Таша (СИ) - Янышева Ольга

«Депрессивность — это дерьмо, ребята…»

Я подумать не могла, что от принятия лёгкого ужина можно так утомиться. Сил совсем не было. Я была похожа на мокрую мышь. Вика меня проводила снова в ванную комнату, отобрав хлеб и остатки бульона, уверяя, что большое количество углеводов вредно после недельной голодовки.

Хотелось спать безумно, поэтому сестра уложила меня в кровать, напомнив добрую тётю Марину, на которую Викуся внешне была безумно похожа. Я даже прослезилась, за что получила очередной строгий выговор.

— Завтра не пойду на учёбу, останусь с тобой, — закончила сестра свой поучительный монолог, когда мои глаза буквально слипались от тяжести век.

— Нет. Я больше не буду поддаваться меланхолии, клянусь, Вика. Ты и так пропустила безумно много лекций, — припомнила все её разговоры, точно зная, что последние четыре дня она не отходила от меня, нервно заламывая руки, беседуя со мной с разной интонацией, начиная от мольбы, заканчивая руганью.

— Я думала, ты меня не слышишь, — прошептала сестра, быстро вытирая слёзы со щёк, скатившиеся к моему ужасу.

— Вика, прости меня. Я вела себя, как эгоистка…

— Я всё понимаю. Не считай меня совсем уж чёрствой. — Вдруг лицо девушки чуть ли не почернело от ненависти. — Ты просто не представляешь, как мне хотелось выйти к нему и придушить собственными руками! — Вика приблизилась к окнам моей комнаты, выходившим на сторону улицы. — Скотина! Мне всё равно, что он сделал, но его присутствие, когда ты тут загибаешься от тоски, до одури раздражает. Вон, опять торчит, сволочь стритрейсевская!

Даже я не ожидала от себя такой прыти, что уж говорить о Вике, которая вытаращила глаза, когда моё тело подхватилось с кровати, забыв про усталость и сон, отказываясь слушать любые доводы разума. Подбежав к окну, попыталась рассмотреть силуэт Русика.

Он, действительно, был там.

— Не вздумай идти к нему! Я больше не переживу такого повторения!

Посмотрев на Вику, заметила, как она похудела, да и вообще побледнела, сильно осунувшись. На себя я уже «налюбовалась» ещё в ванной комнате, так что могу с полной уверенностью сказать, что мы реально сестры, хотя бы схожие своим болезненным видом, так как мулатка и блондинистая «снежинка» раньше идентичностью не отличались.

— Я не пойду. Только и ему тут делать нечего. Вика, ты не помнишь, не попадался ли тебе листочек с номером?

— Что за номер? — Подозрительно прищурилась сестра, сложив руки на груди, явно понимая, о чём речь. — Его?

— Нет. Подруги. Если не веришь, можешь послушать мой разговор. Ташкевич, я не наркоманка, не надо на меня так смотреть.

— Это ты своему отражению такие заявления будешь кидать, только предварительно не забудь подумать о своём Русике… прости, Натик, я больше не буду, — тут же зашептала сестра, ещё сильнее бледнея.

Что там она увидела на моём лице, когда холод от её слов охватил всё моё тело, но её метнувшаяся в карман халата рука вселила надежду, что Леркин телефон не потерян.

— Ало, — раздался тихий голос Леры через пару тройку гудков. Видимо, девушка спала.

«А сколько сейчас времени»? — Не вовремя вспомнила о такой банальности, теряясь.

— Ммм… Лера, привет. Это Наташа.

— Ташик, Господи, как же я испугалась, что ты мне не звонишь! Думала, что опять тебя потеряла, — защебетала Воропаева, приводя своим голосом Вику в ужас.

— Это что? Воропаева?! — Едва кивнув, мой взгляд уткнулся в спину Вики, которая чуть ли не выбежала в коридор, громко хлопнув дверью, оставляя меня в изумлении.

«Нет. Я знала, конечно, что девочки недолюбливают друг друга, но чтобы «ревность»?! Да ещё из-за меня»???

— Наталька, ты тут?

— А? Да. Я здесь. Не звонила, потому что сильно заболела.

«Ну, да… почти не солгала».

— Точно?

— Точно, Лерочка. — Голос был хриплым до сих пор, поэтому сомнения подруги быстро улеглись.

— Фух, надеюсь не серьёзно, а то я Русика чуть не убила! Он тебе ничего плохого не сделал?

— А мог?

Настроение поднялось от глупого вопроса, и я вдруг поняла, что надо было позвонить подруге сразу, как только разочарование начало гнездится в моей душе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Нет. Что ты! Он… Руслан только и может, что сердце разбить глупой девахе, решившей, что он ей чем-то обязан после того, как выполнил заветное желание фанатки — оказаться в постели гонщика.

«Сглазила», — сделала заключение, когда поняла, что и сама была бы не прочь оказаться на месте этой девахи. — «Нет… нет-нет-нет! Я только хотела встретиться! Просто сказать ему, что нашла, что выполнила клятву»! — Ужас охватил меня со всех сторон.

«Что же тогда не сказала? Да потому что любишь его не просто, как мальчика-спасителя»! — Зашептал разум, насмехаясь над моими чувствами.

«Не может быть. Не могла я влюбиться с одного взгляда, тем более что Ящеров — настоящий козёл! Ему только на один раз шалавы нужны»! — Настроение плавно опустилось на прежний уровень, пока я морально готовилась высказать подруге просьбу.

— Ясно. Ты убери, пожалуйста, этот… ммм… этого гонщика из-под моего окна, — «выразилась так, будто он — кусок дерьма»! — Боюсь, как бы Вика в его фанатки не подалась, — громко фыркнув от своей собственной белиберды, услышала в трубке смех Воропаевой.

— Хорошо. Сейчас скажу, что косяк устранён. Ладно, спокойной ночи, Ташкевич, отдыхай, выздоравливай и больше, умоляю, не теряйся…

— Приятных снов, Лерчик.

Я стояла у окна, сжимая в руке айфон, не в силах отодвинуться от штор и перестать пялиться на парня в кожаной куртке, подпиравшего чёрный байк. Минута — и он достал телефон, в целом оставшись таким же неподвижным, выслушивая, видимо, Воропаеву. Через мгновение голова Руслана Ящерова посмотрела наверх, а я нервно вздрогнула, тут же одёргивая себя, потому как не может человек чисто физически видеть, что происходит в тёмной комнате при свете уличных фонарей … тем более что окна этой комнаты находятся на девятом этаже!

Руслан не уехал. Было видно, что разговор закончился скандалом, потому что былая неподвижность сменилась на порывистую жестикуляцию и хождение по газону с противоположной стороны дороги. Как только телефон отправился обратно, Ящеров совсем с катушек слетел. Сначала, казалось бы взрослый мужик, стал пинать ни в чём не повинный коробок с мусором, оставленный старушкой с первого этажа, так как управляющая компания никак не соблаговолит поставить контейнеры, а потом, двигаясь в сторону байка, наградил таким же пинком колесо чьей-то машины, которая тут же взвыла сигнализацией.

— Совсем хворый… — покачав головой, не стала досматривать спектакль, причину постановки которого не могла уловить, так как телефонный разговор Леры и Руслана остался за пределами моих ушей.

Завалившись в кровать, долго не могла заснуть, что не мудрено. Всё-таки, пролежать всю неделю в постели, находясь то в спящем, то в полубредовом состоянии — это всё же физический отдых, как бы внутренние терзания не изводили душу.

Когда я поняла, что даже спина сопротивляется моей неподвижности, поднялась обратно.

Ноги сами подвели меня к окну.

Русик стоял, как прежде, привалившись к мотоциклу, скрестив руки на груди, будто уверяя, что не собирается так просто сдаваться.

«Что ему надо? В чём он хочет меня убедить? Зачем вообще я ему сдалась, ясно же дала понять, что мне не интересны его предложения с «покатушками» или как он там секс с фанаткой назвал? «Заезд» кажется»?

Тем не менее, я осталась стоять на месте, пока горизонт городских джунглей не осветился первыми лучами светила Солнечной системы, а небо не раскрасилось в нежно-голубой цвет, разгоняя крохотные перистые облака для жёлтой карликовой звезды.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ящеров поднял взгляд к небу, а спустя ещё полчаса, когда улица ожила, и жители вышли из домов, торопясь на работу, молодой мужчина завёл мотор и уехал.

— Чёрте что… — снова забравшись в кровать, надеясь со второго дубля, наконец, заснуть, прикрыла глаза и задремала.