Цветок Востока - Рам Янка "Янка-Ra"

– Джихад – нет. За веру. Это можно. Другое – нельзя!

– Уговорила, воевать не будем. Я имел в виду – завоевать. Это… сделать так, чтобы ты меня полюбила.

– Любовь – плохо…

– Почему?

– Больно. Тяжело. Обидно.

– Любовь… – прислушиваюсь к себе. – Нежность… Тепло… Удовольствие… Страсть… Близость!

Внимательно слушает.

– Если ты захочешь, в любой момент я возьму тебя в жены. По нашим законам. Чтобы тебе было спокойно.

– Зачем? Ты хороший будешь муж. Тебе другая нужна. Чистая. Покорная. Что отец тебе говорить будет?

– Мне не нужна другая. Мне нужна ты. Ты идеальная!

– Я?! – удивлённо хмурясь. – Нет! Только красивая, и всё!

Загибает пальчики, осуждающе качая на себя головой.

– Дерзкая! Смирения нет! Желаний много! Вера слабая! Испорченная уже! Не молодая! Муж прогнал! Готовлю плохо! Холодная как… – хмурится, глядя в потолок и вспоминая, – … рыба!

И от каждого эпитета меня взрывает смехом.

– Стоп, подожди. Восемнадцать – немолодая?

Отрицательно качает головой.

– Шестнадцать – хорошо. Восемнадцать – уже много. Мать уже должна быть. Двадцать… – морщится, качая головой. – Что-то не то, раз не замужем. Больная, уродство или ещё что-то.

– Ладно, а что там было с рыбой?

Опускает глаза, но я вижу, как от эмоций её грудная клетка ходит ходуном.

– Плохо говорить про такое.

– Я тебе разрешаю. Говори! Здесь можно говорить обо всём. Я же тебе всё говорю. И ты, пожалуйста, говори мне всё.

– Эм… не могу дать удовольствия мужу, – гаснет её голос. – Ублажать, как следует. Холодная. Как это?… Фри… – неуверенно смотрит мне в глаза, – ги…

– Фригидная.

Кивает.

– Тебе нужна хорошая жена. Не такая.

– Это неправда. Это не про тебя. Мне нужна именно ты.

Меня прёт и от этого откровения, и от этих наивных голубых глаз.

И совсем не отталкивают её слова. Наоборот – успокаивают. Потому, что мне гораздо легче принять то, что ей не нравилось заниматься с ним сексом, чем то, что она суперстрастная наложница, кайфующая от того, что он делал с ней.

– Правда, – непосредственно пожимает плечами.

– Неправда. Я тебе докажу! Потом, – добавляю поспешно. – Ты очень живая, чувствительная, чувственная, трепетная. Этого просто не может быть. Причина не в тебе.

Я сглатываю от вида её приоткрытых губ и медленно моргаю.

– Не будем, пожалуйста, говорить, – поднимает руки. – Тема нельзя такую. Я нечаянно… Вырвалось… Глупая.

– Очень хочу тебя поцеловать, – вырывается у меня, и я прикасаюсь пальцем к её нижней мягкой губке.

Отстраняется.

– Рот?! – удивлённо и скептически.

Недоумевая, пытаюсь понять её реакцию.

– Конечно.

– Нельзя! – округляет глаза, объясняя мне как инопланетянину. – Женщины – грязные. Мужчины – чистые. Нельзя рот!! С одной посуды есть нельзя!

– Господи, – выдыхаю. – Ну какая чушь!

Это не её вина, конечно. Если с детства внушали…

Стоп.

– Подожди! Тебя никогда не целовали в губы?!

Смотрит на меня, как на сумасшедшего.

Твою мать! – у меня подскакивает давление и всё, что может подскочить.

Я хочу это сделать. Я хочу это сделать прямо сейчас!

Но резкий звонок в дверь разносит в клочья нечаянную откровенную атмосферу между нами.

Глава 10

Яся застывает. В её глазах тихая паника.

– Не надо бояться. Ты со мной? Ты хочешь остаться здесь со мной?

Кивает. Нервно и быстро. Кусает дрожащие губы.

– Вот так и говори, поняла? «Я хочу остаться здесь!» Ничего не бойся. Я не отдам тебя. К тебе никто не прикоснётся.

Ещё один звонок. Долгий и требовательный.

Включаю видеоглазок.

Ну, собственно, как и предполагал, наш местный участковый.

Иду открывать. Мы знакомы.

– Добрый день, Алексей.

– Привет, Анатолий Иваныч.

Пожилой, но давно обросший «золотыми» связями и достаточно борзый дядька, чтобы угомонить золотую молодёжь этого района.

Мы хорошо знакомы. В прошлом году уговорил Миху участвовать в программе по трудным подросткам. У нас тренируется группа из местных пацанов, попавших на учёт. И сейчас я очень рад, что подписался на эту историю. Вот это, на мой взгляд, и есть Божий промысел. Ты делаешь добро и получаешь какие-то бонусы за это. И близкое знакомство с нашим участковым – мой бонус.

– Пригласишь?

За его спиной вижу мужа Яси. Как там его… Джан, кажется?

– Это понятые? Или так, сочувствующие?

– Пока – сочувствующие.

– Тогда пусть посочувствуют оттуда. Заходи. Один.

Закрываю дверь перед носом Джана. На ключ.

– Чаю? С жасмином.

– Не откажусь, – вздыхает он, глядя на стоящую в дальнем углу комнаты Ясю. – Здравствуйте… Жасмин, если не ошибаюсь.

– Здравствуйте… – шёпотом и опуская глаза.

– Лёха, ты идиот? – снижая голос.

Присаживается за стойку бара.

– Разве я нарушил закон?

– Конечно! Ты в курсе, что у нас заявление на похищение?!

– Расследуйте. Я не скрываюсь. Похищения не было. Она добровольно здесь.

– Жасмин, подойдите к нам, пожалуйста.

Яся переводит на меня взгляд.

– Иди сюда. Садись. Не бойся. Это хороший, справедливый человек, – улыбаюсь я Иванычу. – Он поможет тебе.

Наливаю чаю и Ясе.

– Пей… – успокаивающе веду ладонью по спине, наблюдая, как её глаза испуганно увеличиваются.

Достаёт лист протокола.

– Ты должна честно ответить на его вопросы, Яся.

Достаёт второй.

– И ты тоже, Алексей. Как Вы здесь оказались, Жасмин?

– Он выгнал её.

– Помолчи! Не тебя спрашиваю! Жасмин…

– Я остаться на улице…

– В одном этом платье… – добавляю я. – В минусовую температуру. Очень длительное время.

– Помолчи. Дальше.

– Мне… как это… плохо… – касается она ладонями глаз. – Темно… слабость… от холод.

– Вам стало плохо?

– Да. Лёша… помог. И вот… – опускает она глаза.

Ну, слава тебе, Господи! – выдыхаю я.

– Спроси её, как она там оказалась, Иваныч.

Раздражённо хмурится, но спрашивает.

– Муж наказал, – неуверенным голосом.

Смотрит на меня, ища поддержки.

– Как наказал? Всё говори!!

– Сказал… что воспитывать меня… – кусает губы, глаза наполняются слезами. – На колени сказал стоять или на улице оставаться. Дверь замкнуть.

Конец ознакомительного фрагмента.