Подарок для Ёлки - Алина Шустрова

- Welcome! - но господину Дадиани мой welcome не очень понравился. Оглядев мою экспозицию, он прикрыл дверь и со словами:

- Я здесь присяду, - пристроился на обувной полке в прихожей.

Мы продолжали молча буравить друг друга глазами. Дадиани младший был сегодня не такой резвый, как в прошлую нашу встречу. Слегка помятый и немного пришибленный. Но, несмотря на явную усталость, первым все -таки высказался Максим Сергеевич:

- Ничего так, симпатичная и ножки класс! - констатировал он, а я задохнулась от возмущения.

- Симпатичная я была в пять лет, а сейчас я сногсшибательная женщина, - и для наглядности перехватила скалку поудобнее.

Дадиани младший только хмыкнул:

- Хорошо я учту это! Завтра похороны в двенадцать, будь готова к одиннадцати. Я за тобой заеду.

- С чего такая милость? - не поняла я.

- Ты ведь Ёлка? Официантка из НОЭ? - я кивнула. - Славка мне говорил про тебя.

- Что говорил?

- Что ты добрая и красивая, как мама, и что должна быть Дадиани. Я последней фразе как - то значения не придал, видимо, зря… Пока еще не знаю, как он с Загсом вопрос решил, некогда было, похоронами занимался но, думаю, со временем разберемся.

- Я уже разобралась. Пресненский выездной Загс зарегистрировал наш брак без моего присутствия.

- Понятно.

Максим Сергеевич внимательно осмотрел моё жилище, типовую двухкомнатную квартиру в панельном доме. Рассмотрел все внимательно: и дешевый линолеум на полу, и обои, которые мы с мамой переклеивали сами, лет десять тому назад, и древнюю мебель в коридоре, и пижамку мою застиранную, и выдал:

- Надеть завтра найдешь чего, или денег дать? - вот тут я честно скажу, пожалела, что шляпу сегодня не купила, но сквозь зубы ответила:

- Найду!

- Тогда завтра в одиннадцать, я зайду.

- Это лишнее, - замотала я головой, - я сама доеду. Опять же, постою в сторонке и можно будет никому не сообщать о нашем родстве.

- Да нет, лучше объявим официально. Тот, кто пристрелил Славку, вряд ли брал тебя в расчет. Вот и посмотрим, что дальше будет.

- То есть, ловля на живца?

- Возможно, только живцом скорее буду я, чем ты…

- В смысле, красивая вдовая идиотка очень удобна для наследования имущества? - уточнила я, а Максим Сергеевич удивленно поднял брови:

- Мысль здравая, формулировка слишком самокритичная. Завтра едем вместе. Это не обсуждается, так всем удобнее будет. До встречи, - он встал и аккуратно прикрыл за собой дверь.

А я вдруг поняла, что от напряжения, с которым я вцепилась в скалку и флакон лака, у меня даже пальцы свело. Сбросив свое оборонительное оружие на комод, я поспешила закрыть дверь на замок и позвонила Ларке. Мы договорились, что она привезет мне сумку к десяти тридцати, и поедет одна на моей машине на кладбище, на всякий случай, вдруг придётся экстренно уносить ноги.

С утра я наглоталась валерьянки, оделась, выпила кофе с бутербродом, завязала платок на шее, и тут как раз прибыла подружка. Она была в коротком черном облегающем платье и черных туфлях на высоких каблуках.

- Верни мне мой пиджак, - потребовала она с порога, протягивая мне обещанную сумку.

- Ты решила идти на похороны? - не поняла я.

- Просто, я решила подготовиться, на тот случай, если придется составить компанию Александру. Ты же мне сама его смс прислала, что он завтра там будет.

- Ты ему звонила? - продолжала не догонять я.

- Я? - изумилась Ларка. - Ты что, Ёлочка, забыла, я никогда не звоню мужчинам.

- Понятно, ты просто подготовилась к приятной и совершенно неожиданной встрече.

- Соображаешь, - обрадовалась Ларка, и тут же накинулась на меня, - ты почему еще не накрашена?

- Я не буду краситься. Разревусь, и буду как чудище с Halloween.

- Да, это ты можешь, - задумчиво потянула подружка, - значит так, с собой возьми все необходимое, перед поминками тебя подшпаклюем.

В сумочку от Шанель все необходимое помещаться отказалось, пришлось загрузить косметику к Ларке. Мне достался телефон, ключи от квартиры, блеск для губ, визин, бумажные платки и флакон валерьянки. Неутомимая Лара, обошла меня вокруг, почмокала губами, велела все полученные визитки сгребать в сумку, потом разберемся. Обещала сделать фото всех особей женского и особенно мужского пола, проявивших ко мне интерес в любом виде. И умчалась вдаль, занимать удобную диспозицию для случайной встречи с прекрасным майором Нечаевым.

Буквально через десять минут передо мной стоял водитель моего покойного супруга - Вячеслава Дадиани, который сообщил, что у господина Дадиани младшего возникли срочные дела, и он будет ждать меня на кладбище. Я кивнула, взяла сумку, закрыла дверь и поехала прощаться с голубоглазым солнцем.

Водитель остановился перед центральными входом и позвонил Максиму Сергеевичу, потом повернулся ко мне:

- Не волнуйся, Ёлка, все будет хорошо! И еще, ты сегодня выглядишь просто шикарно, - и ободряющее пожал мне руку.

Я улыбнулась, поблагодарила. Справа открылась дверь, Макс Дадиани просунул свою лапу:

- Привет! Извини, что не забрал, тут еще куча вопросов с утра навалилась, - я подала руку, вышла из машины. - Отлично выглядишь, спасибо. А то потом скажут, что Дадиани жмоты, держат красавицу в черном теле, - я закатила глаза и сжала зубы. Про себя подумала, что нет второго такого человека, который так меня бесит.

Мы подошли к Крематорию, возле которого собралась уже приличная толпа, из знакомых лиц только Марина - секретарша Максима Сергеевича.

- Ждем тело из морга, - тихо сказал мне Дадиани, - и сразу проходим в зал. Отпевание, прощание с телом, кремация. Урну я потом сам заберу, и у родителей захороним. Дальше банкетный зал в Президент отеле и на сегодня все! Представляешься как Ксения Дадиани, будут приставать или хамить, говори мне - всех придушу, - я мило ему улыбнулась:

- Не сомневаюсь, с твоей -то хваткой…

- Ты теперь моя семья, добро пожаловать, - у меня, если честно, брови на лоб полезли сами, без всякой помощи с моей стороны. - И да, зови меня Макс, не фиг им всем знать, что мы только вчера познакомились, - я только кивнуть и смогла, - кольцо на безымянный палец переодень, пожалуйста.

Пришлось переодеть. Разве можно отказывать такому замечательному родственнику? Мы ждали катафалк из морга, народ толпился у центрального входа.

- На кремации в основном сотрудники и партнёры, еще несколько человек только на поминки прибудут, - так же тихо сказал мне Макс Дадиани.

Начиналось все вполне безобидно. Мы с Максом стояли рядом, он заботливо придерживал мой локоть, принимал соболезнования, и всем сообщал что я Ксения Дадиани. Меня, очевидно, принимали за дальнюю родственницу, пока какой -то, очень бойкий знакомый, не поинтересовался у Максима Сергеевича, где он умудрился столько лет прятать такую прекрасную сестренку. Макс рассвирепел и выдал:

- Это не сестренка, Алексей, это жена Вячеслава…

Мне кажется, я даже волну почувствовала, с которой эта новость разошлась от нас с Максом по толпе. И тут на меня уставились все, зашептались, загалдели. У меня даже ноги задрожали от страха. Но Максим Сергеевич крепко прижал к себе мой локоть и тихо сказал:

- Спокойно, сейчас пошумят и перестанут, - первым с шоком справился Алексей.

- Извините, Максим, Ксения, мои соболезнования - откланялся и ушел в массы.

- Вот и все, а ты боялась, - также тихо успокаивал меня родственник. - Кажется, катафалк приехал. Подожди меня пару минут.

Макс ушел к подъехавшей машине, забрал какие -то документы, убрал во внутренний карман, махнул рукой, чтобы начали выгружать гроб на тележку, и пошел ко мне. Я поискала глазами Ларку или Нечаева, но не нашла. Меня снова взяли под руку.

- Пойдем.

Мы прошли в здание крематория. Центральный зал был очень большим и красивым, стены и пол отделаны цветным мрамором, белые колонны, посередине на подиуме стоял гроб с открытой крышкой. Люди заходили, вставали по сторонам. Вошел священник, началась церемония.

Я стояла и смотрела на гроб, на голубоглазое солнце в шапке. С трудом, но сдерживала слезы. Макс держал меня под руку, вроде чужой, но все равно помогало.

Когда священник разрешил прощаться, Максим Сергеевич отпустил мою руку, пошел к брату первый, следом я. Подошла и вцепилась в стенку гроба. Вячеслав Дадиани лежал как живой, в темно сером костюме без галстука и неизменной темной шапке. Восковое лицо, заострившийся нос. В глазах поплыло от слез. Нагнулась и поцеловала свое Солнце в лоб.

Вот и все… ты уже никогда на меня не посмотришь. Больше мне не утонуть в глазах твоих и улыбке. Прощай, солнышко. Покойся с миром. А я не успокоюсь, пока не посадят эту завистливую сволочь.

От гроба меня забрал Дадиани младший. Идти я, конечно, могла, просто от слез не видела куда. Прошла толпа жаждущих проститься, Макс махнул рукой, гроб закрыли, и он поехал вниз. Я закусила губу и окончательно разревелась, огромная лапа собрата по несчастью, взяла меня за затылок и легонько прижала к груди. Я схватилась за черную рубашку и самозабвенно плакала, слава Богу, меня никто не видит. А еще меня, как озарение, посетила мысль, что, наверное, я и Макс, единственные люди в этом зале, которым действительно не все равно. Я перестала хлюпать, натянула платок от Шанель на глаза, чтобы никто не видел мою зареванную физиономию. Отлепилась от мокрой спасительной рубашки.