Сгоревшие розы - Станислав Бочаров

наблюдателю из своей комнаты, и осмотрел верёвку. Она была прочной, хоть и, казалось, длинноватой.

Подходя к футбольному полю, я чувствовал, как трясутся мои колени. Страх охватывал меня с ног до головы, не оставляя места для радости. Я не знал, каким голосом я буду разговаривать с другом.

И буду ли я разговаривать с ним?

Его решение приводило меня в ужас. Неужели можно так поступать с товарищем из-за девушки? Я не понимал этого. Мой мозг покрывала неизвестность, и кто сможет её развеять? Жизненный опыт или духовное уродство?

Ночь уже опустилась на землю. Луна заменила солнце, и объявила себя царицей небес. В лунном свете я видел очертания силуэтов рядом с футбольным полем. Двое людей о чём-то увлечённо беседовали. Могло показаться, что они обсуждают политику, или первый полёт в Космос. Он был так недавно, и был таким ярким, но прошло уже два года с того момента, как Гагарин совершил своё загадочное путешествие, а оно всё ещё у всех на слуху. Но я ведь знал, кто эти люди, и о чём они разговаривают.

Энергично размахивая руками, Тима что-то пытался объяснить Борису. Пока что я не слышал его речь, но знал её примерное содержание. Борис же теперь, сложив руки на груди, внимательно слушал Тиму не думая его перебивать.

Только сейчас я заметил, что жара спала, но от этого мне не стало холоднее. Казалось, что скоро от меня должен начать исходить пар, ведь пот лился градом. Было ужасно жарко, даже несмотря на холод.

Уже почти дойдя до неразлучной парочки, я расслышал слова Тимы. Он говорил почти не запинаясь, хотя было видно, что он нервничает.

–…после этого ты хочешь вновь называться моим товарищем? Мы все дали слово, что будем друг для друга братьями, будем семьёй. Ты бы так поступил с членом своей семьи!? – Тима начинал переходить на крик. Воздух наэлектризовался, я чувствовал, как поднимается буря, которую никто не заметит.

Наверное, за это я и виню себя. Почувствовав, что может произойти что-то неладное, я не прибавил шаг, а шёл всё также, как и шёл до этого. Я не успел буквально на пару секунд.

В отблеске луны я увидел, как что-то холодное пронзило тьму, разрезав её словно дым, и остановилось точно у сердца Бориса. Он почти сразу упал, а из раны потекла, словно ручьём, алая кровь. Я мигом побежал в сторону Тимы и Бориса.

Время в этот миг остановилось. Я видел лишь как Борис, уже не контролируя своё тело, навалился на Тиму. Последний с трудом мог держать тело, которое почти сбило его с ног. Он пытался вытащить нож, но он отказывался покидать тело. Не желая тонуть под телом Бориса, Тима отбросил его, и Борис упал на землю. Я же, замерев в паре метров от Тимы, не мог пошевелиться. Тима посмотрел на меня испуганным взглядом. Когда мы оба посмотрели на Борю, то увидели, что он не подаёт никаких признаков жизни.

– Что ты сделал? Зачем ты ударил его ножом? Зачем ты вообще взял его с собой? – Повернулся я к Тиме. Я смотрел прямо на него. На его одежде пятнами лежала кровь.

– Я хотел его…напугать. – В конце его голос сорвался, и на месте своего взрослого друга я увидел маленького испуганного мальчишку. Такого мальчишку, каким я его знал в детстве. – Вадя, что нам делать?

– А я почем знаю? Я что, каждый день убиваю своего друга?

– Он не был нашим другом! Он оступился, и вот его искупление.

– Смотри, чтобы тебя искупление теперь не нашло. – Бросил я, и принялся думать о том, что же нам теперь делать.

Что можно было сделать в такой ситуации? Мы не знали как заметать следы, не знали что можно сделать, но всё же придумали план на скорую руку. Поэтому когда Тима взял себя в руки, а я перешёл порог человечности, мы взяли тело, и пошли в ближайший парк.

Мы несло тело по ночному городу страшась каждого блика, каждого звука и силуэта. И когда мы наконец нашли удобное место, то положили тело на землю. Я повернулся к Тиме, и сказал:

– Так, сиди здесь. Здесь рядом живёт мой друг, который сможет одолжить мне лопаты. Я возьму лопаты, и вернусь. Дождись меня.

– Хорошо, дружище. Только давай бегом, а то мало-ли. – Он был слишком напуган, чтобы оставаться один на один с телом, но я должен был уйти. Я надеялся, что пока меня не будет, он не сотворит глупостей.

Так я и ушёл. Я шёл по ночному городу, вдыхая свежий воздух. Одежда моя была чиста, но я думал, что от меня так и пахнет смертью. И по этому запаху меня смогут найти и арестовать.

До моего друга идти нужно было не так долго. Нужно было через дворы пройти к «Красному» переулку. Так в нашем городе называли переулок, который по выходным становился «Красным». Люди вывешивали плакаты, включали гимн Союза, и веселились. Именно этот переулок был самым оживлённым каждые выходные.

Несмотря на то, что путь длился около пятнадцати минут, время пролетело незаметно. Всю дорогу я думал о том, что будет, когда я возьму нужное нам снаряжение, и вернусь к Тиме. Мы просто закопаем тело, и всё будет как раньше? Он будет продолжать общаться с Машей, даже не сказав ей о том, что сделал с её любовью?

Зайдя в Красный переулок, я не увидел никого. Лишь несколько автомобилей, угрюмо стоящих около тротуара. Переулок был длинный, а по каждой его стороне стояли хоть и длинные, но низкие дома. В каждом было по 3 этажа. Как-то раз мне довелось побывать внутри такого дома, и они произвели на меня посредственное впечатление. Внутри весьма опрятно, и местами даже красиво, но мне казалось, что эти дома рассчитаны на одинокую и не слишком счастливую жизнь. Эти три этажа не дали бы нужную долю счастья живущим в них людям. Они бы всегда ограничивались лишь этими тремя этажами, и на каждом этаже царило бы своё недовольство. Но мне так лишь казалось, ведь люди в этих домах крайне приветливы и дружелюбны. Каждый раз, когда я был в Красном переулке, то я мог рассчитывать на помощь от людей, что там живут. Никогда и нигде я не видел столь добрых и доверчивых людей.

Поднявшись к нужной мне квартире, я постучал, и принялся ждать. Долго ждать не пришлось, ведь уже через несколько секунд мне открыла высокая белокурая девушка, одетая в