По ту сторону Тьмы. Где-то здесь... (СИ) - Евгения Владон

по теплу Лос-Анджелеса во время холодной зимы в Нью-Йорке. Записана в тональности до-диез минор. В июне 1966 года Американская ассоциация звукозаписывающей индустрии присвоила песне золотой сертификат, а в 2001 году она была включена в Зал славы премии «Грэмми».

Находится на 89-м месте в списке «500 величайших песен всех времён» по версии журнала Rolling Stone. На эту композицию создано много кавер-версий.

4

— Думаю, будет лучше сделать так, как он говорит, сэр. — совсем уж неожиданно с одного из передних сидений подал голос какой-то долговязый растоман с куцей рыжей бородкой и длинными (едва ли натуральными) косичками-дредами.

— Он дело говорит. Да вы и сами видите, что у вас разная весовая категория.

Кто бы там рассуждал о весовой категории? — этот двухцентнеровый ниггер, которому приходится покупать в общественном транспорте для своей жирной задницы сразу два места?

Нет. Хантер определённо избавится от него при самой первой же возможности. Ему такой балласт и на хрен не упал. Причём буквально.

— Слышишь, Генри? Тебе весь автобус советует поступить правильно. Поэтому не стоит понапрасну геройствовать, как и подставлять чужие жизни под удар. Между прочим, здесь даже дети есть, если ты не в курсе.

Водитель смотрел во все свои светло-голубые глаза на стоявшего перед ним голого психопата, который вполне мог посоревноваться своей фигурой и ростом с каким-нибудь мистером Олимпом или любым другим профессиональным качком. И даже, несмотря на тот факт, что у вошедшего в его автобус длинноволосого блондина с неестественно яркими, почти бирюзовыми глазными радужками (скорей всего, вставными линзами), ничего больше не имелось — никакой одежды или опасного оружия, никому из сидящих в автобусе свидетелей столь шокирующего перфоманса и в голову бы не пришло чем-то того драконить.

— Обещаю. Чем быстрее мы с тобой договоримся, тем скорее всё для вас закончится. А я, между прочим, никогда слов на ветер не бросаю.

Правда, никто из присутствующих аплодировать им двоим не стал. Особенно, когда водитель Генри всё-таки пошёл навстречу очень странному террористу и выполнил чужие требования, неспешно выползая из водительской кабины в пассажирский салон и старательно обходя высоченного захватчика междугороднего наземного транспорта.

— Умница. Занимай любое свободное место. Про ремни я, кстати, не шутил.

Похоже, незнакомец прекрасно разбирался в системе управления автобусов от MCI, так как знал, где находится кнопка, отвечающая за автоматику закрытия и открытия входных дверей. Он нажал на неё ещё до того, как Генри слез с водительского кресла, тем самым перекрыв для всех присутствующих тщетную надежду на возможный побег.

— Надеюсь, мне не придётся просить здесь каждого и по отдельности о том, чем чревато любое неуместное геройство ради ближайшего соседа, которому никто из вас, к слову, и на хрен не всрался. — блондин уселся на освободившееся водительское место и даже не поморщился. Может только ненадолго прислушался к необычным и явно новым для себя ощущениям. — Вы ведь всегда чтите и соблюдаете священные заповеди Святых Штатов? Подосри ближнему своему, как если бы он тебе подосрал. И возжелай чужое, как своё собственное.

Как ни странно, но кто-то из пассажиров вдруг несдержанно хрюкнул в ответ на шутку Хантера. Тот, конечно, глянул в зеркало заднего обзора и возможно даже без особого напряга определил, кто же это был, но выделять данного «везунчика» пока не стал.

— Таких заповедей не существует!

— Боже, Карла… тш-ш! Прекрати сейчас же!

Даже несмотря на то, что второй не на шутку взволнованный женский голос говорил громким шёпотом в ответ на звонкий детский голосок, раздавшийся где-то с центральных кресел пассажирского салона, Хантер прекрасно расслышал обеих. Притом, что никто из находившихся с ним в одном автобусе так и не заметил, как он завёл двигатель. Вернее, откуда взял ключи.

Зато водитель Генри что-то почувствовал — не совсем обычное звучание мотора. Хотя понять, что же сделал незнакомец, чтобы тот так заработал (ещё и настолько тихо) оказалось ещё той задачкой на миллион долларов. А ведь если бы Генри посмотрел, что делал Хантер у панели управления и какой именно ключ вставлял в зажигание, то, скорей всего этих вопросов у немолодого мужчин появилось в разы больше.

— Кто это сказал, что их не существует? — Хантер с наигранным удивлением повысил голос, и снова его всевидящие и всеподмечающие глаза без особого труда выцепили в отражении зеркала нужных ему собеседников. Это оказалась молодая мулатка-бодипозитивщица лет тридцати и её явно нагулянная неизвестно от какого соседа (может и от всех сразу) дочурка — наивное шестилетнее создание с накрученными на голове вместо косичек шишечками. Хотя ещё не факт, что дочурка. А то сейчас тут многие любят одевать своих детей в невесть во что и в невесть кого тем более. А некоторых даже и кастрировать — буквально.

К этому времени угонщик автобуса успел отъехать от одной из многочисленных веток посадочного терминала Порта Аторити, на которой базировались все рейсы от «Грейхаунд Лайнз», и направить огромную тушку послушного железного зверя на выезд из длинного тоннеля крупнейшего в мире автовокзала. Как ни странно, но за это время никаких намёков на всполошившуюся местную охрану так никто за окнами и не заметил.

Наверное, Генри сейчас охреневал больше всех остальных, не в силах поверить в происходящее. В то, что какой-то психопат сумел пройти под камерами видеонаблюдения огромнейшего многоярусного и всегда многолюдного здания голышом и ни у кого при этом не вызывать ни каких-либо подозрений, ни соответствующих вопросов. После чего преспокойно выйти на посадочную линию нужной ему автокомпании и рейса. А уж про то, что он угнал автобус с сидящими там пассажирами, вообще не угрожая никаким огнестрельным оружием (или хотя бы ножом), — это и вовсе не укладывалось в здравомыслящей голове.

— Мне бабушка говорила! Она мне читала все заповеди, и мы с нею их заучивали!

— Карла… бога ради! — мамашка-мулатка снова изумлённо зашипела на глупого ребёнка, который вдруг ни с того ни с сего решил проявить нежданный для окружающих взрослых пример восхитительной храбрости. Точнее даже непомерной наивности и дурости.

— Какая у тебя замечательная бабушка, Карла. — Хантер осклабился на очередной голосовой дуэт дочки и матери, практически всё это время не сводя взгляда с зеркала