Казино «Фортуна» - Анастасия Валеева

Милославская почувствовала ужасное недомогание, но все же попыталась открыть закрывшиеся во время гадания глаза. Публика могла неверно это понять и броситься в панику, которая для Яны была вовсе не желательна.

Находясь еще в полуобмороке, она заказала официанту салат и закурила. Яна поудобнее откинулась на спинку сиденья и расслабила тело. Она не строила сейчас дальнейших планов расследования, потому что на время утратила способность плодотворно мыслить. Гадалка ушла в некое оторванное от реального мира состояние и постепенно восстанавливала свои силы, пользуясь обстановкой покоя.

Салат уже стоял перед ней, когда она выкурила сигарету. Посетителей вокруг стало больше, и персона вольготно разместившейся в кресле Милославской не бросалась в глаза.

Яна взяла вилку и небрежно стала ковыряться в салате. Со стороны можно было подумать что она испытывает отвращение к пище, хотя на самом деле гадалка просто не находила сил делать это по-другому. Руки были словно ватные.

Александр Сергеич тем временем дал своим подчиненным еще ряд указаний и торопливым шагом вышел из казино. Милославская почувствовала, как служащие в раз облегченно вздохнули. Тут же они дружно засмеялись такому единомыслию. Видно, этого человека тут боялись, а значит, уважали.

Самой ей здесь оставаться больше не имело смысла. Не съев и и половину порции, она отодвинула тарелку, достала из сумочки зеркальце, немного подправила на губах помаду и, слегка покачиваясь от головокружения, побрела к выходу. Если бы кто-то в этот момент наблюдал за ней, то точно сказал бы, что она пьяна.

Выйдя на обочину дороги, гадалка поймала такси и, назвав водителю свой адрес, отправилась восвояси.

ГЛАВА 6

– Джемма, ну что ты… – потягиваясь, произнесла Милославская.

Собака давно уже лизала ей ладонь, пытаясь добудиться. Яне стала щекотно, она отдернула руку и улыбнулась.

– У-у-у-у, – протянула она, вытягиваясь всем телом.

Джемма присела около кровати и, поджав хвост, стала любоваться своей хозяйкой. Она любила смотреть, как та нежится в кровати, любила наслаждаться той гармонией, в состоянии которой Яна в такие минуты находилась.

– Проголодалась? – спросила гадалка.

Джемма обернулась и гавкнула на дверь.

– Понятно. Придется вставать.

Собака огляделась и, взглядом найдя Янины тапки, ухватила их зубами.

– Давай, давай, – поторопила ее Милославская.

Яна села на краю кровати. Перед ней замелькали мушки. Она встряхнула головой и резко поднялась, тут же пошатнувшись от помутнения в глазах.

Она прекрасно выспалась, бросившись на кровать сразу после приезда домой, и теперь, казалось бы, ей следовало быть бодрой и полной энергии. Однако чрезмерное расслабление на этот раз лишило Яну дееспособности, а не наполнило ее силами, а потому вот так сразу гадалка не смогла проявить стойкости оловянного солдатика.

Ширкая тапками, она поплелась к двери. Приоткрыв ее, выпустила на улицу истомившуюся Джемму. Недовольно посмотрела на свое отражение в зеркале и, хотя с грустной ноткой, но оптимистично, заключила:

– Чашка кофе, и я буду в норме.

В действительности первым делом гадалка взялась за сигарету, впившись в нее губами, словно утомленный жаждою путник. Уставившсь в окно и поначалу совершенно ни о чем не думая, Милославская бесцельно наблюдала за облачками дыма, окутывающими ее.

Потом совершенно механически она взяла в руки джезву и принялась за приготовление кофе. Безусловно, Яна знала о существовании разного рода кофеварок и кофе-машин, но напиток, приготовленный посредством их, на взгляд гадалки, не шел ни в какое сравнение с тем, что получался у нее благодаря «старой серебряной железяке».

Терпкий, без сахара, кофе сразу ее взбодрил.

– Можно жить и работать! – многозначительно заключила она, ополаскивая чашку и направилась в душ, подумав, что это будет последний штрих к ее восстанавливающемуся после сна портрету.

Обрызгавшись после купания с головы до ног энергоспреем, Яна облегченно и жизнерадостно вздохнула.

– Теперь стоит подумать о том, что делать дальше, – с серьезностью подытожила она.

В этот момент во дворе раздался громкий собачий лай.

– Что там еще? – пробормотала Милославская и подошла к окну, зная, что такое поведение собаки обычно извещает о прибытии гостя.

У ворот медленно разворачивалась сияющая блеском иномарка.

– Людмила, – серьезно произнесла гадалка и торопливо пошла к двери.

Не успела гостья лязгнуть щеколдой, как Милославская приветливо отозвалась:

– Иду-иду.

Джемма не стала заливаться лаем, видя, как настроена ее хозяйка. Но, будучи животным бдительным и предусмотрительным, она опередила Яну и, энергично отбивая хвостом, остановилась у калитки.

– Здравствуйте, – произнесла Люда, немного виновато глядя на Милославскую.

– Добрый день, – ответила та. – Проходите.

Людмила поправила черный гипюровый платок, косынкой повязанный у нее на голове, и несмело вошла во двор.

Траурный вид клиентки и Милославскую заставил сменить выражение лица.

– Мы ехали в этом направлении, и я решила заскочить, спросить, нет ли чего нового у вас для меня, – объяснялась Люда, следуя за хозяйкой дома.

– Заходите, – Яна указала Людмиле на дверь, – в доме поговорим.

Та молчаливо кивнула и быстро поднялась по ступенькам крыльца.

Милославская отстранила трущуюся о ноги Джемму, и та, радуясь, что ее прогулка может еще продолжаться, огромным прыжком рванула назад, в сторону ворот.

– Я сейчас только с постели, – начала гадалка, усадив гостью напротив себя в кресло. – Отдыхала после гадания. Знаете, один сеанс выжимает из меня все соки…

– Конечно, разумеется, – согласилась с ней Люда, но в глазах ее откровенно стоял немой вопрос: есть ли результат.

– Но, – продолжила Яна, – начну с того, что привело меня к нему.

И Милославская поведала клиентке историю своего похождения в казино от самого начала.

– Вы смелая женщина, – с удивлением заключила Людмила. – Идти туда, пытаться что-то разузнать…

– К этому обязывает меня моя работа, – вздохнув, ответила гадалка, – и ничего героического тут нет, тем более, что этот ход оказался ложным. Впрочем, думаю, отчаиваться нам не стоит. Я не потратила на него много времени и сегодня же планирую начать расследование по другому пути, – Яне хотелось подбодрить клиентку.

– Правда? – поначалу поникнув, оживилась гостья.

– Правда.

– Ну так… я, наверное, вас… задерживаю?

– Нет, что вы.

– Нет, нет, я пойду, – заторопилась Люда. – Ничто не должно вас отвлекать. Преступники должны быть найдены и наказаны как можно быстрее! – в голосе этой хрупкой на вид женщины вдруг появился металлический оттенок.

Людмила встала.

– Проводите меня, – сказала она.

– Как скажете, – ответила Милославская, поправляя упавшую на лицо прядь волос. – А то, может, кофе выпьете?

– Нет-нет, работайте, пожалуйста, – Люда посмотрела с мольбой и благодарностью.

– Ну что ж, – Яна тоже встала, – идемте.

Она проводила гостью до калитки.

– Заранее благодарна, – тихо сказала та и, немного постояв, пошла к машине.

– Джемма, – позвала гадалка, – идем домой. Слышала – ничто не должно меня отвлекать? А то сейчас сяду думать, а ты тут как тут – когтями дверь царапать. Идем, идем, хватит уже пыль во дворе поднимать! К вечеру, может, на пустырь сходим, там уж вволю разгуляешься…

Собака невесело, но все же пошла за хозяйкой. Верхом насыпав в ее миску сухого корма, Яна удалилась в свой кабинет и, уединившись там, закрыла дверь.

Однако, видно, не суждено ей было так скоро по-новому взяться за дело. У двора снова раздался гул мотора, снова сердито залаяла Джемма, снова пришлось вставать и идти к окну.

– Кого еще принесло? – сердито бормотала при этом Милославская.

Увидев давным-давно знакомую ей «шестерку», она с одновременным расстройством и радостью протянула:

– Три Семе-о-орки…

Было досадно, что начало расследования в новом направлении в связи с неожиданным визитом Семена Семеныча откладывается еще на некоторое время – разговор с приятелем редкий раз оказывался коротким.

После посещения Людмилы Милославская, хотя она и не показывала виду и не хотела себе в этом признаваться, стала испытывать неприятное чувство вины перед клиенткой, и теперь ей как можно скорее хотелось предпринять что-то, чтобы от этого чувства избавиться. Семен Семеныч, видимо, о таких нюансах думать не хотел, а потому и явился к подруге во вроде бы неподходящий момент.

В то же время Яна ему обрадовалась, так как ее терзало непреодолимое желание излить кому-то понимающему душу и поделиться недавно пережитыми впечатлениями. А Три Семерки – чем не жилетка, в которую можно лить слезы и… не только? Кроме того, явление Руденко подавало надежду на получение радостных или по меньшей мере свежих и весьма полезных новостей.