Алтарь Отечества. Альманах. Том 3 - Альманах Российский колокол

class="p1">Иван посмотрел вниз, увидел сторожевой корабль – канонерскую лодку и решил воспользоваться её помощью. Принял маневр полёта терять высоту скольжением без крена, чтобы приблизиться к лодке.

«Моряки отгонят фашистов выстрелами из орудий», – подумал Иван.

Теперь Иван продолжит рассказ сам:

– Фашистские лётчики разгадали мой манёвр. Левый «телохранитель» дал короткую очередь из пулемётов и показал рукой направление полёта. Для убедительности провёл рукой по горлу, дескать, будет «капут», если буду вертеться. Что делать? Думай, Иван, думай!

– Надо идти на таран, – придумал я. Врезаться в бок левого фашиста, если останусь жив, спущусь на парашюте. Моряки канонерской лодки подберут. Правого вижу плохо, ослепляет солнце, левого – хорошо. С левого надо начинать, он меня видит плохо. Жду момента, когда левый перестанет смотреть на меня. Он смотрел и прикрывал глаза ладонью от солнца. Настроение у него весёлое.

Посмотрел на правого, тот смотрел и тоже улыбался от удовольствия. Оба смотрели только на меня. Я крутил головой во все стороны, хотелось увидеть своих лётчиков. Вспомнил, как вражеские бомбардировщики бросали бомбы, куда попали при виде нас. Боятся, гады!

Жду момента, когда левый отвернётся от меня, но он не отворачивает голову. Кручу головой во все стороны, и это действует на их нервы. Левый немец не выдержал, и повернул голову влево. Тогда я мгновенно перевёл ручное и ножное управление влево, самолёт стремительно повернулся на «мессера». Тот повернул голову в мою сторону и увидел летящий на него самолёт. Избегая моего удара, он резко взмыл вверх. Тогда я повторяю такой же маневр на правого. Правый, очевидно, не понял случившегося. Стал уходить в правую сторону. Тогда я стал уходить со снижением в сторону канонерской лодки. Не выпуская из виду своих «телохранителей».

Первый момент я выиграл, вышел из «клещей». Помогло то, что противники летели очень близко ко мне, на расстоянии нескольких метров. Я не расслаблялся, знал, что они меня не оставят, будут стараться уничтожить. Их двое, я один.

Левый, который ушёл вверх, стал атаковать меня сзади, и мне пришлось развернуться на 180 градусов, чтобы встретить его. Я был по высоте ниже его, тогда он увеличил угол атаки, тем самым уменьшилась его вероятность попадания. На выходе из атаки он терял высоту, и я оказался в выгодном положении. Атаковать его мне не удалось, второй «мессер», набрав высоту, атаковал меня сверху сзади. Я опять развернулся на 180 градусов в его сторону, ушёл из-под атаки со снижением под самолёт атакующего. Он вынужден был сильно увеличить угол атаки, но промахнулся и провалился: стал ниже моего самолёта на 200 метров. Я снова сделал резкий разворот на 180 градусов, разворот «на костыле», глубокий вираж (крен крыла равен 60 градусов), неправильный, ручка управления почти до борта влево – и на себя, правая нога до упора вперёд, сектор газа до упора вперёд. Лечу в сторону его пикирования. Он, очевидно, потерял меня из виду и стал выходить из пикирования. Я уловил его в прицеле, нажал на гашетки. Трассирующие пули пулемётов Березина и «Шкас» прошлись по фашисту, он, будто нехотя, упал в воду. Второй видел неудавшуюся атаку напарника, отказался от атаки и ушёл за линию фронта. Я сделал круг, проводил своего «телохранителя», направил свой самолёт в сторону канонерской лодки. Моряки стреляли по фашистам, когда те пролетали над ними, и тем самым вели вместе со мной бой.

Я снизился на низкую высоту и пролетел вокруг канонерской лодки. Моряки приветствовали меня, сняв бескозырки и бросая их в воздух, я их приветствовал, покачав крыльями, и полетел на свой аэродром. Посмотрел на бортовые часы. Было 18 часов 20 минут. Небо было чистое.

Посадил самолёт нормально, зарулил на стоянку, снял парашют и положил на крыло. Подошли лётчики и техники. Закурили. Пошёл на КП доложить о выполнении полёта.

«МиГ-3» самолёт-истребитель высотный, конструкции А.И. Микояна и М.И. Гуревича.

Сгибнев Пётр Георгиевич

Пётр Георгиевич Сгибнев

Вынужденная посадка

28 августа 1941 года.

Пётр Сгибнев, лётчик 12-й КОИАЭ Краснознамённого Балтийского авиационного полка вместе со своим ведомым, младшим лейтенантом ГОРБАЧЁВЫМ, вылетают на боевое задание: произвести разведку в районе острова Рухну.

Небо безоблачное. Настроение бодрое, оба молодые и энергичные.

Вылетели нормально, полёт начался спокойно. Подлетая к острову, они заметили ниже себя четырёх «Ме-109». Пётр дал знать своему ведомому, но тот уже и сам их заметил.

– Если их не атаковать, – подумал Пётр, – то они набросятся первыми.

Дал команду ведомому приступить к атаке. Одновременно вошли в пикирование. В какой-то миг они были уже сзади фашистских самолётов. Пётр выбрал ведущего, его ведомый – второго.

С предельно близкого расстояния дали пулемётные очереди по кабинам. Оба фашистских лётчика начали беспорядочно пикировать.

– Ура! Победа! Теперь сравнялись! Их двое и нас двое!

Пётр увидел, как мимо него пролетел фашист. Промелькнула паучья свастика. Разворот в его сторону сделать не успел. Фашист промахнулся. Сделав небольшой разворот, он снова нападает. Пётр взял его в прицел. Небольшая точка росла мгновенно.

– Свернёшь, гад, струсишь! – Кричал Пётр.

Над его головой промелькнуло брюхо вражеского самолёта, тонкий фюзеляж был похож на щуку. Пётр успел дать очередь из всех четырёх пулемётов. Самолёт врага удалялся. Пётр приготовился отразить следующую атаку, но её не последовало. Видно, враг получил причитающееся и решил убраться.

Своего ведомого Пётр не нашёл, с горечью подумал, что он был сбит, и посмотрел на свою «Чайку». Из правой плоскости торчали клочья перкали, мотор слабо тянул и давал перебои.

– Здорово досталось тебе, мой дорогой друг мотор. Спасибо тебе, спас меня, весь удар взял на себя! Спаси ещё раз, дотяни до своего аэродрома!

Тряска не прекращалась, не работали все верхние цилиндры.

– Тяни, родной, тяни!

Показалась суша, синяя бездна моря осталась позади. Пётр посмотрел вниз. Кругом чахлый кустарник, в просветах воды торчали большие кочки.

– Это не для нас, тяни, друг, тяни!

Высота пятьсот метров, это маловато для планирования. Мотор чихнул и встал, затем снова затрясся и остановился. Теперь уж насовсем. Впереди оказались деревья, самолёт задрожал, будто от страха, по крыльям стали бить верхушки деревьев. Пётр отстегнул привязные ремни. Мелькали в глазах зелёные верхушки деревьев, скорость сбита, сила инерции выбросила Петра из кабины, он упал на дерево и скатился вниз. Недалеко от него упала «Чайка» мотором вниз, рули безжизненно болтались. Птицы и звери разбежались и разлетелись. Лес погрузился в гробовое молчание. Пётр лежал вниз лицом