Конан и цепь оборотня - Ник Харрис

И действительно, стоило Конану застыть с поднятым мечом, как движения чудовища стали вялыми и неуверенными. Монстр неторопливо ощупал борт в поисках живого, которое виделось ему только в движении, и как бы нехотя погрузился в пучину. Из предосторожности Конан не спешил взяться за весло. Медленно, стараясь не делать резких движений, он вложил меч в ножны и взглянул на кольцо, переданное ему волшебником.

— Пока ты не вошел во дворец королевы, я могу с тобой говорить, хотя это требует больших усилий, — вновь раздался из кольца далекий голос Эскилампа, — потом смогу только видеть… — последние слова прозвучали еле слышно, словно их относило порывами ветра.

Выждав для верности еще некоторое время, Конан взялся за весло. Сверкающий дворец приближался. Виднелась лестница, спускающаяся к воде, несколько лодок, застывших у причала. Конан вновь поймал слабое течение, и вскоре дворец из прозрачного, испускающего свет камня предстал перед ним во всем своем великолепии.

Гладкие, уходящие в глубины черного озера, стены, бесчисленные башенки с рубиновыми шпилями, лестницы, как внутри дворца, так и снаружи — все это сверкало, переливалось всеми цветами радуги, ослепляло сказочной, неземной красотой.

Конан перестал грести, и некоторое время любовался дворцом, как опытный ювелир наслаждается чистым светом бриллианта. Хепат впал в забытье или же просто спал, и Конан пожалел, что гном не может видеть великолепие дворца королевы демонов.

— Да, прекрасное зрелище, — донесся совсем слабый голос Эскилампа, — но поспеши, пока не настала пора нашему другу превращаться…

Осторожно подведя лодку к плоскому камню-причалу, Конан ступил на него, стараясь не замочить сапог. Затем вытащил лодку, сунул под мышку спящего гнома и направился к прозрачной лестнице.

6

Никто не вышел ему навстречу — ни рабы, ни воины, ни демоны. Конан поднялся по лестнице до величественной арки. Вход никем: не охранялся. Дверей также не было, и Конан беспрепятственно вошел во дворец. На миг показалось, что он попал внутрь солнца. Глаза слезились. Нестерпимое сияние пульсировало, будто живое существо, лучилось, переливалось всеми цветами радуги.

Прищурившись, Конан сделал несколько шагов и остановился, не зная, в каком направлении двигаться. Прозрачные стены являли взору очертания залов, коридоров, лестниц, переходов и небольших будуаров.

— О чем ты хочешь просить меня, смертный? — раздался голос, подобный нежным переливам флейты.

Конан сглотнул комок, совсем некстати оказавшийся в горле, откашлялся и громко сказал:

— Мой друг стал оборотнем. Я прошу вернуть его… удалить из его крови…

Внезапно стены пришли в движение. Закружилась голова. Мимо проплывали прозрачные, словно сотканные из воздуха, лестницы… Возможно, стены и не двигались, а перемещался сам Конан…

Очнулся он в огромном зале с высокими сводами в виде арок и причудливыми резными колоннами, испускающими потоки нежно-голубого света. Сквозь прозрачные стены виднелись черные воды озера — вероятно, зал находился в одной из угловых башен дворца. Высокий, затейливый трон посредине напоминал сверкающий на солнце айсберг. Боль и слезы в глазах мешали разглядеть сидящую на троне женщину.

Внезапно свет потускнел, и Конан увидел, наконец, королеву демонов загадочной страны Эн-Кастер. На троне в свободной позе сидела изящная молодая женщина в ниспадающих белых одеждах. Отстраненная, неземная красота ее бледного лица вызывала скорее грусть, нежели восхищение. Конан напомнил себе: перед ним — не человек, а демон, который может принять любое обличие. Но почему она решила выглядеть как земная женщина? Или все-таки это ее настоящий облик?

Решив отложить выяснение этого вопроса до лучших времен, Конан вновь заговорил о своей просьбе:

— Моего друга, гнома, укусил волк-оборотень… — но королева прервала его капризным, как показалось, голосом:

— Какую цену ты намерен заплатить за его исцеление? — огромные, сверкающие холодом глаза женщины смотрели с вызовом.

— Любую, — без колебаний ответил Конан.

— Готов ли ты ради друга пожертвовать жизнью?

— Готов!

В душе он все же надеялся, что такую плату королева не потребует. Женщина вдруг оказалась рядом. Она с: любопытством осматривала мужественную фигуру необычного просителя и даже легкой, как снежинка, рукой коснулась шрама на его подбородке. А Конан только сейчас разглядел, что одежда королевы была воздушной и прозрачной. По сути, перед ним стояла обнаженная женщина с гибким, как у танцовщицы, телом. Невольный вздох воина не укрылся от внимания королевы, и она, вскинув руки, как шаловливая девочка, сделала несколько танцевальных движений. Конан стоял столбом, все так же удерживая под мышкой спящего Хепата.

Женщина рассмеялась звонким, серебристым смехом и закружилась в невиданном никем из смертных танце. Необычные движения, похожие на плавный, странный ритуал, набегающими волнами размывали сознание Конана, как морской прибой детские песчаные замки. Словно зачарованный, зная, что действует не по своей воле, он положил спеленатого Хепата на пол, снял пояс с мечом, кольчугу…

Оставшись в набедренной повязке, и чувствуя себя невероятно глупо, он стоял, не сводя глаз с танцующей женщины. Королева внезапно остановилась, и Конан почувствовал, что его воля свободна. Чары исчезли. Но что было делать? Броситься одеваться? Смешно и глупо… Киммериец видел, что его осматривают, как товар. Взглядом знатока оценивают фигуру, мышцы, мужественность и красоту воина.

С некоторым вызовом, скрестив руки на груди, Конан стоял молча — спокойный и величественный, ощущая свою силу мужчины и данную ему природой власть над женщиной. Пусть даже эта женщина — королева демонов! Его прекрасное, совершенное тело воина в сиянии дворца отливало бронзой.

— Я излечу твоего друга, но ты будешь моим слугой до тех пор, пока я сама тебя не отпущу! — королева вновь восседала на троне и говорила холодно и высокомерно.

Конан молча склонил голову. Хепат вдруг проснулся и издал душераздирающий вопль. Разрывая веревки, забился в судорогах. На губах его выступила кровавая пена. На миг показалось, что в пульсирующем свете мелькнула тень волка. Метнулась ввысь и растворилась в сиянии. Хепат затих, слышались только жалобные стоны и хриплое дыхание.

— Он здоров, — сказала королева, — теперь он будет спать и во сне охранять твой меч и доспехи. Здесь они тебе не понадобятся.

Гном поднялся и, двигаясь рывками, как марионетка на ниточках, принялся собирать вещи Конана. Королева простерла руку, и он исчез.