Шофер. Назад в СССР. Том 2 (СИ) - Март Артём

— А? У меня? — Смешливое выражение тут же сошло с лица Титка, и тот растерянно пошамкал большими своими губами. Выпучил зачем-то глаза.

— И улыбнитесь, пожалуйста!

Глядя, как перед объективом камеры все шоферы растерялись, я рассмеялся.

— Ну! Улыбнитесь же! — Не успокаивалась Лена, — чего у вас такие скорбные лица?

— Да боятся они, — сказал я, — что ты их из фотоаппарата расстреляешь! Титка уже в самое сердце поразила, вон как раскраснелся!

Шоферы грянули дружным смехом. Титок растерянно улыбнулся. Как раз в этот момент щелкнул фотоаппарат в руках девушки, потом она затрещала переводом кадра и щелкнула еще раз. И еще.

— Спасибо вам большое! — Опустила она камеру, — а теперь все свободны!

— А как же свободны-то? А с нами сфотографироваться? — С улыбкой спросил я.

— Как это, с вами? — Удивленно раскрыла девушка свои ореховые глазки.

— А дай-ка, девица, сюда свой аппарат, — подошел я к ней.

Удивленная, она протянула мне Зенит.

Был у меня в прошлой жизни один друг. Настоящий фотолюбитель. Особенно ценил он советскую фототехнику и оптику. Считал, что в СССР объективы даже нынешним, современным не уступают. А в некоторых ситуациях даже их превосходят.

Ну и после нашего общения, знал я о Зенитах особенно этой модели, модели «Е» кое-какие особенности. И даже помнил немножко, как с ними обращаться.

— А вот, — сказал я девушке, — есть у меня одна идейка. Только нужен штатив.

— А штатива у меня нету, — озадаченно ответила она.

— Ничего, — я вернул камеру ей, — сейчас организуем. Ключи у вас в машине?

— Ну да. А что? — Удивилась она.

— Ща!

Вернувшись к их машине, я сел за руль непривычно маленького запорожца. Тесно мне в нем показалось, что сил нет никаких. Однако машина была новой, совсем недавно сошедшей с конвеера. А может, за ней прилежно следили.

Немного помучившись с зеркальной коробкой передач, где передняя включалась движением рычага назад, я подогнал машину к Белке. Поставил боком.

— Дайте, — попросил я фотоаппарат, когда вышел из запорожца.

Девушка, глядя с интересом, протянула его мне.

— А теперь давайте к ребятам, — сказал я, заряжая новый кадр и настраивая автоспуск.

Лена подбежала к шоферам. Стала в серединке. Парни, почему-то сторонясь ее, теперь немного смущенно отстранились.

— Сейчас оно, — сказал я, устанавливая Зенит на крышу запорожца, — нас само щелкнет. А ну-ка! Подвинтесь!

Я пролез в группу и стал позади репортерши. Все мы собрались под большой трафаретной надписью «Белка». Зенит же треща своим таймером, щелкнул, когда рычажок стал в первоначальное положение. Совершилась фотосъемка.

— Надеюсь нормально получиться, — сказал я, улыбаясь девчушке.

— Увидете! Обязательно увидите! — Радостно сказала она и бросилась к фотоаппарату.

— Ну? А теперь расскажите, — спросила Лена, когда мы стояли у их с Петром запорожца, а все остальные шоферы, наконец, разбрелись по своим делам, — расскажите, как оно было дело с вашим механиком?

— Да что рассказывать? — Вздохнул я, — не один я там управился. Помогал мне весь гараж. И медсестра, что была в тот день у нас на дежурстве. Маша Фадина. И завгар наш, который поехал со Степанычем в кузове. И шоферы, которые его помогли в Белку положить. Общая это во многом заслуга. Не только моя.

— Вот значит как? — Но за рулем машины были вы.

— Был, — я кивнул, — за рулем Белки. И скажу вам, — хитро посмотрел я на девушку, — что Белка моя — счастливая машина. Стояла она долго в простое в тот день. И могла десять раз не завестись по разным причинам. Но завелась вот. Теперь она у нас что-то вроде счастливого талисмана.

— Вот оно как?

— Конечно, — я кивнул, — и буду я очень рад, если вы и про нее в своей колонке замолвите словечко.

— Конечно, замолвлю! — Девушка радостно улыбнулась, — получится просто чудесная история!

Вот и славно. Если про Белку напечатают в газете в хорошем ключе, думаю, развеет это ее репутацию. И со временем все станут воспринимать ее просто как очередную, простую машину. В том моя мысль и состояла.

— Ну, — сказал я, — дорогая Елена, рассказал я тебе свою историю. А теперь ты мне свою поведай.

— Какую же, свою? — Заморгала репортерша своими наивными глазами.

Я хмыкнул. Глянул на нее.

— Знаю я, что не совсем вы тут из-за меня. Понимаю, что, скорее всего, прицепилась ты к своему товарищу, что с завгаром сейчас разговаривает. А он приехал к нам, в Красную, совсем по другой причине. По поводу того самого соревнования между «нашими и импортными машинами». Что за соревнование такое?

— Ну, — задумалась девушка, — сама я многого не знаю, — она замялась, — да и секретно это. Пообещайте, — она заговорщически оглянулась, — что не расскажете никому. И что я вам об этом рассказала тоже.

— Честное слово даю, — кивнул я.

Она помялась еще немного в нерешительности, но потом все же заговорила:

— В общем, известно, что будет в нашем крае проходить какое-то рекламное соревнование сельскохозяйственной техники этим летом. Прямо на уборке. Импортные образцы против наших. Какая техника? Не знаю я. И в каком колхозе тоже не знаю. Вроде как с лучших ударников труда соберут команду, которая должна будет показать в рабочем противостоянии с иностранцами превосходство нашей новой техники против ихней.

— Вот, значит как, — задумался я.

— Ага. И вот, Петя по всем ближайшим колхозам колесит, разузнать пытается, не в них ли готовят ту самую команду.

— Не слышал я о таком.

— И мы пока еще не слышали, — сказала она серьезно, — вот и колесим. Выискиваем по крупицам этот материал. Вернее, Петя колесит. А я так, — она зарделась, — больше к вам приехала.

— Ну спасибо, Леночка, — надел я кепку от солнца, — рад был познакомиться с вами.

— Только не говорите Пете, что я вам сказала, — проговорила она полушёпотом.

— Я же сказал, — я улыбнулся, — честное слово дал.

— Спасибо! А фотографии я вам пришлю по почте! И смотрите себя в следующем нашем еженедельнике! — Крикнула мне Лена, когда я уже направился к своей машине.

В ответ я только обернулся и помахал ей рукой.

— Соревнование? — Нахмурился зампред Щеглов, когда я прямо спросил его об этом, — а откуда вы знаете про это соревнование?

Чуть позже утром, когда репортеры уже уехали, вызвал меня к себе завгар. Сказал, что меня ждут в колхозной конторе, чтобы ознакомить с приказом, по которому Белка переходит в мое пользование.Пришлось мне бросить работы по замене масла, даже их не начав.

В самой конторе секретарь направила меня к зампреду. Сказала, мол, хочет он меня видеть по какому-то важному делу. Именно тогда я и решил спросить его про такое вот соревнование.

— Да вот, донеслись некоторые слухи, — ответил я, пожав плечами.

— Что ж, — сидя за своим большим столом, зампред переложил с середины направо какие-то бумаги, — не слухи все это. Подробности я вам рассказать не могу. Но на высшем уровне решается сейчас, какой из колхозов будет эти соревнования принимать. Наш тоже есть в списках. И это большая ответственность. Провести их собираются, когда почти весь урожай будет убран, чтобы не отвлекать колхозников от работы. Выделят соревновательные небольшие поля, и вперед.

— А с кем будем соревноваться? И чем? — Спросил я.

— Не знаю, — уклончиво ответил зампред, — а тебе зачем такая информация? Ммм? Землицын?

— Как это зачем? — Я притворился растерянным, пожал плечами, — у нас же тут, в станице, и не происходит ничего! А тут, может такое событие состояться!

— Вот, значит, как, — повел бровью зампред, — Ну ладно-ладно.

— А зачем вы меня к себе вызывали? — Спросил я.

Щеглов не ответил. Посмотрев на меня своими темными глазами, он несколько мгновений помедлил. Потом поискал в стопке бумаг одну, послюнявил пальцы, чтобы цепче перебирать листы. Достал один, протянул мне.