Времена года. Золотое лето - Гончарова Галина Дмитриевна

Довольны Мишка и Машка – целый день с дедом.

Доволен Потап – их не поймали и им не попало. Так, удивились, что ребята слишком долго обедали, но это дело житейское.

Доволен Гошка – на почту они успели и письмо отправили. Недоволен был один жом Михаил, но кто его спрашивал? Сидишь, пьешь? Ну так и пей! И не лезь к людям! Они делом заняты!

Кто-то из мужчин высказывался Мите, что обожает подобного рода сюрпризы.

Приходишь ты, а у тебя в кровати красивая обнаженная девушка.

Митя его тогда не понимал. И сейчас не понял. Потому как приходишь ты, а у тебя на кровати красивая, но полностью одетая императрица. И взгляд у нее такой… внимательный.

Задумчивый взгляд.

Так смотрят, когда тебе уже применение нашли. И поди откажись.

– Гулять изволите, тор?

– Собираться в дорогу, ваше…

– Тора Яна, – обрезала женщина.

– Тора Яна, вы что-то еще хотите передать? Эм-м… жому Тигру?

Яна качнула головой:

– Ни ему, ни кому-то другому. Митя, я хотела вас нанять, чтобы вы поработали по специальности.

– Слушаю? – мгновенно напрягся Митя.

Ситуация была нестандартная. Обычно императрицы не нанимают убийц.

Сами – не нанимают.

Но сейчас и ситуация сложная? Война, проблемы… сделаем скидку на сложности жизни? Нет, не на оплату заказа. Но на его оформление, ладно уж.

Яна развела руками:

– К сожалению, достойных сумм у меня нет. Но возможно, вы примете вот это?

На стол легло то самое кольцо. Да-да, Гаврюшино. Яна таки привезла его из Беркута и решила, что оно вполне подойдет. А что?

Денег у нее нет, драгоценности все у Зинаиды, те суммы, которыми она располагает, маловаты, а просить денег у Валежного…

Как-то некрасиво: «Вы мне теракт не оплатите?»

Митя взял колечко в руки, повертел его… Не сказать, чтобы сильно дорогое. Камень хорош, и оправа красивая, видно, что модный ювелир делал. И продать можно дорого. Но стоит ли такими вещами торговать? Они обычно с историей… ему не часть императорских сокровищ подсунули?

– И кто его носил раньше?

– Великий князь Гавриил.

– Хм?

– Он немножко померши.

Митя задумчиво кивнул. Повертел колечко в пальцах. Сапфир подмигнул ему синим глазом. Ладно… если Гаврюша… такие колечки можно и внукам передавать. Как семейную реликвию. Жаль, с Гаврюшей не он поработал. Ну хоть помечтать.

– А что? Возьмусь. Кого убирать будем?

– Тор Вэлрайо, – спокойно сказала Яна. – Справитесь?

Митя присвистнул:

– Тора, вы на мелочи не размениваетесь. Пожалуй, я попрошу доплату!

Яна фыркнула:

– Других драгоценностей у меня нет. Могу вот это колечко отдать.

Она насмешливо предъявила Мите черный камень и пронаблюдала, как он аж шарахнулся в сторону.

– Ну – нет!

– Точно?

– Издеваться изволите, тора Яна?

– Изволю. И желаю… вообще, могу расписку выдать. Сколько надо доплатить? – Вот теперь Яна была полностью серьезна.

– Сначала я хочу услышать условия.

– Условия?

– Как его надо убить. Медленно, мучительно, с сопутствующими жертвами, без них…

Яна пожала плечами:

– Желательно без женщин и детей в качестве сопутствующих жертв. В остальном свобода рук. Единственное условие, чтобы все знали, за что его так.

– И за что?

Яна помолчала несколько минут. Память Анны подчинялась все хуже, скоро она вообще перестанет работать. Но пока еще есть время.

– Мой отец хотел уехать. Вэлрайо сначала обнадеживал его, а потом отказал. Есть там такая шестерка, Дрейл…

– Шестерка?

– Не важно. Мелкая фигура, пешка, шушера… вот через него все шло. Все письма… отец умолял забрать хотя бы нас. Но Вэлрайо отказал ему в последний момент.

– За это?

– Да.

Митя задумался:

– Пожалуй, я могу это сделать. И даже без дополнительной оплаты.

– Из спортивного интереса?

– Профессионального.

– Будьте так любезны, тор. – Яна улыбнулась нежной улыбкой голодной акулы.

– Буду, тора Яна, обязательно буду. Сохранить для вас на память парочку газет?

– Газет?

– Не сомневаюсь, это событие получит все передовицы. – Митя уже прикинул, что и как можно сделать, и решил поработать за одно колечко. И колечко с историей, и заказчик с уважением, и добыча…

Вот между нами, диверсантами, лионессцы Митю всегда бесили. Ходят, понимаешь, с таким видом, словно они – пуп земли. А они, может, даже вовсе не пуп, а попа?

И в каждую бочку лезут, и везде ощущают себя правыми, и везде пакостничают, и ничего хорошего миру не принесли…

Да, пожалуй, он поработает за одно колечко. Реализует свои фантазии…

Ах, тор Вэлрайо, что я с вами сделаю…

Яна посмотрела на мечтательное лицо диверсанта, вежливо попрощалась и вышла. И уже за дверью тихо прыснула в рукав.

Это ж надо так любить свою профессию!

Жом Пламенный расхаживал по комнате.

Злоба ему мозги не туманила, рассуждать он был способен вполне здраво. И рассуждал.

Валежный атакует. У него императрица – это громадный плюс.

В тылу у освобожденцев хозяйничают Логинов и Алексеев. Эти тоже своего не упустят – волки. Считай, их загнали в угол. Но…

Один вариант все же остается.

Если императрица выходит замуж… да хоть бы и за него! Почему нет?

Гулька?

А что – она? Пламенный подумал, что надо бы отдать приказание… кому?

А вот, кстати говоря! «Счастливчики» – подойдут. Своим нельзя, слишком уж подло получится… ладно! Получится хорошо, но если б хоть месяцем раньше! Тогда можно было и обвинение какое сфабриковать, и обвинить жену в расхищении, в предательстве народного доверия, в… да хоть и в государственной измене!

Какому государству?

Государство – это я! А свидетелей измены найдем десяток. Не важно!

А вот сейчас только дурак не поймет. Когда императрица объявила на всю страну, что династия Вороновых нынче недостойна…

Она-де приняла Русину у отца, но нести ее не может. А потому отдаст ношу достойнейшему… и вы хотите сказать, что в таких условиях еще кто-то воевать будет?

Конечно, можно объявить ее самозванкой.

Можно закричать на всю страну, что Валежный нашел куклу, подменку, фальшивку…

И нельзя!

Глупо получится, а глупым жом Пламенный выглядеть не желал.

На фотографиях Анна – копия самой себя. Чего уж там. Похудевшая, с решительным выражением лица, в непривычной одежде, но кольцо то самое.

И колокол звонил.

И… итак, принимаем, что императрица настоящая. Тогда есть два варианта. Первый – драться.

Пламенный понимал, что так тоже можно. Но… поддержат ли его освобожденцы? Или – нет? Положа руку на сердце, Валежный – даже без императрицы был бы в Звенигороде к осени. С большой долей вероятности. Это мир он не выиграет, а войну еще как запросто! И прекрасно Пламенный знает, что тот же Броневой, тот же Ураган, те же… да тот же Тигр – все имеют счета за границей. И знает, кто удерет при малейшей опасности для своей шкуры. И…

Вот – такой же человек и в зеркале отражался. Будет Пламенный класть свою жизнь на алтарь Освобождения? Э-э-э-э-э… а кто тогда будет освобождать Русину?

Примерно так и рассуждают все его сподвижники. Это быдло не жалко – тупое, серое, которое слушает сладкие речи на митингах, тянется за кусками и медяками, которое и из пулеметов положить нестрашно… а чего им? Бабы еще нарожают!

А коли ты такой дурак, что лезешь в замятню, поделом тебе и будет!

А себя-то Пламенный любил и ценил…

Но если предложить всем пойти на переговоры с Валежным… а вот тут-то и может прокатить. И предложить выбрать самого достойного императора, из своих… и отстраниться от гонки, он ведь человек женатый…

Конечно, самых умных так не проведешь. Но и они свои головы класть не захотят за понюх табаку.

А народ?

Помилуйте, кого волнует, что думает народ? За него прекрасно подумают! А способы убеждения известны еще со времен древних греков… Как звали того политика, который отрезал хвост своей собаке? И ведь обсуждали все тот хвост, а что бюджет попилили, так и не заметили…