Матерь Лада. Божественное родословие славян. Языческий пантеон. - Дмитрий Дудко

Принятие христианства для князей было удобным поводом покончить с волхвами. Но на смену тем приходили церковники, еще более сплоченные и при том связанные с внешними силами. В 1168 г. руянский князь фактически позволил датчанам разгромить священную Аркону и затем крестился вместе с народом. К концу XV в. на острове некому стало говорить по-славянски. На Руси князья, однако, не дали митрополитам и епископам «оседлать» себя. Владык духовных, требовавших поститься в дни языческих праздников, здесь сгоняли с кафедр.

Иван Грозный в юности справлял языческий аграрный обряд: пахал, сеял и ходил, наряженный в саван, на ходулях (этот обряд, как увидим, был связан с культом Волоса). В зрелые годы царь жестоко боролся с митрополитом Филиппом Колычевым и пародировал церковь в своем опричном «монастыре», где сам был «игуменом». По преданию, в 1570 г. царя, решившего разгромить Псков подобно Новгороду, остановил некий юродивый Микула, который имел много скота и был предсказателем. Да, удержать грозного царя от казней мог разве что бог Велес или его земное подобие! По другому преданию, Грозный узнал от волхвов день своей кончины. При вскрытии же его могилы оказалось: руки царя были не скрещены, а сложены, как у богов на Збручском идоле (правая рука на груди, левая — на животе).

Борьба русских царей с князьями церкви завершилась лишь при Петре I, который в ответ на требование духовенства сохранить патриаршество показал им кортик со словами: «Вот вам булатный патриарх!».

Волос был богом не только скотоводства, но и земледелия. По всей Европе было принято оставлять несжатым последний пучок колосьев. Считали, что в него вселяется божество урожая. У русских крестьян этот обряд назывался «оставлять волотку на бородку» или «завивать» («вертеть») бороду Волосу. «Волоткой» русские и украинцы именовали верхнюю часть снопа. Сербское «власт», чешское, словацкое и словенское vlat, lat, польское wloc означает «колос». Волосу, очевидно, соответствует белорусский бог осени Жыцень, описанный Древлянским. Низкий, худой, сгорбленный старик, лохматый и трехглазый, он наказывает плохих хозяев неурожаем, а хороших награждает. Его напоминает галицкий «житный дед» — длиннобородый, трехглавый, с тремя огненными языками.

«Волохатый» Хозяин Зверей выступал в облике медведя — древнейшего бога человечества. Неандертальцы хранили в каменных ящиках головы и лапы пещерных медведей. А русские крестьяне называли «скотьим богом» повешенную в хлеву медвежью лапу. По местному преданию, в Медвежьем Углу возле устья Шексны было капище Волоса. Его почитатели натравили на Ярослава Мудрого медведя, но князь зарубил священного зверя топором и основал здесь город Ярославль. Отсюда и герб последнего — медведь с секирой.

Возможно, Волос — бог крестьян, купцов и волхвов — перенимал кое-что у княжеского Перуна. Святилища Волоса были не только в низинах, но и на горах (Волосова гора на Вологодщине) или у дуба — священного дерева Перуна (в селе Поклоны Ростовского уезда). В том же Медвежьем Углу в честь Волоса жгли неугасимый огонь (как в капищах Перуна) и молили его о дожде. Медведь был также священным зверем Громовника: «ведмщь пиво варить», — говорили гуцулы о тучах, собиравшихся на вершинах гор.

На земле Велес был медведем или змеей, а на небе — Месяцем. В русских загадках месяц — рогатый пастух звездных стад. Плеяды — одно из самых ярких созвездий — русские звали Волосынями, украинцы — Волосо-жаром, черногорцы — Влашичами. В Люнебурге на Лабе (где славяне жили еще в XVIII–XIX вв.), согласно Э. Шедиусу (1648), почитался бог «Луна» с острыми звериными ушами и золотой луной в руках. В украинских колядках и русских поверьях Месяц — муж Солнца и отец звезд. В сербских песнях звезда Денница (Венера) — то жена, то сестра, то мать Месяца. Изначальным все же, видимо, был миф о браке Месяца и Солнца (он известен также германцам, балтам и индийцам). Но, как уже сказано, и Солнце, и Денница (Жива) — астральные образы Лады. От Велеса и Лады, очевидно, и пошли все славянские боги.

Супружеской верностью Месяц-Велес, впрочем, не отличался. В украинской песне Месяц «перебирает» звезды, ища себе возлюбленную. В литовском же мифе он изменил Солнцу с Утренней звездой (Венерой), за что и был рассечен грозным Перкунасом-Перуном. Не удивительно, что Матерь Лада нашла себе, как увидим, других супругов.

Арабский путешественник Ибн-Фадлан в 922 г. видел, как купцы-русы молились об успехе в торговле идолу бога, окруженному изображениями его жены и детей. Это, очевидно, и был Велес-Месяц со своим небесным семейством.

У с. Ставчаны на среднем Днестре исследовано святилище Черняховской культуры II–V вв. В нем друг против друга стояли два каменных идола: бог в островерхой шапочке, с бородкой, с рогом в руках и изображением домашнего животного на спине и женская фигура с кругом (символом солнца?) на груди. Это напоминает белорусский обычай ставить рядом с «бородой» последний сноп — «Бабу». Велес с Ладой и на небе, и на земле нес людям изобилие и богатство.

В Новгороде в слоях X–XIII вв. часто встречаются деревянные фигурки мужичков с бородками, в островерхих шапочках. Их принято считать домовыми. Но кто такой Велес, если не главный домовой, заботящийся о скотине и вообще о достатке в доме усердного и благочестивого хозяина?

Чехи верили, что на луне сидит царь Давид и играет на арфе. В древнерусской «Повести града Иерусалима» Давид уподобляется месяцу на золотом дереве-царстве. Библейский царь — пророк и псалмопевец с чертами шамана (он скакал перед ковчегом) — напоминал славянам их бога-волхва. В XII в. на стенах церкви Покрова на Нерли и Дмитриевского собора во Владимире русские мастера, современники «Слова о полку Игореве», высекли грандиозную композицию. Вертикальной осью ее служит длинное и узкое окно. Над ним, в арке-закомаре, восседает на троне Давид с гуслями. По обе стороны окна, друг над другом, — многочисленные звери и птицы — орлы, львы, грифоны, барсы, олени, а еще — святые всадники в нимбах и герои, побеждающие чудовищ. Взоры их всех обращены к окну и к царю-пророку. Вся живая природа, дивная и прекрасная, словно поет гимн — не библейскому творцу-Саваофу (его здесь и нет), а древнему богу-шаману, Хозяину Зверей, восседающему на Мировом Дереве.

Храмы балтийских славян были, по словам очевидцев, покрыты изображениями людей и животных, столь искусно вырезанными, что они казались живыми и дышащими. Те храмы были сожжены немецкими «просветителями». Но русские мастера того же XII в. сохранили в камне языческую картину мира, лишь слегка христианизировав ее.

Видимо, в ту же эпоху сложили «Стих о Голубиной книге» — поэму о сотворении и устройстве мира, столь же поверхностно христианизированную, но восходящую к индоевропейским космогоническим мифам. Стих повествует о чудесной книге, упавшей с неба. Ее «глубинная» мудрость раскрывается в диалоге царей Давида и Волота (Волотомана).

Этот таинственный Волотоман явно принадлежит к миру волотов-велетов — мифических великанов, само имя которых родственно имени Волоса-Велеса. В славянских легендах эти могучие существа воспринимаются как предки или, скорее, предшественники людей. Курганы называли «волотовками», а на Волотовом поле под Новгородом возвышался курган Гостомысла — легендарного предшественника Рюрика. Болотов считали основателями многих селений. Былинный Святогор — это богатырь-волот, которому не осталось места в мире людей. Он может лишь лечь в гроб, передав свою силу богатырю-человеку (воплощающему в то же время нового бога — Перуна).

Диалог Давида и Волота явно напоминает такой же космологический диалог Одина с великаном Вафтрудниром в «Старшей Эдде». А также сказание «Калевалы» о певце-волшебнике Вейнеймейнене, оживившем мертвого великана-чародея Виппунена и выведавшем у него магические тайны. Подобно скандинавским великанам или греческим титанам, волоты — предшественники богов и людей, обреченные на исчезновение, уход в безвозвратное прошлое. Но они также и предки, достойные почитания. Потому Волот, признав превосходство Давида в мудрости, выдает свою дочь за его сына (премудрого Соломона).

Да и сам Велес-Месяц — бог мертвых, предков. Его индоевропейские «сородичи» — балтские божества смерти Велс и Велона, литовские veles — тени усопших, скандинавские валькирии и Валгалла («зал мертвых»), греческие Елисейские поля. Все эти мифологические имена, как и имя Велеса, происходят от индоевропейского корня wel-, — «умирать». В идущей из Месопотамии астрологической схеме понедельник — день Луны. У славян Понедельник — «божий ключник», провожающий умерших на тот свет (наподобие Гермеса-психопомпа).

Поляки еще в XV в. почитали на Троицу божество Ныя[12]. По Длугошу, этого бога, подобного Плутону, прошли «после смерти отвести в лучшие места преисподней души покойников.