Утренняя война - Коттон Смит

Глядя, как они уезжают из города, Дэйн заметил, что от небольшой толпы, собравшейся на другой стороне улицы, отделился Ксавьер Энтони. Кузнец вернулся в мастерскую и взялся за мехи, чтобы снова раздуть огонь в горне. Он двинул мехами пять раз.

Мэри Трессиан, занятая покупателями, подняла глаза, глядя, как к ее магазину приближаются два работника с ранчо Кросса. Они остановили телегу и перекинули поводья через коновязь. К задней спинке телеги были привязаны их оседланные лошади. Мэри изо всех сил старалась скрыть свое беспокойство. Она видела, как в город въехал Кросс в сопровождении своего племянника и ковбоев, и знала, зачем они пришли. Прошлым вечером за ужином девушка слышала, как расфранченный Энтони рассказывал Стоктону об аресте ковбоя.

Мэри смущали собственные чувства по отношению к грубоватому крепкому кузнецу. Шериф Стоктон был мужчиной, чье внимание заставило бы многих женщин дрожать от возбуждения. Но Мэри не испытывала к нему интереса, несмотря на его настойчивые ухаживания. Она согласилась поужинать с ним исключительно под нажимом с его стороны.

Почему она увлеклась тихоней Иерихо Дэйном? И почему этот кузнец и виду не показывает, что испытывает к ней интерес?

Вслед за ковбоями в магазин вошел мужчина в тесноватом для его габаритов костюме и громко объявил:

— Инспектор Дэйн отправил обратно Кросса и его людей! Они уехали из города. — Мужчина сделал паузу и драматически добавил: — Инспектор Дэйн победил шерифа Стоктона. В равном бою! Кросс оставил арестованного ковбоя в салуне, где он заделывает дыры от своих пуль.

Хоган повернулся и положил руку на прилавок, где рядами были выставлены фирменные лекарственные средства.

— Поосторожнее с выражениями, мистер. Рудольф Кросс еще вернется, и вы все пожалеете об этом дне!

Лицо торговца побелело, и он, заикаясь, забормотал слова извинения.

— Я п-просто рассказал, что с-случилось. Я н-не вставал н-ни на чью с-сторону.

Хоган удовлетворенно кивнул и подтолкнул Леконесса локтем.

Упавший в окно случайный луч солнца высветил множество патентованных лекарств, включая несколько видов сиропов от кашля и солей для младенцев, полдюжины лекарств для женщин с разноцветными этикетками, средства для избавления от глистов, горечи для улучшения пищеварения, плюс баночки с английской солью, маслом печени трески, болеутоляющие, камфорное и эфирные масла. В луч света также попали пистолетные ремни двух ковбоев.

— Чем могу помочь, джентльмены? — голос Мэри вновь обрел прежнюю уверенность. — Торсмилл — город тихий, господа. Спокойный город. Мы не любим насилия. — Она скрестила руки на груди. — Если хотите приобрести что-то в магазине, вы должны сначала сдать оружие.

Двое покупателей, с которыми только что занималась Мэри, торопливо вышли, оставив ее в одиночестве. Она бросила взгляд на свой длинноствольный кольт, лежавший под прилавком, и пожалела, что Дэйна нет сейчас рядом. Эта мысль вызвала у девушки едва заметную улыбку — даже в такую минуту она первым делом подумала о кузнеце.

Навалившись всем телом на Хогана, Леконесс прошептал что-то ему на ухо. Хоган согласно кивнул и сказал:

— Мы не причиним вам вреда, мэм. Мы зашли только, чтобы кое-что купить. — Он потряс кошельком с монетами. — Заплатим наличными.

— Пардон, вот наше оружие, мадемуазель, — подхватил Леконесс и шагнул к Мэри, держа револьвер рукоятью вперед.

Хоган секунду смотрел на него, затем, сообразив, сказал:

— О, да, мэм. Вот мое оружие. — Он выхватил из-за пояса пистолет и вслед за французом подошел к прилавку.

Оба ковбоя положили оружие на прилавок, и Леконесс взял корзинку для покупок.

— Спасибо, — сказала Мэри, опуская руки. — Вам нужна помощь?

— Большое спасибо, — ответил по-французски Леконесс, сдвигая шляпу назад. — Помощь нам понадобится. Мы не привыкли к таким магазинам. — Он улыбнулся во весь рот, показав два отсутствующих зуба. — Не обижайтесь, мадемуазель, но теперь понятно, почему шериф Стоктон запал на вас.

Девушка вспыхнула от досады.

— Я подойду к вам, как только закончу помогать Бэннонам.

Грузный фермер, жавшийся к стене вместе со своей женой, помахал рукой, освобождая ее от необходимости помогать им.

— Займитесь вашими покупателями, мисс Трессиан. Мы не спешим. Совсем не спешим!

На другой стороне улицы судья Рикер вошел в кузнечную мастерскую, где Дэйн мыл руки в корыте с водой.

— Ловко ты обработал этого чванливого племяша Кросса, — сказал Рикер, изучая молодого кузнеца с новым интересом. — А ведь он тяжелее тебя на двадцать-тридцать фунтов.

— Да, пожалуй, что так. — Дэйн стряхнул прохладную воду с разбитых рук и оглянулся в поисках полотенца, затем вспомнил, что отдал его ковбоям, чтобы те убрали за Стоктоном. Дейн досадливо поморщился и вытер руки о передник, затем о штаны.

— Это еще не конец, инспектор, — Рикер покачал головой.

— Далеко не конец, Джей-эр, далеко не конец, — устало сказал Дэйн. — Хотите кофе? Сварил недавно.

— Нет, спасибо, мне сейчас надо заглянуть к мэру. — И седоволосый мужчина вышел из лавки.

5

Наливая себе кофе, Дэйн начал напевать под нос: «Твердыня вечная, страдавший за меня, укрой меня Твоим покровом. Дай мне воду и кровь… которая текла из ран Твоих. Помилуй меня грешника… Упаси меня от гнева Твоего и очисти душу мою…» Это были все слова, которые он помнил. Дэйн начал снова. Подняв глаза, он встретился взглядом с Мусорной Тэсс. Он и не слышал, как она вошла. Кузнец помахал ей чашкой, и женщина кивнула в ответ.

Интересно, она хоть что-нибудь ела этим утром, подумал Дэйн, шагая к ней. Ее длинные волосы были растрепаны сильнее обычного, как будто на улице дул сильный ветер. На женщине было то же самое платье, что и вчера — светло-голубое в полоску. Спереди на подоле было пятно, по виду очень напоминающее навоз. Во всяком случае, оно определенно не было оставлено обычной грязью, поскольку заинтересовало залетевшую в мастерскую муху.

— Ты завтракала сегодня, Тэсс? — спросил Дэйн, протягивая ей чашку с кофе.

Женщина схватила ее, сделала несколько больших глотков, затем вернула обратно. Чашка была почти пуста.

— Да, я завтракала.

— Что ж, когда ты проголодаешься, знай, что обед тебе оплатили. Мистер Микман оплатил, — сказал кузнец. — Вся твоя еда оплачена. В ресторане Картера. Ты понимаешь? Многие хотят позаботиться о тебе.

Тэсс уставилась на него, затем снова глотнула из чашки с остатками кофе, пробормотав нечто вроде благодарности. Открыв свой ридикюль, она достала измятую, почерневшую фотографию и протянула ему. Дэйн уже видел ее несколько раз. По его мнению, это была фотография родителей Тэсс, сделанная в день их свадьбы. Никто не знал, кто они такие, откуда ехали и куда собирались, когда слабоумная отстала от поезда. От этой фотографии Дэйну всегда становилось грустно.