Идущие следом - Игорь Негатин

– Я вас не понимаю, святой отец…

– Вы всё прекрасно понимаете, сын мой. Будьте внимательны в этом путешествии и не теряйте голову, даже если попадёте в отчаянное положение. Помните, этим вы окажете неоценимую услугу Святой церкви, а она, уж поверьте, умеет не только строго спрашивать за грехи, но и награждать за верность. Не обманите моих надежд и сможете добиться весьма многого. Тем паче с нашим благоволением и покровительством.

Когда вернулся шевалье де Брег, его преподобие благословил нас и отпустил. Мы вышли из здания Святого Трибунала, и Орландо усмехнулся:

– Бьюсь об заклад, Жак, что отец Раймонд советовал за мной приглядывать?

– Что вы такое говорите, шевалье!

– Не лукавьте, Жак! Вам это не к лицу. Разве я не прав?

– Он считает вас излишне горячим, – признался я.

– Как это мило… Ладно, не переживайте! Наш святой отец любит подобные наставления. Разделяй и властвуй, чёрт меня побери! Эта истина будет главной во все времена. Как вы отнесётесь к предложению отобедать?

– С удовольствием! На часах уже за полдень, а в животе ещё и завтрака не было […]

…[снач]ала мы отобедали в заведении Гая Григориуса, где разделили деньги, полученные Орландо де Брегом. Надо заметить, что после всех приключений у меня собралась изрядная сумма, а воспитание не позволяло тратить деньги бездумно. Я мог вполне безбедно прожить больше года, если бы не угроза осады Баксвэра и последующая за ней неопределенность.

Домой попал уже поздно вечером. Войдя во двор, я был удивлён, не услышав перебранки между слугами, но заглянул в пристройку и обнаружил их спящими. Судя по беспорядочно разбросанным одеждам, они пришли к некоему соглашению, да так, что разделили одно ложе на двоих! Слава Всевышнему… Пусть и во грехе, но в тишине и мире!

Как бы ни старался, но мысли о пережитом не покидали меня. Потомки языческих богов, о которых упомянул шевалье де Брег, не давали покоя. Тайна графского рода, злосчастный гобелен с изображением замка, вражда святых отцов и грядущая осада Баксвэра…

Мой воспалённый разум окончательно потерялся в безумном нагромождении фактов и событий, очевидцами и участниками которых мы стали. Вопреки собственной воле или по воле Божественного провидения – сие мне неведомо, а поэтому был не просто удивлён – был раздавлен.

Ещё больше меня потрясла растерянность Орландо – я привык, что острый ум и богатый опыт моего друга всегда находили верное толкование и понимание происходящего. Не в этот раз… В нашу жизнь вошло нечто новое. Огромное и непонятное, превосходившее всё, доселе известное.

Так как шевалье был занят скорбными делами, связанными с его тяжёлым недугом, то несколько дней я предавался вынужденному безделью и посвятил свой досуг подготовке к дороге. Заглянув к оружейнику, выбрал себе новый меч. Сумма, выданная святым отцом, позволяла потратить деньги на достойные вещи. После некоторых раздумий я выбрал один из клинков, изготовленных к востоку от нашего королевства. Позже, претерпев некие изменения, такие мечи получат название spada da lato и станут спутниками многих известных воинов, чьи подвиги займут достойное место в летописях нашего королевства.

Решившись на покупку, я заплатил деньги и отправился к торговцу лошадьми, где купил превосходного жеребца вороной масти по прозвищу Альто. Ещё немного денег потратил на седло и прочие мелочи вроде седельных сум и попоны. Под конец зашёл к портному, у которого заказал новый костюм и дюжину рубашек. Вспомнив загадочных незнакомцев, я попытался объяснить мастеру свои пожелания о скромном, но достойном дорожном наряде.

Покончив с делами, завернул и к мастеру Гаю Григориусу, дабы немного подкрепиться и похвалиться своими покупками. Жеребец был чертовски хорош! Пусть он был и недоволен своим новым хозяином, но после нескольких курбетов – вовремя мной осаженных – признал моё умение и оставил проказы.

Прошло не меньше недели, прежде чем де Брег получил письмо. Мы как раз находились в заведении Гая Григориуса, где обсуждали небольшие сложности, кои могли возникнуть в дороге. Письмо принёс один из серых братьев.

Уже в который раз удивляюсь их осведомлённости, касающейся городской жизни! Судя по лёгкому налёту пыли на сандалиях служителя, ему не пришлось искать де Брега по всему городу. Он точно знал, что, прогулявшись до «Королевской охоты», выполнит это поручение без особых хлопот, минуя долгую дорогу до монастыря Святой Женевьевы, подле которого и находился дом шевалье.

– Кто эти люди, которых мы должны сопроводить в замок Буасси? – поинтересовался я, когда шевалье закончил читать и отложил письмо в сторону. Он не ответил. Долго молчал, уставившись на огонь свечи, а затем провёл рукой по лицу, словно хотел избавиться от неких неприятных видений.

– Шевалье?

– Да, Жак, я вас слушаю.

– Кого мы обязаны сопровождать? – повторил вопрос я.

– Графиню Ирэн де Фуа и священника из Святого Трибунала – Даниэля Сагальского.

– Зачем им в замок Буасси?!

– Вы это у меня спрашиваете? – раздражённо спросил он.

– Разумеется…

– Извольте! Я не знаю! Мастер Григориус!

– Что вам угодно? – отозвался хозяин.

– Дайте кувшин красного! У меня в глотке пересохло.

Глава 8

Священник возник в дверях неожиданно. Он вошёл в таверну, поморщился и обвёл зал тяжёлым взглядом, в котором явственно читалось осуждение всех, здесь присутствующих. Это был мужчина лет двадцати пяти, с удивительно бледным лицом и тонкими запястьями. Примерно моего роста, но облачение серого братства подчёркивало его худобу, и он казался чуть выше. Святой отец разглядел шевалье де Брега и направился к нам, брезгливо обходя посетителей этого заведения.

Не скажу, что эта встреча обрадовала Орландо. Тем более что шевалье был изрядно пьян, а я знал, чем это грозит излишне докучливым людям. Напряжённый взгляд, поджатые губы. Казалось, что ещё немного – и де Брег оскалится. Он пребывал в скверном расположении духа – его тяжкий недуг, который требовал полнейшего уединения, действовал не лучшим образом. После возвращения шевалье всегда был хмур, неприветлив и жутко вспыльчив.

– Слава Иисусу Христу, – поприветствовал нас священник.

– Во веки… ик… Во веки веков, – отозвался де Брег и поднял голову. – Что вам угодно?

– Мне угодно с вами побеседовать о поручении его преподобия.

– Присаживайтесь. Вина?

– Благодарю – нет.

В этот момент к нам подошёл Григориус. Он, не услышав слова отца Даниэля, предложил ему промочить горло. Священник попросил принести воды.

– Простите? – мастер Гай решил, что не так понял. – Что вам подать?

– Кружку воды.

– Вы что, намерены её выпить? – доверительным шёпотом спросил хозяин.

– Разумеется.

Священник, отказавшийся от вина, лишь усугубил состояние де Брега. Гай Григориус, надо заметить, тоже был не в восторге. Он поморщился, будто ему предложили съесть кусок сырого мяса, а затем окинул отца Даниэля полным сожаления взглядом, в коем сквозила уверенность в душевной болезни, поразившей этого святошу.

– Воды… – тихо промолвил Григориус. – Вы уверены?

– Да! – резко ответил священник.

– Помилуй меня, Господи… – прошептал мастер, потом взглянул на де Брега и ушёл. Он вернулся через некоторое время и поставил на стол кружку с таким видом, будто подавал яд и уже заранее сожалел о смерти несчастного.

– Клянусь всеми святыми, – пробурчал де Брег, – вы первый священник, который не пьёт.

– Я бы попросил вас… – перебил Даниэль, но шевалье только отмахнулся и продолжил:

– Который не пьёт вина и не шляется по гулящим девкам. Ик…

– Шевалье!

– Что? Предадите меня анафеме? Dominus vobiscum,[10] святой… ик… отец. Я не против этого развлечения, но кто в этом случае сопроводит вас в замок Буасси?

– Вы позволяете себе лишнее, Орландо де Брег!

– Оставьте!

– Я буду вынужден обратиться к его…

– Право слово, вы становитесь скучным! Нет, я слышал, что где-то, – шевалье скривился и неопределённо махнул рукой, – очень далеко, разбавляют вино водой. Ересь, конечно, но мало ли чудаков, кои пробавляются на этой земле, попирая мудрость Господню? – Шевалье прищурил один глаз и посмотрел на священника. – Пить воду вместо вина?! Это, вы уж простите, даже не ересь, а нечто большее! Пренебрежение всеми христианскими заповедями! Ик… Красное вино, святой отец, это кровь Христова! Даже сарацинские купцы этим грешны. Честное слово! Правда, они бражничают лишь после захода солнца, но пьют! Пьют как лошади! Ик… Ладно, прах вас раздери! Вы хотели что-то обсудить? Может быть, обсудим здешних блудниц? Нет? Отчего же? Разве позволительно отвергать заблудшие души? Святой отец, вы забыли притчу о монахе и гулящей девке? Хотите расскажу?

– Поговорим в следующий раз, – сухо произнёс отец Даниэль и поднялся. – Когда будете трезвы.