Ещё не поздно - Анастасия Майдан

Его ложное обвинение привело в ярость. На языке крутились ответные замечания Минаеву, но я благоразумно придержала их при себе. К чему наши перепалки? Все равно будем топтаться на месте.

Встав с кресла качалки, я посмотрела на спящую Елену. Сегодня она подозрительно спокойна и мне это не понравилось.

— Это не глупость, а помощь ближним, — температуры вроде нет. — И кто вам сказал?

Дмитрий? Ну, если он, то я его…

— Ты слишком наивна, раз думаешь, что он тебя сдаст. Вы ему нравитесь. Он как послушный песик готов прыгать на задних лапах, лишь угодить вам.

От его прямолинейности подкосились ноги. И это от Минаева не укрылось? Есть что-то, чего он не знает? Ощупывая тельце спящей девочки, настроение еще больше ухудшалось. С ней определенно что-то не так. Сбившиеся дыхание, бледная кожа, мокрый лоб от пота. Мне стало по-настоящему страшно.

Минаев кому-то закричал, призывая к молчанию, и обратился ко мне.

— На твое счастье, я доверюсь тебе и позволю сновать по дому пидарасам, — не будь я напугана, то посмеялась бы над Минаевым, — но учти. Если они разобьют вазы восемнадцатого столетия, спущу с вас шкуру. Слышишь меня?

Елена распахнула карие глазки. В следующую секунду ее вырвало на подушку. Я что, есть силы, бросилась к малютке, бросив телефон на пол. Стараясь облегчить девочке страдания, перевернула ее на бок, чтобы она не захлебнулась рвотой. Девочку вырывало утренним завтраком, тельце поддергивалась от конвульсий. Поглаживая по спине, я схватила домашний телефон, что стоял на прикроватном столике и вызвала скорую.

— Тише малютка тише, — шептала я девочке, когда рвота прекратилась. Дав отпить ей воды, Лена упала ко мне на колени и едва слышно прошептала:

— Животик, бобо.

Только не это, подумалось мне.

Уложив девочку на кроватку, приподняв чистую подушку, я подняла с пола мобильник. Голос Андрея в трубке раздавался по всей комнате, оря о моем недоразвитии. Морщась от криков этого сумасшедшего, я вздохнула.

— Андрей, — мое обращение к нему по имени, заставило Минаева замолчать. Я поняла, что с трудом сдерживаю слезы.

— Что с Леной? — голос холодный и бесстрастный. В моем голосе смешалось все: обида, ревность, страх, и в эту минуту ненавидела себя.

— Ее стошнило.

В трубке послышались гудки.

— Небольшое пищевое отравление. Вы ничего ей не давали тяжелого из пищи?

Я покачала головой.

— Нет ничего. Обычно она завтракает фруктами. Днем она не притронулась к еде, выпив только сок.

Доктор протер очки о медицинский халат, внимательно вглядываясь в мое лицо. В его маленький зеленых глазах так и читалось — вы мне врете, посмотрите, на что похож ваш дом. Я молчала, не зная, что ответить, да и не было в этом необходимости. Сделав пометки на листке, он передал его мне.

— Держите меня в курсе ее состояния. И вот список лекарств, — я взяла листок, — не давайте ей жирной пищи и следите за тем, чтобы тарелки были чистыми.

От замечания доктора мне стало не по себе. Я что похожа на дуру? В детстве я переболела, чем только можно и прекрасно знаю о методах оказания первой медицинской помощи.

Сдержанно кивнув доктору и заверив его, что за всем прослежу и доложу о состоянии здоровья Лены, я открыла ему входную дверь.

Вдруг раздался лязг шин и на подъездную аллею на бешеной скорости влетел черный пикап. Со страху я отскочила назад, будто в меня сейчас врежется машина. Водительская дверь с грохотом распахнулась, ударив рядом стоявшую «Неотложку», оставив приличную вмятину на левом крыле. Не заглушая двигатель, Андрей, выскочив из машины, побежал в нашу сторону. Мне стало страшно. Очень страшно. Весь его вид показывал бешеную, неукротимую ярость.

Андрей, не отрывая кровожадного взгляда зеленых глаз, схватил доктора за грудки и — обалдеть, приподнял на несколько сантиметров!

Я так и стояла столбом, пока не закричала.

— Говори хренов ублюдок, — его голос резал словно бритва, — что с ней пока не закопал тебя в яме и не скормил червям.

Доктор даже растерялся от поведения Минаева.

— Молодой человек, отпустите меня или я вызову полицию.

Андрей еще выше поднял доктора, приблизив свое лицо:

— Если не лишишься рук.

Бледное лицо доктора напрочь отрезвило меня. Схватив чемодан, что выронил доктор, я со всей силы ударила ею по голове Минаева.

— Ау, — заорал он, потирая затылок.

Доктор, пользуясь моментом, вырвался из рук Минаева, побежал к машине, и та с ревом покинула окрестности особняка.

— Совсем обалдел? — рявкнула я. — Есть предел глупости, но это переходит все границы!

— Какого хрена ты меня ударила?

— А нечего накидываться на невинного доктора! — трясясь от гнева, словно имею на то право, захлопнула перед носом Андрея входную дверь.

Идиот. И он еще называет меня дурой? Больной придурок.

Пытаясь совладать с гневом, я поставила чемодан с инструментами и лекарствами на столик, намереваясь пойти в кухню и принести Лене воды.

За спиной послышался грохот. Андрей с такой силой хлопнул дверью, что треснула дверная коробка. Ненавижу этот город. Здесь так беспокоятся о статусе, предпочитая удобство безопасности, напрочь забыв о стальных дверях.

Я закатила глаза к потолку.

— Отлично. Теперь дверь покупать.

Андрей настиг меня в пару шагов, нависая надо мной грозовой тучей.

— Не смей закрывать дверь моего дома у меня перед носом!

Я должна испугаться, обязана бояться этого сумасшедшего. Но сейчас, глядя на него сверху вниз, мои колени подогнулись. В серой толстовке, обтягивающая плоский живот и мощные мышцы рук, с растрепанными волосами он выглядел потрясающе. Интересно как будет выглядеть Андрей Минаев без одежды?

— Зачем вы накинулись на доктора, — сказала я первое, что пришло на ум, сгоняя наваждение. — Испугали беднягу. Надеюсь, завтра за вами придет полиция, и поместят вас в психушку.

— Где Лена? — спросил Минаев, игнорируя мои слова.

То, что я увидела в его зеленом омуте, остановило меня от сарказма. Прочитав ответ в моих глазах, он бросился на второй этаж, подгоняемый демонами. Мне пришлось стоять и смотреть ему в спину, гадая, что ждет меня в следующий час.

С этими мыслями я вошла в кухню, налила стакан воды. На втором этаже было тихо, и я гадала, что там делает Минаев. Признаться, его одержимость Леной трогает меня. За свою короткую жизнь, я не встречала человека с таким остервенением беспокоившемся о своем ребенке. В моей семье такая забота была иллюзией. Мечтой. Не буду врать, мама всячески оберегала меня от реальности жизни. Но она не знала, что с ней я знакома сполна.