Доказательства существования жизни после смерти - Алексей Фомин

Конечно, я привел здесь не все примеры аккумуляции, которые представляет нам область научных исследований.

Итак, говоря упрощенно, мы представляем материю мозга своего рода фонограммой, на которой записана мелодия наших мыслей, волевых настроений, чувств. Наши мысли не родились из мозга: они перенесены извне. Это элементы, или готовые психологические волны, переданные нам миром (здесь речь идет об ощущениях) или другими духовными сознаниями (более сложные психологические волны).

Теперь спросим: какого рода та сила, которая оставила свои борозды на фонограмме души?

В конденсаторе аккумулируется электричество; в магните тоже может быть электричество с незначительно измененной характеристикой и т. д. А здесь, очевидно, действует какая-то новая сила. Неважно, как мы ее назовем, но, видимо, все-таки здесь даже натуралисту нельзя найти название лучше прежнего – дух. В сущности, трудно назвать иначе как словом «дух» и ту силу, которая организовала протоплазму.

«Вся обнаружившаяся жизнь есть ясное выражение духа: она – его плод и результат. Это именно дух, то есть возможность познавать конечную цель, или воля, направленная на осуществление ее более подходящими и избранными средствами. Это именно дух, пока еще бессознательный, распространенный повсюду в природе, произвел организацию протоплазмы; материю, общую всем живым существам; настоящую среду, где проявляется жизнь; физическую основу жизни. Именно духу протоплазма обязана той дивной организацией, которая дала ей возможность аккумулировать мировую жизнь, жизнь всеобщую и невидимую, жизнь, рассеянную в природе, а следовательно, явиться также аккумулятором и самого духа. Это опять-таки не кто иной, как дух, то есть воля, направленная на осуществление конечной цели, управляет тем удивительным механизмом, с помощью которого клетка, делясь, распадаясь на части, образует совокупность сначала одинаковых между собою клеток, а потом дифференцированных и группирующихся сообразно их стремлению к образованию органов. Опять-таки дух же достиг сооружения этого, вечно удивляющего собою, здания, которое получило имя растения, дерева, животного или растительного организма» (Сабатье).

В самом деле, что такое самая материя? «Это что-то очень духовное», – говорит один ученый. Опираясь на чисто естественнонаучную точку зрения, можно сказать, что ее, в сущности, и нет. Возьмите любой сложный предмет – например, пудовую гирю. Какие свойства в нем реальны? Вес? Но вес есть выражение закона тяготения, выражение известного соотношения между планетами. Пуд на другой планете будет весить меньше. В центре Земли он потеряет свой вес совершенно. Цвет? Но он существует для нашего глаза, и только. Если бы наш глаз был совершеннее, мы бы видели движущиеся волны светового эфира, так что гиря растаяла бы на наших глазах, обратилась в систему «движений».

«Материя есть форма, принятая духом для осуществления конечной цели. Материя есть дух, сделавшийся осязательным для проявления аккумуляции и организации психологической силы, для прогрессивного развития души и нравственной личности. Уничтожьте материю – и дух останется в скрытом, неощутимом виде, в состоянии диффузии. При помощи материи он проявляется, аккумулируется, организуется. Следовательно, материя есть форма, принятая духом для его собственной аккумуляции и организации». И вот, дух, мысль, живущая в мире, сотворила мозг как свой орган. Аксиома, что функция создает орган, а не орган функцию.

Но теперь – снова вопрос. Пусть сознание («душа») только записано в мозгу, как в фонограмме. Следует ли отсюда, что она будет жить вечно? Можно ли сказать, что мозг уничтожается – фонограмма распадается и пропадет мелодия? Умирает ли душа с мозгом, если даже считать ее тесно связанной с ним по своей природе и сущности? Ответ на этот вопрос станет понятнее, когда выяснится, что такое жизнь и что такое смерть организма, что значит «умереть».

«Жизнь на земле всякого организма, как определяет опытная наука, есть известного рода соотношение его с окружающей средой или, другими словами, приспособление организма к окружающему его миру. Мир внешний воздействует на организм то положительным, то отрицательным образом; если последний будет воспринимать первого рода воздействия и противодействовать вторым, он будет жить».

«Жизнь, – писал Спенсер, – это непрерывное приноравливание внутренних отношений к внешним. Таким образом, организмы стремятся к тому, чтобы установить с внешней средой состояние уравновешенности. Конечная цель всех жизненных действий, если рассматривать их не порознь, а в совокупности, состоит в уравновешении известных внешних процессов посредством известных внутренних» (Спенсер. Основные начала. С. 47).

Чем лучше организм приспособлен к окружающей его среде, то есть чем успешнее он может реагировать на все воздействия на него со стороны внешних сил, тем жизнь его будет продолжительнее и спокойнее. Если бы возможно было установить такое соотношение, при котором жизнь организма постоянно находилась бы в состоянии равновесия, организм был бы бессмертен. Даже Спенсер признает это положение. «Полное и совершенное соотношение, – утверждает он, – будет и совершенной жизнью. Если бы в окружающей среде были такие перемены, встречаться с которыми организм уже приспособился, причем перемены эти воздействовали бы на него всегда одинаково, то была бы вечная жизнь и вечное разумение».

Итак, жизнь есть соотношение с известной средой. Там, где соотношение уравновешенное, есть и жизнь; там, где этой уравновешенности нет, наступает смерть. По отношению к самому организму смерть означает, что его уравновешенность нарушена и не может уже более противостоять разрушению известной связи между составляющими его элементами. По отношению же к природе смерть отдельного организма означает лишь новое перераспределение соотношений между известными силами и материей, так как наука признает неуничтожаемость всего, что только существует. Собственно смерти как полного уничтожения бытия нет и быть не может: материя не уничтожается, и энергия не умирает.

«О смерти нельзя говорить в общепринятом смысле, как о безусловном отсутствии жизни. Одно только бессмертие существует вообще и служит неотъемлемой принадлежностью того, что находится в природе. Смерть нельзя смешивать с уничтожением. То, что сотворено, то есть материя и сила, и что можно представить себе отдельно одно от другого лишь чисто умозрительно, – все это, с точки зрения науки, несокрушимо. Но, если элементы несокрушимы, нельзя сказать того же самого по поводу отношений связи между ними, от которых зависят их группировки, соединения, форма. Эти соединения, эти способы группировки, эти формы могут изменяться и изменяются в действительности, чем и объясняются проявления обмена элементов, их размещение, соединение и разложение, которые составляют столь многочисленные перемены и преобразования в животном мире». Разрушение данной связи элементов материи или энергии есть смерть.

Но теперь попробуем перейти к мысли и сознанию. Здесь опять налицо элементы сознания и их известное соотношение со средой. Среда в ближайшем смысле есть материя мозга. Естественно элементы сознания считать неуничтожаемыми, как и всякие элементы. Если материальные элементы неуничтожаемы, то, очевидно, и духовные элементы человека, его душа, не подлежат разрушению и она, подобно силам и материи, имеет полную возможность вступить в иные связи и соединения, установить соотношения с другой средой, отличной от той, в которой она была доселе.

Отсюда можно сделать и дальнейший вывод: естественно думать, что элементы сознания будут стремиться встать в более тесное соотношение со сродными элементами или будут тяготеть к тому, чтобы сблизиться с духовными сознаниями. Это стремление и будет стремлением души к обособлению от элементов тела в отдельное бессмертное существование.

«Бессмертие» и есть не что иное, как стремление души выйти из условий, которые она по мере развития перерастает, и войти в сношение с более близкими ей средами – духовными. И здесь нет ничего неестественного, и странного, и невозможного, ведь в природе можно наблюдать или одни только материальные соотношения (например, в химии), или и материальные и духовные вместе (в человеческом организме). Почему же, спрашивается, не может быть и соотношения духовного с духовным?

Правда, для нас, живущих в известных материальных условиях, это новое соотношение представляется если и не невозможным, то, во всяком случае, крайне непонятным. Однако непонятность для нас некоторого предмета или явления – слишком недостаточный мотив для его отрицания. Очевидно, выход за пределы умопостигаемого не означает еще выхода за границы возможного. «Выйти за пределы того, что мы называем природой, не значит выйти за пределы всякой среды. Природа, естественная среда, есть только часть всего, что нас окружает. Существует еще громадная область, действительная и естественная, хотя многие люди утверждают, что никак не соотносятся с ней. Мир умственный и нравственный неведом растению, но он действителен. Нельзя также утверждать, что он неестественен для растения, хотя можно сказать, что, с точки зрения растительного мира, он сверхъестественен.