Странный приятель - Егор Чекрыгин

Служба? — Копать, мести, таскать… Когда чего копать-мести-таскать не было — уходили в пустыню, таскать камни и выкладывать дороги. Но это хотя бы было понятно. А вот зачем, допустим, копать траншею до обеда, чтобы после обеда закапывать…? — Ренки поначалу понять не мог.

— Чтобы солдат не сидел без дела. — Совершенно спокойно, словно бы даже был согласен с этим безумием, пояснил ему Готор. — От безделья в голову разная хрень лезет, и тянет на глупые поступки. А пока солдат занят делом — он не так опасен и для самого себя, и для окружающих!

… И никакой это не бред!!! — Ренки, запомни — удача наконец нам улыбнулась! — У нас и лейтенант вполне вменяемый, и команду унтеров он под себя подобрал соответствующую!

— Вменяемый? — удивился Ренки. — С чего ты это взял?

— С того, что он сразу объяснил нам свои правила жизни. Правила очень простые и доступные. — И заметь — он следует им неукоснительно!

— Ты про палки и «смерть»? — Слегка иронично поднял бровь Ренки, уже без всякого содрогания вспоминая состоявшуюся на днях казнь Беелда, забитого до смерти, по приговору Военного Суда.

— В том числе. — Согласно кивнул головой Готор. — А в том числе и о том — когда тебя последний раз «угощали» капральской палкой?

— Ну… — задумался Ренки. — Пару недель назад.

— … И то. — подхватил Готор. — Ты тогда последним в строй прибежал… Понимаю что в нужнике сидел. И тем не менее.

А обратил внимание на котел? — Еда конечно однообразная, но вполне приличная. — А это значит что? — правильно. — Лейтенант и сам не ворует, и сержантам не дает… А это знаешь ли — почти подвиг!

— Я конечно понимаю на что ты намекаешь. — Уже привычно оглядевшись, нет ли где поблизости капрала или кого-то из ненадежных сослуживцев, тихонько сказал Ренки. — Я тоже заметил, что наш лейтенант, отнюдь не благородного происхождения, а значит вполне может быть нечист на руку. Но ведь он все-таки офицер! — А следовательно — обязан следовать общепринятым в офицерской среде стандартам. А значит — обязан смирять низменные побуждения своей натуры!

— Ох ну и дурак же ты Ренки. — Расхохотался Готор, в ответ на эти слова. — … Ладно, я тебе объяснять эти вещи не стану… Тебя жизнь научит!

… Потом вдруг армия и 6-ой гренадерский вместе с ней, стронулись с места и куда-то потопали.

Что изменилось для Ренки и его каторжной команды? — Да пожалуй ничего. Разве что теперь, им приходилось вставать еще за пару часов до рассвета, чтобы быстренько набив животы вчерашней холодной кашей, с первыми лучами солнца, в сопровождении пары капральств охраны, двинуться впереди войска. И уже после обеда, согласно указанию квартирмейстера, начать разбивать лагерь для неторопливо бредущего где-то позади полка.

Первым делом, обычно рыли траншеи для отхожих мест, используя потом вынутый грунт для выравнивания плаца, а затем уж, по мере возможности, «изображали» защитный вал вокруг лагеря. — Каменистая, будто спекшаяся под испепеляющим солнцем, почва Зарданского плоскогорья, не слишком-то способствовала обильным земляным работам.

Потом начинали подходить солдата авангарда, тащившие все свое имущество, вроде палаток, котлов, и дневного запаса продуктов и дров, на собственно горбу. А там уж подходил обоз с офицерскими палатками и шатром полковника, высокая честь ставить которые тоже выпадала каторжной команде.

Ну а дальше…, обычно когда уже солнце почти полностью уходило за горизонт — и у каторжан появлялась возможность немного отдохнуть. А утром, еще до рассвета, все начиналось заново…

Тяжелая работа отупляла настолько, что Ренки даже не сразу обратил внимание на нечто, что выделяло их капральство, пожалуй из всех других капральств Армии Короля, на этом участке фронта. И лишний раз подчеркивало особенность его нового приятеля.

… Да и трудно заметить отличие, когда для тебя почти ничего не изменилось, а вот другие…

Короче — нужники! — Ифий Аэдоосу не врал, когда рассказывал что главной его проблемой на Зарданском плоскогорье, был непрекращающийся понос!

И лишь их капральство, эта проблема почему-то обошла стороной… Ну то есть, не совсем чтобы обошла, но проблем с желудками, у них было значительно меньше, чем у всех остальных.

Когда ты молод и здоров — очень трудно удивляться тому что не болеешь. Так что если бы не некое происшествие — Ренки бы даже не обратил внимание на эту особенность.

… Он спокойно ковырял землю мотыгой, когда услышал ругань Готора и звуки ударов. И конечно же — немедленно поспешил на помощь главарю своей «банды». Впрочем, к тому времени когда он добежал до места событий, все уже закончилось. Парочка солдат из «охранной» команды, валялась на земле, с выпученными глазами, и по рыбьи разевая рты в попытке втянуть в себя воздух. А Готор стоял над ними, с весьма разгневанным видом.

Увы, но шум скандала услышал не только один Ренки, и от обеих команд к ним уже спешили зрители, а то и возможные участники предстоящей разборки. И самое плохое — капралы обеих команд.

— Что тут произошло? — ледяным голосом поинтересовался их прямой начальник — капрал Доод. — Готор, тварь, ты решил что висеть в петле, намного интереснее чем копать землю?

— Никак нет! — Вытянувшись во фрунт, браво отрапортовал Готор. И указав пальцем на стоящий рядом котел, добавил. — Они воровали нашу воду!

— Хм…??? — Ответил на это капрал Доод, и вопросительно посмотрел на капрала охранной команды, который под этим взглядом изрядно занервничал… Ренки уже заметил, что несмотря на свою службу не в самой престижной части 6-го гренадерского полка — капрал Доод, пользуется большим авторитетом среди других младших командиров.

— Какого хрена, сраный Небесный Верблюд? — Злобно прорычал начальник провинившихся охранников, пнув одного из своих подчиненных, все еще позволяющего себе валяться на земле в присутствии своего начальства и скулить от боли.

— Да подумаешь… — Слегка неуверенно ответил другой солдат, уже поднявшийся на ноги, однако все еще держащийся руками за живот. — Мы только попробовать хотели…

— Ты никогда не пробовал воды? — Насмешливо спросил Готор. — Или из чужого котла она кажется слаще?

— Молчать тварь! — Рявкнул капрал Доод, и врезал Готору палкой по бедру, да так, что ногу сразу скрутило от боли, и ее владелец свалился на землю. — Не помню, чтобы я разрешал разевать тебе твою вонючую пасть.

… Однако Шиирн, — он опять обратился ко второму капралу. — Вопрос поставлен правильно. — Какого хрена твои парни полезли в мой котел? Тут тебе на Вараазкие равнины и не долина Идааки… Тут, мать его, сраное Зараднское плоскогорье, где воду отмеряют по каплям… Как будем решать этот вопрос — сами, или позовем начальство?