Демон из тьмы (ЛП) - Коул Кресли

Далеко отсюда, в городе Эш, ярким пламенем горели жертвенные костры. Жители города делали всё больше жертвоприношений своим темным богам, желая чтобы те поскорее прикончили Малькома. Его считали изворотливым убийцей, сбежавшим от правосудия, отвратительным мерзавцем.

Все верно.

Больше всего на свете они хотели принести самого Малькома в жертву на погребальном костре. Особенно теперь, когда они так отчаянно нуждались в воде. А под его контролем была каждая капля.

Скоро они придут за ним; их запасы были на исходе. У них не было выбора, кроме как пересечь пустыню, которая ограждала их от Малькома.

Хотя он мог путешествовать по своей покрытой пылью горе в туманном дневном свете, пустыня и город были лишены ветра и тени. Он не мог пересечь это пространство и вернуться обратно за одну ночь. Единственный раз, когда ему это удалось - он бежал от толпы тротанцев больше трёхсот лет назад - и чуть не погиб.

На протяжении веков ни одна из его попыток не увенчалась успехом. каждый раз он так ослабевал к середине пути, что не мог продолжать идти, а уж тем более сражаться с его сильмыми и могучими противниками.

Так что он отрезал жителям Эша доступ к воде, чтобы они сами подошли ближе, зная, что возглавлять их будет Ронах Оружейник - демон, который который принял на себя командование после того, как лидер вампиров бежал с этой равнины.

Предатель, который теперь жил в роскошной крепости Вайсроя.

Я устранил все препятствия на его пути. Каллен и, в конечном итоге, Вайсрой оба пали из-за меня.

Мальком презирал вампиров, но они по крайней мере вели себя соотвественно их природе. А оружейник и его люди? Мальком помнил их фальшивые привествия, как раз перед тем, как они напали на него, тем самым обрекая своего принца на гибель.

Каллена, моего единственного друга.

При воспоминании о его смерти, Малькома охватила глубокая скорбь с привкусом горечи. Такая же сильная, как в тот день, когда я убил его.

Когда ветер усилился, предвещая сумерки, у Малькома вырвалось низкое проклятие. Они никогда не придут в темное время суток.

Теперь впереди у него была длинная ночь в одиночестве. Вся его жизнь состояла из таких ночей.

Он отвернулся, направляясь в сторону своего логова глубоко в шахтах - где он будет ждать, один, в тишине, уставившись на влажные стены. В недрах горы время шло медленно, и его уединение давило на него.

Мальком утешал себя тем, что, так или иначе, его жалкое существование вот-вот закончится.

Глава 4

- Ты не можешь поехать, милая, - сказала Кэрроу сердитой семилетке, сидящей на койке перед ней. - Обливион не место для детей.

Где-то между прошлым вечером и сегодняшним утром Руби решила, что не хочет расставаться с Кэрроу.

За всю ночь Кэрроу не сомкнула глаз, желая быть рядом, если она вдруг проснется, соскучившись по своей мамочке. Кэрроу вымоталась, хотя знала, что должна быть полна сил для выполнения её миссии, но нужды Руби были для неё важнее собственных, разобраться в том, как так получилось, она еще не была готова.

Как-то девочка сонно пробормотала:

- Мамочка?

Сдержав слезы, Кэрроу сказала:

- Всё хорошо, малышка. Спи.

Но как только сегодня утром Руби проснулась, она начала, не переставая, капризничать. Ну, по крайней мере, она хотя бы не падала в обморок.

- Почему ты должна уезжать сегодня утром? - потребовала ответа Руби.

- Чем скорее я уеду, тем скорее я смогу вернуться. А теперь, доктор Диксон посидит с тобой, пока Ланте не вернется, хорошо?

Руби скрестила свои маленькие ручки на груди, вздернув подбородок.

- Ты не оставишь меня здесь. Или я придумаю такое заклинание, которое заставит тебя пахнуть как задница. Навсегда.

Брови Кэрроу поползли вверх.

- Руби, как грубо, так нельзя.

Думаю, именно я тот человек, который научил её говорить "пахнуть как задница".

- Так или иначе, ты не можешь колдовать. Помнишь, что я говорила про ошейник?

Из-за спины Кэрроу Ланте тихо сказала:

- Ты должна быть тверже с этим ребенком.

Кэрроу проворчала через плечо:

- Да ладно, подумай о том, через что она прошла.

И у Кэрроу не было никакой возможности утешить её и взбодрить, ни один из её старых приемов не сработал.

До того, как Руби начала плакать, Кэрроу удавалось решить все вопросы, руководствуясь стратегическими принципами стимулирования потребительского интереса. Всего то - оплатить поездку в Дисней для неё и компании её друзей, купить обезьянку, робота, хафпайп для катания на коньках...Да раз плюнуть.

Ланте подняла её на смех.

- Я потеряла своих родителей, когда была не намного старше её.

Забавно, я тоже, подумала Кэрроу. Но она прогнала прочь те воспоминания. Она не может позволить себе такую роскошь, как погрязнуть в прошлом. Когда она посмотрела вниз на Руби, её вновь пронзило это незнакомое чувство, теперь она несет за неё ответственность. Кто-то, зависящий исключительно от неё.

- Ты ведь будешь хорошо себя вести и слушаться мисс Ланте, да?

- Мисс Ланте? - повторила Чародейка, её голубые глаза опасно сверкнули. - Почему бы тебе просто не купить мне минивэн, запихнуть меня в джинсы для мамочек, превратив меня в отвратительное посмешище?

Кэрроу пожала плечами.

- Я обязательно этим займусь, как только мы выберемся отсюда, договорились?

Чародейка играла одной из своих черных косичек.

- Нянька Меланте, тариф по сотне за час.

- Запиши это на мой счет.

Вниз по коридору раздались шаги. Это за мной. Руби тоже их услышала; она соскочила с койки, бросившись в ноги Кэрроу.

Кэрроу поймала её, заключив девочку в объятия. Руби вцепилась в неё своими маленькими ручками, когда она прижалась к шее Кэрроу, по её лицу катились слезы. Кэрроу уставилась в потолок, изо всех сил стараясь не разрыдаться вместе с ней.

- Обещай что ты вернешься, - всхлипнула Руби

Её слова прозвучали невнятно, даже как-то по детски. "Обещай" вышло как "обешай". Кэрроу знала немало о воспитании детей, но она не думала, что в свете сложившихся обстоятельств отказаться дать подобное обещание будет хорошей идеей.

Кэрроу ослабила объятия Руби, чтобы посмотреть ей в глаза.

- Я клянусь Лором, что вернусь за тобой. Ты ведь веришь мне?

Легкий кивок.

Фегли, доктор Диксон и группа охранников зашли внутрь, открыв стеклянную дверь камеры. Женщина потянулась к Руби, но Кэрроу обняла её еще крепче.

- Если с ней что-нибудь случится, ты ответишь за это головой. - Она послала доктору предупреждающий грозный взгляд, зная, что её зрачки будут сверкать. Глаза Кэрроу не меняли свой цвет в зависимости от её эмоций. Они изменяли яркость, сверкая как звезды. Прямо сейчас её глаза буквально сияли, и это сводило смертных с ума.

Диксон уставилась на неё, рассеянно ответив:

- К-как мы и договаривались...

Десять минут спустя, Кэрроу сидела в военном хаммере, одном из пяти в конвое, возглавляемом Фегли. Как только грузовик, подпрыгивая на ухабистой дороге, выехал за пределы здания, Кэрроу уставилась в залитое дождем окно, всё еще в смятении, вспоминая крики Руби, когда она уходила. Как я уже могу так по ней скучать, словно вместе с ней осталось моё сердце?

Устроив себе внутреннюю встряску, Кэрроу заставила себя переключиться на изучение окрестностей.

Извилистая дорога проходила через влажный лес с густорастущими елями. Лишайник и мох покрывали упавшие стволы деревьев и всё неподвижное, заставляя всё вокруг казаться размытым, все острые углы были сглажены буйством зелени. Окружающая местность была похожа на что-то, что могло быть где-то на Тихоокеанском Северо-западе.

Или в Тасмании.

Пора сузить круг вариантов, Кэрроу.

Пейзаж был определенно прибрежным, что придавало правдоподобности последним слухам, согласно которым Порядок напичкал окружающие моря приманкой для рыб, желая привлечь белых акул, чтобы ни один бессмертный гарантированно не смог сбежать по воде...