Герой Нижнеземья - Майкл Коуни

Наконец, Нэд замер, оглядываясь по сторонам, как будто оглушённый чем-то. Его застывшее, пустое выражение глаз немного прояснилось. Он затряс головой и снова замер. Что-то в его поведении подсказало Шерл, что он прислушивается. Она перестала вопить и прислушалась тоже, но всё, что она услышала, это отдалённый рёв Голоса.

— Ты что? Что ты там слышишь? Отведи меня домой! Мне здесь не нравится! — отчаянно умоляла она, пока Нэд вглядывался в темноту жуткими невидящими глазами.

Казалось, он полностью игнорировал её, и только суровая хватка его пальцев на запястьи говорила о том, что он не забыл о её присутствии. Она начала дрожать: в этом огромном зале было страшно холодно. А ледяной пол под босыми ногами наводил на мысль о скором наступлении долгого сна.

— Пожалуйста, отведи меня домой, — повторила она уже тише.

И тогда, почти на пороге слышимости, она уловила тихий писк. Он дважды прозвучал на фоне уханья Голоса. Затем послышалась возня, влажное тяжёлое шлёпанье по полу, и сердце Шерл заколотилось, а дыхание перехватило. Она окаменела от ужаса. Около неё Нэд застыл на месте с широко раскрытыми глазами. Они стояли неподвижно, окаменев от первобытного страха, основного страха Нижнеземья, заложенного в их мозгу длинной чередой сменившихся поколений: так во все времена цыплёнок узнавал тень сокола.

В Нижнеземье человек, не умевший различать тончайшие запахи и шумы, означавшие присутствие Клинкозуба, умирал. Шерл никогда раньше не приходилось сталкиваться с этим гигантским зверем, но её инстинкт подсказывал ей, что Клинкозуб близко, и тот же инстинкт приказывал ей не двигаться, что позволяло надеяться на спасение. Убежать от Клинкозуба не мог никто...

Фырканье теперь раздавалось совсем рядом. Шагах в тридцати от них замаячил источник тепла. Обозначились очертания огромного тела на сильных лапах; короткую шею венчала маленькая точёная голова. Очертания были размытыми, а потому ещё более пугающими, и Шерл едва не свалилась в обморок, когда острая морда с пылающими в инфракрасном свете клыками повернулась к ней, роняя на землю кали слюны.

Тварь остановилась, склонив голову набок. На мгновение Шерл показалось, что она услышала её дыхание, и поэтому девочка чуть не решилась на отчаянное безнадёжное бегство, но пальцы Нэда ещё сильнее сжали её запястье, и Шерл осталась стоять неподвижно, сдерживая дыхание, наблюдая и припоминая, что Клинкозуб в темноте видит плохо.

Внезапно с невероятной быстротой мерзкая тварь метнулась прочь, наклонив голову и оскалив зубы. Вдалеке раздался крик, душераздирающий человеческий крик. Клинкозуб превратился в крутящееся пылающее пятно, бьющее лапами, клацающее зубами над кучкой маленьких сжавшихся фигурок.

Нэд снова затряс головой, как будто пытаясь освободиться, и начал пятиться назад, таща Шерл за собой туда, откуда они только что пришли. Они двигались в молчании до тех пор, пока звуки расправы не утихли, только Голос глухо звучал где-то вдалеке. Шерл била дрожь, хотя Нэд выглядел довольно спокойным. Было похоже, что ученик охотника уже забыл о встрече с Клинкозубом. Он заговорил:

— Когда я буду старше, я попытаюсь попасть на Совет.

Шерл открыла рот. Нэд, наконец, отпустил её руку и теперь просто шёл рядом, как будто ничего не случилось. Вскоре появился странно очерченный объект, в котором Шерл узнала ВЭТ. Они были на верном пути домой.

— Попасть в Совет? — повторила она тупо.

— Да. В Совете слишком много стариков, таких, как Стэн и Агар. Они уже сказали своё слово и сейчас должны уступить место молодым, чтобы и те могли попробовать себя в управлении. А ты так не думаешь, Шерл?

Нэд повернулся к ней. Его лицо оживилось.

— Н-не думаю о чём? — пробормотала она в изумлении.

— О том, что члены Совета слишком стары, и в Нижнеземье застой. Нам следует двигаться наружу, расширяя наши границы. Нижнеземье не росло целое поколение. Нам следует иногда выбираться Наверх, объединившись... — он осёкся.

— С кем объединившись?

— С кем-нибудь, кого ещё найдём. Может быть, мы не одни. Ведь мы никогда не были достаточно далеко, чтобы убедиться, есть ли здесь ещё кто-нибудь кроме нас.

Они дошли до ВЭТ, и её успокаивающая громада нависла над ними. Шерл начала приходить в себя. Она была благодарна Нэду за то, что он сменил тему разговора и дал ей время оправиться от потрясения.

— Это прямо сейчас ты хотел заняться расширением границ? — спросила она. — Мог бы сказать об этом пораньше. А то напугал меня до полусмерти, таская туда-сюда без всяких объяснений.

Нэд молчал, задумчиво её рассматривая.

— Теперь насчёт того, что ты сказал, — продолжала Шерл. — Я не думаю, что мы здесь одни. Ты же слышал, о чём толковали раньше Стэн и Анна. Про Не-таких.

— Не-такие... — повторил Нэд. — Должно быть, будет сложно убедить людей объединиться с Не-такими. Я слышал, что они страшно уродливы, хотя сам их никогда не видел. Кстати говоря, если бы ты сама не рассказала мне, что видела одного своими глазами, я бы просто не поверил в их существование. Я бы решил, что Стэн изобрёл их, чтобы держать Нижнеземье объединённым против общего врага, так же как против Клинкозуба. Хотя даже в Клинкозуба я не особенно верю.

Он преднамеренно удержался от ритуального передёргивания плечами при упоминании чудовища.

— Я считал, что он может быть просто плодом воображения Стэна, что бросает некоторую тень и на Героя, и на Зал Молитв, и на легенду. Клянусь Бомбой, я не знал, во что верить.

— Но сегодня ты получил подтверждение существованию Клинкозуба.

Вдруг Нэд настороженно взглянул на неё.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, то, что только что случилось.

Нэд коротко хохотнул и отвёл глаза.

— Ну, конечно же, — сказал он.

Немного погодя они вошли в главный тоннель Нижнеземья и расстались. Нэд двинулся к охотничьим квартирам, а Шерл — в родительскую пещерку. Пока Нэд удалялся, Шерл с любопытством смотрела ему вслед.

Она была почти уверена, что он ничего не помнит о столкновении с Клинкозубом. Весь обратный путь он пытался навести её на разговор о происшедших событиях, которые бы она так хотела забыть. Она понимала: Нэд догадывается, что там происходило нечто необычное, но что именно — он не знал.

Конечно, это могла быть временная потеря памяти, вызванная шоком от близости Клинкозуба, хотя Шерл мало в это верила. Нэд стал вести себя странно ещё до встречи с ним. Он был странным с того момента, когда его лицо переменилось, и он против воли потащил её в темноту, прочь от ВЭТ. Но этого он не помнил.

Случаи умопомешательства были довольно частным явлением в Нижнеземье. Резчик Ботт был не единственным тому примером, хотя полные сумасшедшие через некоторое время обычно исчезали. Много раз за долгий сон обитатели района, где жила Шерл, пробуждались от воплей людей, которые, несмотря на восемь поколений, прошедший со дня заселения Нижнеземья, не сумели адаптироваться к окружающим условиям.

В этот долгий сон Шерл видела реалистичные сны, в которых её преследовал человек с телом Нэда, но без лица, а она медленно, очень медленно плыла в вязкой жидкости, заключенная в ящик, из которого не могла выбраться. В ящике было окно, через которое Стэн и Агар наблюдали за её попытками освободиться. А потом безликий поймал её и сунул её руку в отверстие, которое оказалось полным личинок.

Это был последний долгий сон детства Шерл.

Глава 5.

Окидывая взглядом своё детство с позиции взрослого человека, Шерл поняла, что в своё время она была трудной, даже в некоторой степени агрессивной вер-девочкой. Она часто принимала участие в потасовках своих одноклассников, хотя сомнительно, что слово «потасовка» верно отражало сущность этих инцидентов. Народ Нижнеземья робок, и здесь физическое насилие одного человека над другим практически неизвестно. Легендарный Герой был исключением благодаря силе своих мускулов. Население Нижнеземья — люди говорящие, а не действующие.

Взрослые много времени проводили в Зале Общины, потягивая сок кобы и бесцельно дискутируя на философские темы; вер-дети тоже больше спорили и разговаривали между собой, чем играли в подвижные игры. Каждый вер-ребёнок становился искусным оратором и спорщиком, не достигнув ещё и трёх лет. Они свободно оперировали силлогизмами, повергая оппонента в прах. Как бы то ни было, Шерл привнесла новый аргумент в ведение споров — хук в подбородок.

И всё-таки Шерл была популярна. Её популярность не была похожа на популярность Героя, которая была построена на страхе, хотя никто и не осмеливался признаться, что он находит Героя невыносимым. Люди просто любили Шерл: сверстники — за честность, взрослые — потому, что видели в ней умного и сообразительного ребёнка, какого они сами хотели бы иметь. Даже то, что она была любимицей учительницы Анны, ничуть не настраивало против неё других вер-детей.