Панчатантра - Пурнабхадра

Между тем Девашарман, видя, как того ведут на место казни, подошел к судьям и сказал: «Эй! Несправедливо осужден этот бедный цирюльник, ведущий достойный образ жизни. Выслушайте мою речь:

Шакал баранами убит, мне горе из-за жулика, |.А сводне — из-за дел чужих. Три горя по своей вине». (155)

Тогда те судьи сказали ему: «Эй, блаженный! Как это?» И Девашармаы подробно рассказал им обо всех трех происшествиях. И выслушав его, все они, изумившись, отпустили цирюльника и сказали:

«Брахмана, женщину, дитя, больного и отшельника |Нельзя казнить. За тяжкий грех калечить их предписано. (156)

Ведь по собственной вине ей отрезали нос. Пусть же в наказание от царя ей отрежут и уши». И когда это было исполнено, Девашарман, укрепив свое сердце двумя этими примерами, отправился в свой монастырь.

Поэтому я и говорю: «Шакал баранами убит...». Каратака сказал: «Что же нам делать в таком тяжелом положении?» Даманака ответил: «Несмотря на подобное стечение обстоятельств, я разлучу Сандживаку с господином благодаря блеску своего разума. К тому же наш господин Пингалака предается очень дурной наклонности. Ведь:

Коль впавший в заблужденье царь дурною страстью ослеплен, |То слуги всеми средствами должны ему препятствовать». (157)

Каратака сказал: «Какой же дурной наклонности предается наш господин Пингалака?» Даманака ответил: «Имеется семь дурных влечений. Это:

Охота, жены, кости, хмель и в пятых — речи злобные, |Насильем оскорбление и жадность до чужих богатств. (158)

Это составляет одну дурную наклонность, называющуюся «привязанностью и состоящую из семи членов». Каратака спросил: «Как это: «одна дурная наклонность?» Разве есть еще другие?»

Даманака сказал: «Ведь имеется пять основных дурных наклонностей» Каратака сказал: «Какая между ними разница?» Тот ответил: «Это — «недостаток», «возмущение», «привязанность», «мучение» и «ошибки в способах ведения войны». Первую, называющуюся «недостатком», следует видеть в недостатке одной из составных частей государства: господина, министров, подданных, крепостей, казны, войска, союзников. Когда составные части чужой или составные части собственной страны порознь или все вместе приходят в волнение, то эта дурная наклонность — «возмущение». О «привязанности» сказано уже раньше: «Охота, жены, кости, хмель...». Здесь женщины, игра в кости, охота и пьянство — группа влечений, порожденных любовью, а оскорбление речью и остальные — группа влечений, порожденных гневом. При этом люди, отвернувшиеся от влечений, порожденных любовью, склоняются к влечениям, порожденным гневом. Легко понять те влечения, которые порождены любовью. Те же, которые порождены гневом, делятся на три вида и называются различными именами. У того, кто стремится оскорбить другого и, не подумав, наделяет его несуществующими пороками, — оскорбление речью. Такие жестокие и неподобающие действия, как калечение, связывание, нанесение ран, — оскорбление насилием. Бессердечная жадность к имуществу — посягательство на чужое богатство. Такова семичленная дурная наклонность, называющаяся «привязанностью». «Мучение» состоит из восьми членов: мучения, посланные богами, огненный жар, наводнение, недуг, чума, бегство, голод и дождь Асури[100]. Необычайно сильный дождь называется дождем Асури. И эта дурвпая наклонность должна считаться «мучением». Затем говорится об «ошибках в способах ведения войны». Когда в шести способах ведения войны: мире, раздоре, походе, остановке, союзе и двуличии происходят ошибки, то во время мира ведут военные действия, а во время раздора — соединяются. Если и в остальных способах войны происходят ошибки, то эта дурная наклонность — «ошибки в способах ведения войны».

А наш господин Пиигалаки предается самой первой дурной наклонности — «недостатку». Ведь попав под влияние Сандживаки, он не обращает внимания ни на министров и других подданных, ни на один из шести способов ведения войны. Он же совсем почти усвоил нравы и обычаи травоядных. Что тут долго говорить? Так или иначе, Пингалаку надо разлучить с Сандживакой. Когда нет светильника, нет и света».

Каратака сказал: «Ты ведь бессилен. Как же ты их разъединишь?» Тот ответил: «Дорогой, хорошо сказано по этому поводу:

Где не хватает сил твоих, там надо хитрость применить. |Ворона цепью золотой сгубила черную змею». (159)

Каратака спросил: «Как это?» Тот рассказал:

Рассказ пятый

 «В одной стране росло большое баньяновое дерево[101]. Жили на нем ворон с женой, свившие себе гнездо. И черный змей[102], пробираясь туда через дупло дерева, поедал рождавшихся птенцов, когда те были совсем еще маленькими. А ворон, даже несмотря на это мучительное бедствие, не мог оставить давно принадлежащий ему баньян и переселиться на другое дерево. Потому что:

Ворона, антилопа, трус не оставляют мест своих, |Лев, слон и добрый человек идут туда, где их не чтут. (160)

И вот однажды ворона упала в ноги супругу и сказала: «Господин, много птенцов съел у меня этот злой змей. И теперь, измученная несчастьем с птенцами, я хочу хоть куда-нибудь уйти. Поэтому поселимся на другом дерево. Потому что:

Здоровья лучше друга нет, болезни злее нет врага, |Сильней, чем к детям, нет любви, нет бедствий хуже голода. (161)

И кроме того:

Как может быть спокоен тот, чье поле около реки, |В чьем доме змеи завелись и чья жена сошлась с другим? (162)

Ведь мы живем так, подвергая жизнь опасности». Тогда ворон, сильно страдая от печали, сказал: «Дорогая, давно мы живем на этом дереве и не можем его оставить. Ведь:

Повсюду сможет антилопаНайти глоток воды и горстку пищи, |Но любит лес она роднойИ не уйдет в места чужие. (163) ār

И, несмотря на это, с помощью хитрости я погублю этого злого и сильного врага». Ворона сказала: «Очень ядовит этот змей. Как же ты ему повредишь?» Он ответил: «Дорогая, если я и бессилен причинить ему зло, то все же у меня есть ученые друзья, сведущие в науке разумного поведения. Обратясь к ним, я применю хитрость и сделаю так, что этот злоумышленник погибнет в недалеком будущем». Гневно произнеся это, он отправился к другому дереву, почтительно позвал своего любимого друга — шакала, жившего под деревом, поведал ему все свои горести и сказал: «Дорогой, что хорошего придумаешь ты при таких обстоятельствах? Ведь из-за убийства птенцов мы с женой сами как убитые». Шакал ответил: «Дорогой, я все обдумал. Тебе тут нечего печалиться. Этот злой черный змей из-за своей низости сам, должно быть, близок к гибели. Ведь:

Не надо никогда вредить тому, кто зло тебе чинит. |Он сам падет, как дерево, на берегу растущее. (164)

И говорят ведь:

Немало съела цапля рыб, хороших, средних и плохих, |Но из-за жадности своей от клешней рака умерла». (165)

Ворон спросил: «Как это?» Шакал рассказал:

Рассказ шестой

 «В одной местности на берегу пруда жила когда-то цапля. Состарившись и желая без труда поедать рыбу, чтобы поддерживать свою жизнь, она оставалась на берегу того пруда, делая вид, что полна беспокойства, и не поедая даже близко подплывавших рыб. А там среди рыб жил один рак. Приблизившись к ней, он сказал: «Тетушка[103], что же ты сегодня не ешь и не развлекаешься, как прежде?» Та ответила: «Когда я была сыта и довольна, поедая рыбу, то приятно проводила это время, наслаждаясь твоим обществом. Однако теперь вас ожидает большое несчастье. Из-за него на старости лет прервется этот приятный образ жизни. Вот я и печальна». Тот спросил: «Тетушка, что это за большое несчастье?» Цапля ответила: «Сегодня много рыбаков прошло мимо пруда, и я услышала их разговор: «В этом большом пруду много рыбы. Сегодня мы пойдем к тому озеру, что возле города, а завтра или послезавтра закинем сети и сюда». Когда все это произойдет и вы погибнете,- то погибну и я, потому что прервется мой образ жизни. Опечалившись этим, я потеряла сегодня охоту к пище». И услышав эту зловещую речь, все обитатели воды, боясь за свою жизнь, обратились к цапле: «Тетушка! Матушка! Сестрица! Подружка! Умница! Где слышат о несчастье, там знают и средства против него. Поэтому ты должна вырвать всех нас из пасти смерти». Цапля сказала: «Я птица и не могу бороться с людьми. Однако у меня хватит сил перенести вас из этого пруда в другой глубокий пруд». Тогда они, обманутые этой лживой речью, заговорили: «Тетушка! Подружка! Бескорыстная родственница! Меня, меня понеси первого! Разве ты не слыхала?