Боги войны. Запрещенная реальность. Зеленая машина. - Жерар Клейн

Половину защищенной таким образом территории занимали палатки, числом около сотни. Корсон поискал взглядом большую палатку с флажком, но напрасно. Штаб-квартира Верана ничем не отличалась от палаток солдат.

Немного дальше он почувствовал под ногами глухую вибрацию: значит, Веран приказал оборудовать подземные убежища. Несомненно, он хорошо знал свое дело.

На другой стороне поляны Корсон насчитал двадцать семь гипронов. Судя по числу палаток, Веран располагал более чем шестьюстами солдатами. Если со времен Корсона звание полковника сохранило свое прежнее значение, то в начале кампании у Верана должно было быть от десяти до ста тысяч людей. Что и говорить, у Эргистала он явно потерпел поражение. 623-й кавалерийский полк Птара Мурфи был почти полностью уничтожен. Верану пришлось проявить сверхчеловеческую твердость, чтобы установить порядок в рядах уцелевших и заставить их разбить этот небольшой лагерь, как будто ничего особенного не произошло. Кроме того, он демонстрировал феноменальное честолюбие, если еще думал о продолжении борьбы.

То, что он позволил Корсону спокойно разглядывать принятые меры обороны, достаточно ясно определяло характер этого человека. Так же, как и намерение набрать миллион рекрутов, чтобы докомплектовать свою призрачную армию. Блеф? Возможно. Разве что он располагал резервами, о которых Корсон не подозревал.

Раздумья эти привели Корсона к вопросу (странно, что он не задал его себе раньше): с кем же сражался Веран на Эргистале?

12

Гипроны не были ранены. Они были настолько неподвижны, что издалека их можно было принять за пни огромных деревьев, а шестипалые лапы — по шесть у каждого — за корни. В глазах, окружавших туловище, то и дело сверкали огоньки. Время от времени один из гипронов издавал крик, за которым следовало свиное хрюканье. Настоящие жвачные, не имеющие ничего общего с диким зверем, которого Корсон начал изучать перед катастрофой “Архимеда”. Сложная упряжь оставила на их боках глубокие шрамы, как железо на коре дерева.

Как на них можно было ездить? Казалось, ни одно место на теле гипрона не годилось под седло. Сколько людей мог нести гипрон? Ответ на этот вопрос давали планы Верана. Миллион людей и двести тысяч гипронов. Значит, один гипрон мог нести пятерых со снаряжением. Какую роль выполняли они во время битвы? До сих пор Корсон, особо над этим не задумываясь, полагал, что они заменяют боевые машины. Их подвижность и первобытная жестокость должны были творить чудеса в наземной войне, а способность предвидеть ближайшее будущее и перемещаться во времени делала их почти неуловимыми. Но гипроны, которых Корсон видел перед собой, вовсе не казались хищными. Он мог бы поклясться, что они гораздо тупее дикаря, который блуждал сейчас в джунглях и искал места для размножения.

Корсону была известна концепция использования живого транспорта в военных целях. Во времена войны между Землей и Урией он встречал на союзных Земле планетах дикарей, объезжавших змей, гипногрифов и даже гигантских пауков. Но сам он привык к механизированной армии. Что его здесь удивляло, так это существование развитой техники и верховых животных. Что же представлял из себя Эргистал?

Он никак не мог представить его. Если бы у планет были названия, соответствующие их внешнему виду, эта могла бы быть миром, утыканным острыми скалами со стальным блеском. Но с тем же успехом Эргистал мог быть зеленым радостным раем. Не на Урии, а где-то там, на другой планете. Ни Флория Ван Нелл, ни Антонелла не говорили Корсону о войне, идущей на Урии, хотя бы даже на другом континенте. Совсем наоборот.

Нет, битва, в которой Веран потерял большую часть своих людей, велась на другой планете. Веран торопливо эвакуировал остатки своих отрядов и принялся искать гостеприимную планету, чтобы восстановить свой военный потенциал. Случайно он наткнулся на Урию, выгрузил людей и зверей и послал крейсер на орбиту, опасаясь, как бы его не пригвоздили к земле.

Но…

Эту битву Веран вел совсем недавно. Когда Корсон попал к нему в руки, его люди были еще в боевых одеждах, грязны и усталы. Независимо от расположения Эргистала и скорости крейсера Верана нужно было много часов, а может, и дней, чтобы преодолеть космические расстояния. Корсон попробовал вспомнить строение звездной системы, в которой находилась Урия. У нее не было спутника. Система включала еще две планеты, но это. были газовые гиганты, которые не могли стать полем битвы, по крайней мере для людей. Плотность звезд в этой части неба была невелика. Таким образом, Эргистал находился не меньше, чем в шести световых годах от Урии, а скорее всего — намного дальше. Мысль, что крейсер мог преодолеть много световых лет за несколько минут, была попросту абсурдной. И все же…

Корсон был единственным человеком, уцелевшим от Вселенной, что исчезла более шести тысяч лет назад. За шестьдесят веков можно много чего изобрести. Уже то, что он видел в Диото, выходило за пределы его фантазии. Крейсер, достигающий почти абсолютной скорости, был не более абсурден, чем анархическое общество или летающий город.

Корсон вдруг почувствовал ностальгию. Правда, сам он никогда не был чересчур воинственным, но сейчас чувствовал себя как дома в этом мире постоянного напряжения. Он посмотрел на человека, охранявшего гипронов, взглянул на свою охрану. Ни одного из них, казалось, не заботили проблемы, потрясающие Вселенную. В битве на Эргистале они потеряли друзей, но заметить это по ним было нелегко. Два дня назад Корсон бы таким же. Удивительно, что может произойти с человеком за два дня! Два дня или шесть тысяч лет. “Нет, — с горечью подумал Корсон, — два дня, шесть тысяч лет и две женщины”.

Он остановился, охранник тоже.

— Ну как, тяжело было на Эргистале?

Солдат и глазом не моргнул. Он смотрел на точку в шести шагах прямо перед собой. Корсон повысил голос:

— Отвечайте, я капитан Корсон!

И тогда солдат произнес сквозь сжатые зубы:

— Полковник Веран сам вас проинформирует.

Таков приказ. Корсон не настаивал. На вопрос, где находится Эргистал, солдат наверняка не ответит. А третий — когда это было — вообще не имел смысла: Корсон был уверен, что битва разыгралась в прошлом. Крейсер Верана преодолел не только пространство, но и время. Он явно был из эпохи межзвездных войн, когда органы безопасности еще не следили за законом и порядком.

Корсон задумался, как они отреагируют, когда обнаружат отряд Верана на Урии.

Он обошел загон гипронов. Сумерки уже сменялись ночью, но заходящее солнце еще освещало верхушки деревьев. Поднялся ветер, и Корсон вздрогнул от холода. Он впервые понял смехотворность своей гражданской одежды. Охраннику, конечно, трудно было признать в нем офицера. Сейчас Корсон жалел, что снял и уничтожил свой мундир. Хотя он не был похож на мундиры людей Верана, ему сейчас не помешал бы более воинственный вид. Он улыбнулся сам себе — недолго же он ходил демобилизованным. Всего сорок восемь часов. Может, Веран послан ему судьбой? Корсон явно был нужен ему для единственного дела, которое знал, — солдатской службы. На риск можно было не обращать внимания. Опасность была везде: в лесу, где бродила Бестия, и в космосе, где он, Корсон, был военным преступником, поставленным вне закона. С тем же успехом он мог окончить свои дни вместе с командой “Архимеда”.

Корсон подумал об Антонелле и поморщился. Верно говорили солдатам, чтобы они держались подальше от настоящих женщин и не проводили с ними больше нескольких минут. Из-за них все усложняется, а ситуация и так достаточно сложна.

И все же, он не мог бросить ее на произвол судьбы. Корсон сжал кулаки На фоне темного леса провод ограждения горел красным огнем. О побеге нечего было и думать.

— Я возвращаюсь, — сказал он в пустоту.

Солдат двинулся следом за ним.

13

Едва заснув, он оказался на Земле. Он бежал подземным коридором меж бетонных стен, а над головой была километровая толща. Глаза слепил свет неоновой змеи. Все тело сотрясалось отзвуками ядерных взрывов, бушующих на поверхности. Бомбы бросали со слишком большого расстояния, никуда особо не целясь. Их выпускали с орбиты Плутона урианские корабли. Девять десятых из них перехватывались еще за пределами земной атмосферы. Некоторые не тормозили, входя в атмосферу, и сгорали, не успев взорваться. Четыре пятых из тех, что достигали поверхности Земли, падали в море, не причиняя никаких разрушений. Всего одна или две из сотни попадали в континент, однако трюмы урианских кораблей, похоже, были бездонными. Впервые сама Земля подвергалась бомбардировке, и наверху, по эту сторону планеты, был ад.

Разумеется, там никого не осталось. Те, кто не нашел себе места в убежищах, то есть большинство, погибли в первые же секунды атаки. На бегу он машинально повторял цифру потерь: по крайней мере двести миллионов убитых. За десять секунд.