Смена климата - Наталья Игнатова

Если не вдаваться в философию, вампиры слишком боятся уничтожения, чтобы позволить кому-то из себе подобных не спать днем. Кто ж его знает, неспящего, что ему в голову взбредет? А ну как возьмет зажигалку и канистру с бензином, да отправится искать убежища уважаемых собратьев. Да что там зажигалка? К чему бензин? Связки кольев хватит. Он же вампир, силы немеряно, вгонит кол между ребер, как шпажку в бутерброд. Это не говоря о том, что будучи вампиром, он знает: не важно, чем пробить сердце — и от кола, и от вязальной спицы эффект будет одинаковым. Или насосется, подлец, вампирской крови, выпьет вместе с кровью душу, тоже ничего хорошего. Проснуться-то жертва, конечно, успеет, но одно дело проснуться и прикончить живого, со всеми живыми слабостями и недостатками, и совсем другое — проснувшись, столкнуться с таким же мертвецом. Сильным, бодрым, готовым к любым неприятностями.

Во избежание неприятностей, тех вампиров, кто не впадал в спячку с восходом, искали и убивали. Возможно, всех перебили. А может, уцелевшие прятались так же хорошо, как Заноза, и так же хорошо скрывали бессонницу. А может, их таких, неспящих, и не было никогда. Кроме тех, кто пил кровь демонов. Но те и солнечного света не боялись, и выглядели так, что ни с кем не спутаешь, и существовали недолго, потому что на их-то уничтожение тийры поднимались целиком, от первого упыря до последнего. Еще и соседей на помощь звали. А прятаться демонофагам сложно — кровь демонов превращает вампиров в чудовищ в буквальном смысле.

К середине утра Заноза выкинул из мыслей и демонов, и вампиров, с головой уйдя в работу. В нормальную, человеческую работу. Конечно, с поправкой на полную нелегальность и противозаконность, и на то, что дела приходилось вести от имени множества вымышленных людей, живущих во множестве стран, говорящих и пишущих на множестве языков. Ну, а кто может похвастаться тем, что ведет абсолютно законный бизнес? Что же до виртуальных личностей, так в эпоху глобальной сети, только ленивый не обзавелся парой-тройкой таких. Не для бизнеса, так для развлечения.

Заноза упорно держался за мысль о том, что его работа — нормальная и человеческая. И если насчет первого сомнения иногда возникали, то во втором он неизменно был уверен. Потому что занимался самым человеческим делом из всех. Он работал на войну, на то, чтобы война не заканчивалась, чтобы «горячие точки» давали метастазы, чтобы локальные конфликты порождали полномасштабные боевые действия. Зарабатывать на том, что больше всего ненавидишь — это правильный выбор. Там, где ты ничего не можешь, ты должен извлечь из этого выгоду. Или признать себя неудачником.

А если тебя убили в ночь семнадцатилетия, у тебя и так достаточно поводов считать, что жизнь не удалась.

Надо признать, что до заката не сложившаяся жизнь и деятельное посмертие казались приемлемым сочетанием. А на закате — солнце едва-едва успело скрыться за горизонтом — зазвонил телефон. Мертвецкий. То есть, тот, что был предназначен исключительно для связи с вампирами. Определитель номера утверждал, что звонят из «Турецкой крепости». Там, похоже, весь день ждали заката, чтобы задать уточняющие вопросы по поводу видеозаписей. Никто не додумался позвонить днем, никто никогда до этого и не додумается. Но, вроде, он сопроводил кассеты достаточно подробными сведениями о том, что именно на них запечатлено и каким временным отрезкам соответствует. Так что там, в записях, может быть неясного, такого важного, чтобы позвонить, даже зная, что беспокоишь вампира, только-только очнувшегося от дневной спячки?

Звонил Турок. Заноза узнал голос еще до того, как услышал: «это Намик-Карасар». И первые несколько фраз пропустил мимо ушей, пытаясь понять, что происходит.

Прямо сейчас. На закате. Ему звонит вампир. Вампир, который спит днем, а даже если и не спит, то все равно не выходит из убежища, пока солнце не сядет. Получается, что? Получается, этот вампир звонит со своей дневки, из норы, из того места, где он уязвим, куда можно прийти и взять его голыми руками. Сжечь, отрубить голову, проткнуть сердце колом, сделать, что угодно.

Это палево или какая-то хитрость?

Шайзе! Заноза слишком мало знал о Турке, чтобы сделать однозначный вывод… хоть какой-нибудь вывод.

— …два подряд дела, связанных с вампирами, могут быть совпадением, — сказал Турок, — но я в такие совпадения не верю.

Заноза помотал головой, чтобы вытрясти или хоть уложить мечущиеся мысли и восстановил в памяти все, что уже услышал. Люди Турка опознали водителя тачки, на которой возили мисс Смит. Его имя Амброз Вимез, и у «Турецкой крепости» есть информация о нем, потому что он уже мелькал в каком-то деле о пропавшем вампире. Косвенно. С краешку. Но если и бывают такие совпадения, то верить в них все равно нельзя.

— Погоди, — попросил Заноза, чувствуя себя так, будто это он, а не Турок только что проснулся, — получается, что ты нашел зацепку раньше, чем я?

— Мои люди нашли. Надо было дожимать тебя на пари, но ты умнее, чем кажешься.

— Поэтому и надо было дожимать. Про умных лучше знать как можно больше… Охренеть, — Заноза нашарил сигареты, — блин, чувак, мне это не нравится. Ты меня переиграл на моем поле. Так не должно быть. И что это за палево со звонком, ты звонишь с места дневки, ты в курсе?

— Из убежища, — невозмутимо подтвердил Турок, — днем я всегда здесь. Но что тебе это даст?

— Твои люди… — протянул Заноза и прикурил, стараясь не смотреть на огонек зажигалки, — в них весь секрет, да?

— Это не секрет. Я вчера сказал тебе и мистеру Ясаки, что в «Крепости» особенные сотрудники.

«И с ними ты ничего не боишься?»

Такие вопросы не задают по телефону. Нет. Такие вопросы вообще не задают.

— Данные на Вимеза отправлены тебе на… электронную почту, — на миг голос Турка потерял толику уверенности. Ничтожную толику. И всего на мгновение. Но Занозе этого хватило, чтобы приободриться. Современные технологии — зыбкая почва, ага? У Турка отличная команда, но сам он не идеален. Хотя, если подумать, зачем ему быть идеальным, если есть кому делегировать полномочия? — Там только адрес и телефон, но, чтобы поговорить, этого должно быть достаточно. Возьмешься?

Блин!

Нет, Заноза не… что? Не завидовал? Определенно, нет. Не злился? В мыслях не было злиться. Тогда в чем проблема? В том, что люди, живые, обычные, оказались круче в деле, где ему не было равных? Ну, так, опять же, нет. Он — мастер переговоров, а не сбора данных. Дело в звонке из «Крепости», дело в том, что Турок даже не думал скрывать свое убежище. Да, вот оно — чертов ублюдок был уверен, что его люди круче во всем.