Тайна перстня Венеры - Ольга Тарасевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я снова начинаю мысленно ворчать. Ну и родители, тоже мне, Макаренко выискались! Наговорят ребенку всякой фигни, а он потом, чуть что, – и лапки сложил, никаких усилий не прикладывает. Действительно, какая борьба, когда три порции мороженого слопано. Только и остается, что принять наказание от всезнающего водяного.
– Вот! А я вам что говорил! Они пришли за мной! – вопит Егор и быстро прячется за взрослых – маму и Андрея.
Из моря выходят дайверы – с аквалангами, в темно-синих костюмах.
– Зачем Эгейское море дайвинг, когда Красное море – хорошо?! – недоуменно бормочет над моим ухом Дитрих. – Я с ними сегодня говорить. Они мне сказать, что после кризиса много пить. А потом решить ехать в Египет, потому что раньше мало отдыхать, только работать. Но приехать в Турция! Они быть в агентстве так пьян, что перепутать, где есть Красное море! И думать: Кушадасы есть Хургада!
Еще парочка алкашей…
Все понятно: мальчик увидел в воде целый комплект, скорее всего, не шибко трезвых «водяных». Перепугался и чуть не утонул.
– Егор, ты что, не узнал нас? Мы же Сергеи, за завтраком знакомились. Я – Сергей-Толстый. Он – Сергей-Лысый. Слушай, а почему такой аншлаг возле тебя? Что за шум, а драки нет?
– Кажется, все самое интересное мы пропустили! Егор, да хватит тебе за мамой тихариться. Она у тебя худенькая, совсем ненадежное укрытие. И потом, ты же уже взрослый парень. Все, выходи, Леопольд!
Я смотрю на перебивающих друг друга дайверов, и мне кажется, что обоих Сергеев запросто можно назвать толстыми – талии у них нет, зато есть конкретные пивные животики, двойные подбородки. Хотя парни еще молодые, им лет по тридцать. Похоже, они даже сражаются с лишним весом – крепкие фигуры с развитыми бугристыми от мышц плечами свидетельствуют о знакомстве с тренажерным залом. Только вес, да еще при поддержке гастрономических соблазнов, триумфально побеждает в этой нелегкой борьбе. Мне лично, кстати, с обменом веществ повезло: ни целлюлита, ни лишних килограммов, как у этих ребят. Но они, чувствуется, особо не комплексуют по поводу излишнего объема. И придумали для окружающих неплохой способ облегчить коммуникацию. Действительно, если обоих звать Сергеями или толстячками, то можно запутаться. А один из комплекта Сергеев и правда не только толстый, но и лысый. Самокритичные они ребята. И не обидчивые, с чувством юмора.
Мужчины снимают баллоны, а мама Егора, обняв сына, коротко рассказывает о произошедшем. От невольных воспоминаний о пережитом ее голос до сих пор иногда дрожит.
– Счастливое спасение утопающего надо отметить. – Сергей-Лысый махнул рукой в сторону бара. – Не знаете, вон под тем навесиком наливают или там только безалкогольные напитки, а за чем-нибудь покрепче надо в холл главного корпуса идти?
– Наливают, как надо, – равнодушно кивнул Андрей, и брызги с темных волос разлетелись по сторонам. – Но я в такое время – специалист по минералке и яблочному чаю. Кстати, уже хорошо так солнце припекает, градусов тридцать есть. Правда? А с утра казалось – погоды не будет.
– Действительно, Андрей, может, пройдем в бар, посидим? – Мама Егора все не отпускает сына, обнимает его. И не видит, как белобрысый хулиган, уже полностью забывший о произошедшем, гримасничает, делает вид, что мамуля его придушила. – Мы так вам признательны!
Андрей покачал головой:
– Нет, Таня, извините, теперь я пас. Но мы с женой с удовольствием вам составим компанию вечером.
Сложно не проводить глазами его удаляющуюся фигуру. Он хорошо сложен, подтянут, движения порывистые, как у мальчишки. Морской ветерок треплет густые темные волосы. Солнце его любит – подарило очень красивый оттенок загара, шоколадный, без пылающей красноты. Да, пожалуй, не только герой, но и красавец. Таких обычно в рекламе снимают – с выразительными глазами, чуть небритых, с растрепанной темной челкой…
– Руссо-туристо! Ну а мы что застыли?! Пойдемте, вмажем по сто граммов. Виски здесь ничего такое! – Сергей-Толстый, окончательно освободившись от дайверского костюма, звонко хлопнул себя по арбузу живота. – Пойдемте, а то сгорим тут на солнцепеке!
Только теперь я замечаю двух девиц, блондинку и брюнетку, оценивающе разглядывающих «комплект» Сергеев. И они, похоже, тоже россиянки – брюнетка томно обмахивается глянцевым журналом на русском языке.
Ребята мигом подхватывают флюиды их интереса:
– Девочки, не стоим, идем с нами. Будем выпивать! За спасение Егора, потом за знакомство!
– Да, мы по вискарику, вы по шампусику или по коктейльчику, кто на что учился! Вперед! Не дадим себе засохнуть, как говорится.
Девицы благосклонно хлопают какими-то подозрительными, излишне длинными, ресницами. Пока, судя по пресноватому выражению хорошеньких девичьих мордашек, интерес к парням в симпатию не перерос.
Меня не удивляет, что мама Егора, Татьяна, предлагает мне присоединиться к их компании – она принимает меня за ровесницу и думает, что со мной, наверное, проще найти общий язык, чем с худосочными, хищно сверкающими умело подведенными глазами девицами-пираньями.
Но почему я покорно двигаюсь вместе со всеми в направлении бара? Что мне до этих незнакомых молодых людей? Странно, я всегда была уверена, что являюсь кошкой, которая гуляет сама по себе, что одиночество нисколько не напрягает, наоборот, оно даже комфортно, как разношенные джинсы. Старею? А может, на отдыхе и правда возникает особая потребность в компании? Надо же с кем-то обсуждать отель, достопримечательности, температуру морской водички и мощность солнечной лампы.
Верной собакой рядом семенит Дитрих. Пожалуй, мне это даже начинает нравиться – он незаметно сгонял к нашим шезлонгам, прихватил мою шикарную белую шляпу с широкими полями и бело-голубое парео, отлично сочетающееся с бирюзовым купальником, расшитым серебряной нитью. Что ж, галантный симпатичный поклонник – это всегда приятно. Даже если по возрасту он ближе к сыну, чем к мужу…
Эфес, I век н. э.
Сначала она испугалась, даже задохнулась от страха – так много непривычных звуков вдруг оказалось в новом дне.
За окном шипит море, истошно зазывают к себе торговцы полбяными лепешками и подогретым вином, стучат по вымощенной камнем дороге лошадиные копыта, бряцает оружие, перекрикивают друг друга всадники…
Спросонья Теренция не сомневалась: императорские наследники, сошедшие с ума от власти и безнаказанности, опасающиеся заговора даже больше, чем пожара, добрались до нее. И вот-вот перережут острым ножом беззащитное нежное горло. Но в следующий же миг она вспомнила события вчерашнего дня и счастливо рассмеялась.
Нечего и некого здесь бояться, радоваться надо! Это ведь была первая ночь, проведенная за долгие годы не в каморке лупанария! Публичный дом расположен напротив библиотеки Цельсия, там относительно тихо. Здесь, на постоялом дворе близ порта, по утрам оживленно и шумно. Впрочем, гостиница – это ведь ненадолго, только до той поры, пока Марк Луций не подберет уютный домик. После вчерашнего разговора сенатор просто не смог оставить, как он выразился, «свою любимую богиню» в лупанарии. Рассчитался сполна с хозяйкой, проводил в просторную светлую комнату на постоялом дворе, обещал на следующий же вечер прийти в гости, оставил тугой мешочек с сестерциями…
Вот оно, счастье! Свершилось! Постоянный любовник, нежадный, красивый, страстный и умный!
Теренция, сладко потянувшись, перевернулась со спины на живот, с головой закуталась в одеяло. Прекрасно начинается новая жизнь! Можно делать все, что только душа пожелает: пойти в термы, пробежаться по лучшим лавкам на улице Куретов, принести жертву богам, неимоверно благосклонным и милостивым!
– Доброе утро! Как спалось? Госпожа уже желает умываться и завтракать? Или вы еще будете почивать?
Теренция снова вздрогнула от неожиданности. И, резко сев на постели, опять широко улыбнулась. Ведь это же Петра, подаренная накануне Марком Луцием Сципионом рабыня! Подумать только, еще вчера надо было заниматься любовью с каждым мужчиной, который этого пожелает, а сегодня уже можно распоряжаться собственной рабыней! Как быстро все изменилось. И это ведь еще только начало!
Девушка внимательно рассмотрела служанку, стоящую подле ложа. За светлой туникой явно угадывается гибкая стройная фигура, а вот лицо… лицо в синеватых щербинках, и это очень, очень хорошо, просто отлично, значит, поразить красотой Марка Луция рабыня не сможет. Не надо, чтобы возле сенатора вились красивые девушки. Пусть не отвлекается от главного. Сначала он должен нанять домик, потом купить красивую мебель, украшения и одежду…
– Давай займись волосами. – Теренция встала с ложа, присела на невысокий стульчик подле окна. И у нее невольно вырвалось: – Как здорово, что здесь есть такие плотные ставни! В лупанарии я ужасно мерзла!
– Где?! – от изумления Петра уронила гребень, гулко ударившийся о каменный пол. – Я, наверное, ослышалась?