Меморандум - Владимир Кусакин

– Интересно - размышлял я, - работает у них телефон? А если да, то есть-ли связь с соседним городом, потому что в случае военных действий меня точно укокошат, зато Минька успеет увести драндулет. Вон как целятся, что же они о нас думают?

Я шел пока винтовка первого в шеренге не уткнулась мне в грудь.

– Огонь есть? - спросил я, крутя сигарету в пальцах.

– Чаво?

– Под носом черно! Где председатель ГубЧК ?

– Чаво?

– Так, нерусский, ясно! По-русски кто-нибудь понимает? Или вы все здесь пальцем деланные?

– Вот гад, он ещё и обзывается! - глаза солдата налились кровью, размахнувшись как лесоруб он ударил прикладом по тому месту где я стоял. Меня там не было. Я постучал его по спине:

– Эй, дядя! Я здесь!

Он был такой медленный, что я мог бы уйти на другой конец города, за то время что он соображал. Остальным видимо понравились наши игры, и не видя никакой опасности для себя они успокоились настолько, что отпустили свои ружья на землю, и я услышал щелчки поставленных на предохранитель ружей.

– Один - ноль! - подумал я, уворачиваясь во второй раз.

– Давай, еще двое! - скомандовал им, и два дюжих крестьянина без винтовок, вышли на подмогу товарищу. Они были абсолютными чайниками в рукопашной, но очень страшно ухали и хекали, размахивая своими кувалдами. Я уже получил один раз по голове, и пару раз по корпусу, поэтому решил заканчивать это дело. Ударом по печени я отключил одного, ударил под коленку другого, третий был сзади и уже успел повеситься на мне, схватившись за шею, поэтому я озлился . Шея-то не чужая. Позиция была, как в детской секции самбо, и я бросил его через себя придержав немного, чтобы упал на голову. Раздался глухой удар, и сразу вслед за этим выстрел и крик:

– Прекратить!

– Ага, вот и товарищ Губерман, собственной персоной, прятался должно свинья за спинами солдат, а теперь вылез повонять маленько!

Конечно я этого не сказал, только подумал, и стоял ожидая что будет дальше. Меня схватили за руки и обыскали.

– Нету ничего, чистый он! - сказал один из солдат.

Губерман подошел поближе, теперь я мог рассмотреть его. Отвратный тип, еще и пинсне надел, мудак, Гиммлер недотраханный!

Расслабился я: -Что это вы так людей встречаете?- спросил.

– Не людей, а контру! - заорал он.

– Сам контра! - не сдержался я, -Люди на фронте погибают, а ты в тылу околачиваешься! Несло меня, как-будто я сам, только что из окопа.

– Где его документы? - он взял протянутый листок, -Телеграмма?

– Если ты сейчас меня не освободишь, я сам лично расстреляю тебя, прямо здесь, у канавы. -сказал спокойно. -Через 5 минут!

Я стряхнул солдатские руки с моей левой, и посмотрел на часы.

– Время пошло!

– Кто ты такой? - спросил Губерман посеревшими губами, и в это время подбежал мой старый знакомый уполномоченный Земков

– Товарищ председатель! - заорал он, -Что вы делаете? Это же представители из Москвы, на спецтранспорте!

Руки державшие меня разжались. Я поднял руку, знак для Мишки, чтобы подьезжал. Он не заставил себя ждать, волновался наверно за меня, собака грязнолапая. Прибытие нашей машины произвело фурор, да и то сказать, я сам все время с обожанием смотрю на такую технику, но пока мы с Мишкой рожами не вышли, чтобы купить подобное в личное пользование, а теперь-то уж и подавно.

– Этого в машину! - приказал я, показывая на Губермана.

– Земков! Поедешь с нами в ЧК, а вы свободны, товарищи!

Солдаты, довольные что не последовало никакого разноса, одобрительно загудели: -А москвич-то, голова! А ты видел как я его, а он меня...

– Эх, простота...

Через несколько минут мы были у здания ГубЧК, часовой только расширил свои глаза, когда мимо него провели Губермана под наганом Земкова, но ничего не спросил; ни документы, ни кто мы такие. Первым делом я распорядился насчет конвоя, чтобы отвели арестованного в камеру.

– Камеры переполнены, товарищ комиссар! - сказал Земков

– А что ты хотел, отдельную ему дать?

– Так ведь придушат его, он ведь здорово лютовал здесь...

– Слушай Земков, - встрял Мишка - он что тебе, родственник?

– Какой же он мне родственник, товарищи?

– С сегодняшнего дня, ты Земков - председатель ГубЧК, делай как знаешь, только запомни, когда он выберется оттуда, тебя не пожалеет! - сказал я, вспомнив своего Губермана, фамилия-то была конечно другая, а вот все остальное - один в один.

Замполитом полка был, все партией своей прикрывался. Даже за солдатами подсматривал в бане, тварь! Так вот, было у него что-то вроде таракана в башке, близко к пушкам не подходил, боялся, а дело было так: Получил полк снаряды, страшно секретные и таинственные, потом уже оказалось, что не такие они новые, и даже не очень секретные, поскольку наши конструкторы сделали копию натовских снарядов с реактивным двигателем. Ясное дело, в части обьявили повышенную готовность и удвоенные караулы, так этот кретин по два раза за ночь прибегал в орудийный парк порядок проверять, в общем. Вот тут и случилась эта темная история. Отстрелялись мы в тот день на полигоне, притащили пушки в парк, тягачи в боксы, стволы надраили и под чехлы. Часть кадрированная, первогодки в карауле, а мы с Мишкой - на кондитерскую фабрику, в ночную смену, коньячный спирт лизать, да наших кондитерш лапать. Девки они конечно в теле, но не сказать что очень сильные, поэтому за доступ к бочке, пришлось нам мешки с мукой потаскать и тесто замесить. Про себя не знаю, а Мишель был как пельмень, когда мы утром на автобусной остановке лежали. Вернулись, а все уже на ушах стоят, ЧП в полку, и из Москвы вроде как комиссия летит по наши души. Оказывается, этот придурок пришел шнырить в парк где-то в час ночи, знаете наверное, на юге ночи темные, крадется потихоньку, хочет часового застукать, смотрит, белеет что-то, схватил он, а это веревка бельевая и трусы женские прищепками пристегнуты.

Озверел он, типа: - .....вашу мать, бордель устроили!

Да как дернет! Пушка и выстрелила, поскольку веревка была привязана к спусковому механизму, а как в ней снаряд оказался - так и не дознались, поскольку темным мраком покрыто. Тем более, снаряд был простой болванкой, которая и улетела в райком партии, к счастью ночь была, только крышу им чинить потом пришлось. Караул прибежал, а там это чудо-юдо, сидит в штанах обгаженных и глаза стеклянные.

Вот после этого и перестал он приближаться к орудиям, обходил за километр, а гадить хочется еще больше, отомстить так сказать, за поруганные штаны. На нас с Мишкой не свалишь, не было нас в полку в это время, да и свидетелей хоть отбавляй, помучилась военная прокуратура, сняли они с него одну звездочку, майором стал. И наповадился он следить за нами издали, обьедет полигон по периметру, красный свой Жигуленок поставит на травке, одеяльце расстелет, и в бинокль на нас таращится. Мы с Минькой монтировали телеуправление огнем автоматической пушки, ну и опробовали его понемногу. Солдаты варили плов и жарили шашлыки, рай одним словом. Полигон как в большой чаше находится, со всех сторон горами окружен, самая дальняя точка - шестнадцать километров от позиции. А он повадился на армянское место ездить, в балочку, в двух километрах, туда армяне местные девок все таскали, а у нас на вышке дальномер лазерный , прямо как ложа в театре, все видно крупным планом, хотели звук провести, да не успели. На расстоянии четырех километров была построена имитация города, невооруженным взглядом можно было принять за настоящий, наш Комполка очень любил такие штуки. После стрельб солдаты все восстанавливали, им тоже на природе неплохо было. Стреляли сериями из пяти выстрелов. С командного пункта сообщали координаты, я или Мишка вводили их в блок, говорили:

– Готово!- и нажимали кнопку.

В тот раз Особый отдел дал разрешение на практические занятия с новыми снарядами. В строжайшей секретности, на бронетранспортере, двадцать штук они привезли нам, документы, то да сё. Смотрю я, а Жигуленок уже в балочке пришвартован, и сам он на одеяле с громадным биноклем. Показываю его комполка:

– Шпион,- говорю - не иначе! Пугнуть бы его, товарищ полковник!

Может и не внял бы командир голосу разума, да особисты из штаба армии рядом сидели. Посмотрели они в бинокли свои, старший и говорит:

– Неспроста видать он там расположился, шпион этот, буржуинами завербованный. А не мог бы ты, сынок, положить парочку поближе, а потом мы туда отделение автоматчиков пошлём, и его под белы рученьки в наши подвалы потаённые, для рассказа, как он дожил до жизни такой, если конечно жив останется!

На что наш командир ответствует:

– Воля ваша, пан генерал, да только запись о сиём досадном инциденте, позвольте своей начальственной рукой записать в книгу специальную, для того и предназначенную!

Говорили они конечно на другом языке, но за смысл я ручаюсь. Забил я координаты в машину, только для последнего выстрела изменил параметры. Не видали мы еще, как новые снаряды работают, а от ошибок кто же застрахован? Поскольку запись-записью, а прикрыть свою задницу никогда не лишне в Советской армии. Солдаты уже кассету зарядили и попрятались. Отошел я от пульта и Мишку за собой тащу, типа помоги мне сейф передвинуть, а на кой хрен его двигать спрашивается, если он к полу громадными болтами привинчен? С командного пункта по селектору кричат: -Огонь!