надо не "не хочут", а "не хотят", — пояснила девушка.

— Всё равно заставим, — ухмыльнулся Батяня. — Вот Чуму первого и заставим, — командир вновь повернулся к эвенку. — А сейчас с чем пойдешь? С одной неточеной томагавкой?

— Поточу и пойду, — пожал плечами Петров. — Недолго, однако. А в лесу посох срублю.

— Два посоха срубим, — поддержал Олег. — Если драться, то с шестом сподручнее. Но ледоруб возьму.

— Андрюша, — вкрадчиво спросил Батяня. — А что мы с оружием сделать можем? Ты на эту тему подумал?

— Дротики из лыжных палок, — Дудник явно повеселел. — Снять ручки, засыпать внутрь песок, заткнуть дырку. На части ещё наконечники переточить придется.

— А песок зачем? — уточнила Галка.

— Для веса. Чтобы удар сильнее был. Копьеметалки, с ними дротики дальше летят. Изделие простое, и освоить легко. Можно с пращой поиграть, но ей учиться долго, а точность в любом случае так себе. Если только свинец найдем… — Андрей задумался. — Нет, тогда я лучше аркебузов нарежу.

— А порох где брать собрался? — удивился Бульба.

— Чего проще, — тут же влез Заварзин. — Сера, селитра и древесный уголь.

— Да? — язвительно вскинул брови Евстифеев.

— А что? — нимало не смутился Чума. — Все попаданцы так делают! Селитру берут в Чили, ещё индийская хороша! Или сами производят. Из гов… то есть, экскрементов. Уголь жгут. А серу… Серу тебе придется найти!

— Прям сейчас, — пробурчал Виталий, недовольный, что его так просто «купили». — У тебя из ушей наковыряю.

— Вы всё? — спросил Дудник. — Огнестрел называется аркебуза. А аркебуз — арбалет со стволом, стреляющий свинцовыми шариками. Трубы на стволы нужны, стальная пластина или пруток на плечи и свинец для пуль. Иначе нет смысла. Разве что обычный арбалет. Но это тоже долго. Пока — дротики из палок и копьеметалка. Если что на наконечники найдется — более серьезные копья. Ну и ножи-топоры у нас есть.

— Ладно… — Батяня грустно вздохнул. — Ниндзя с Малым готовятся к выходу, девочки в избе, остальные, — командир поднялся, — таскать снег.

Пока Миша точил топорик, Галина пристала к нему с кормлением котят. Ниндзя попытался отмазаться: мол, разведи молочка, но девушка настаивала. И правильно! Есть разведенное молоко котята дружно отказались. Лежали себе, обложенные бутылками с теплой водой и попискивали. Эвенк вздохнул, добавил в смесь немного яичного порошка и сахара, соорудил из бинта некие подобия сосок и добился-таки своего. И только потом разведчики исчезли в лесу, вооружившись томагавком и ледорубом. На прощание Ниндзя посоветовал повторять процедуру каждые два часа, следить за температурой воды в бутылках и после каждой еды менять тряпки под котятами. И сразу стирать смененные. Не выбрасывать: местных тряпок всего ничего, а туристские вещи не годятся, сплошная синтетика. Да и жалко. Парни к тому времени уже слиняли к стене, а Лапа прихватив топор, отправилась колоть непонятно кем и когда попиленные остатки сушины, чем безмерно удивила Галину, вынужденную принять на себя роль кормящей мамы.