Квадрат времени - Сергей Базанов

– Это бухгалтер Лера. Вкуса у нее, конечно, нет, но своё дело знает. Синицыну по работе приходится быть любезным с коллегами, особенно с женщинами – они слишком легко обижаются на любое неловко сказанное слово, а если почувствуют безразличие, то вполне можно заиметь беспощадного врага.

– Хвати философствовать. Лишнее многословие меня раздражает. Скажи лучше: Сам где с ней познакомился?

– Не только у тебя глаза есть, мне тоже приходилось пору раз встречать Синицына вместе с Лерой на улице.

– Знаю вас, мужики всегда друг друга выгораживают. Пусть сменит бухгалтера, их теперь как собак не резаных, пока дело до развода не дошло.

– Они не один год вместе работают, а хороших специалистов не так много, придёт какой-нибудь лох, вся прибыль на налоги уйдёт. Наше государство, не стесняясь, грабит мелких предпринимателей.

– Твои любимые бизнесмены тоже обирают нас, как могут, в этом они не уступают нашим правителям.

– Помнишь, я в начале девяносто второго года пробовал торговать посудой и едва продержался три месяца, не такое это простое занятие, некоторые открывшие в то время дело сейчас побираются в мусорных бачках. Давай лучше помолчим, может, удастся заснуть, иначе поругаемся не хуже Синицыных.

Я уже почти заснул, когда жена спросила:

– Твой брат в последнее время какай-то странный.

– Опять выдумываешь. Лучше успокойся, спать пора.

– Помнишь, он рано утром приходил.

– Склероза у меня пока нет.

– Я сегодня попросила его так рано больше не приходить, а он стал утверждать, что в этот день не был у нас. Не знаю, что у Володьки с головой, но мне стало как-то не по себе. Хорошо Синицын подошёл и прервал наш разговор.

– Наверно он вечером тогда выпил и забыл, что было утром. Спи.

Человек весьма странное создание – даже перед неизбежной гибелью продолжает жить, как бессмертное существо. Завтра мне придётся навсегда покинуть моих самых близких людей, но даже в такие моменты люди умудряются ссориться по пустякам. Жаль, что я не могу всё рассказать и нормально попрощаться, но может так лучше. Жена будет считать меня умершим, постепенно привыкнет и жизнь продолжится. Может ещё встретит хорошего человека и будет счастлива. От подобной мысли возникает чувство ревности, но нельзя требовать от женщины вечной преданности покойнику.

На следующий день домашние встали очень поздно, делать совершенно ничего не хотелось. После завтрака, который по времени совпал с обедом, я включил видеоплеер, и оставшиеся до вечера часы мы посвятили просмотру фильмов. Кассет с кинокартинами довольно много, ими забита почти половина книжного шкафа, большая часть коллекции ещё не просмотрена. В семь часов вечера всей семьёй поужинали. Дочь после долгих утомительных сборов ушла на свидание к давнему ухажёру. Мы с женой остались вдвоём перед телевизором, на экране показывали очередной концерт. Из-за почти полного отсутствия слуха музыкальные передачи я смотрю только чтобы составить компанию супруге, чаще всего сижу рядом и читаю, свежую газету или книгу. Выходные дни, в отличие от долгой трудовой недели, пролетают очень быстро. Чтобы выспаться перед рабочим днём, мне надо заснуть не позднее одиннадцати часов вечера. В этот раз я немного задержался и улёгся на кровать только в половине двенадцатого. Сон очень долго не приходил, томило тоскливое предчувствие того, что пришла последняя ночь, проведённая дома…

Звонок будильника раздался неожиданно, как взрыв, пора вставать. Надо ещё взять в запас чистую одежду и зайти в круглосуточный ларёк, купить еды на три дня. Я быстро встал, пошёл на кухню, поставил чайник и сковороду с макаронами по-флотски на плиту, прошёл обратно в комнату, взял большой старый пакет, положил туда четыре футболки, спортивный костюм, джинсы, несколько пар носков, нижнего белья, летние кроссовки, на всякий случай сунул ещё и старый свитер, который уже давно не надевал. Собрав необходимые вещи, вернулся на кухню, намереваясь плотно позавтракать – когда ещё представиться возможность поесть нормальной пищи. Даже на маленьком огне макароны уже успели сильно поджариться, впрочем, такие мне даже больше нравятся, но в этот раз аппетита совсем не было. Я нехотя поковырял вилкой на сковородке, с трудом поглотил несколько макарон и, поняв, наконец, что поесть нормально не удастся, ограничился стаканом сладкого чая с парой сдобных баранок с маком…

Мне было невыносимо тяжело покидать родной дом. Я с трудом подавлял желание вернуться в спальню, боялся разбудить жену, иначе трудно вразумительно истолковать наличие внушительного пакета с одеждой. Ещё вообразит со сна, что собираюсь её бросить. Впрочем, по большёму счёту, это правда, но устраивать напоследок глупые скандалы не стоит. Всё же тело на какое-то время взяло власть над разумом, ноги сами привели в спальню, губы поцеловали жену. Она приоткрыла глаза, что-то недовольно пробурчала, повернулась и вновь уснула. Тяжело уходить, зная, что это возможно в последний раз. Говорят, что пережить смерть близкого человека легче, если рядом есть кошка или собака, вообще сгодится любое другое домашнее животное, требующее постоянного внимания. Надо было подумать об этом раньше, но теперь уже поздно. Может кто-нибудь догадается купить хотя бы попугая или хомячка. Я собрался с духом, прошёл в прихожую, по пути захватив собранный пакет, медленно подошёл к двери, мысленно навсегда прощаясь с родным домом. Только взялся за ручку, как услышал голоса на лестничной клетке. Два человека разговаривали на первом этаже.

Обычно мы с женой пережидаем, если кто-то идёт по лестнице – неохота лишний раз сталкиваться с соседями. Я прислушался. Один из беседующих, низким, неприятно грубым голосом, показавшимся очень знакомым, спросил:

– Ты не путаешь, точно здесь?

– Век воли не видать. Фраер сюда заходил.

– Мог по пьяни обознаться, сам говорил, что далеко было.

– Я этого гада теперь за километр узнаю, даже ночью.

– Подкараулил бы и отбил ему печень – слабо?

– Чтобы он опять мне сотрясение мозгов устроил? Одному с этим типом лучше не встречаться.

– Зачем в такую рань сюда припёрлись? Башка раскалывается.

– Фраер должен на работу идти, бдительность потерял, самое время отправить на пару месяцев к лепилам. Пусть знает, как честным людям по голове стеклом бить.

Мысли о путешествии в прошлое, как-то сразу отошли на второй план. Необходимо выйти из дома, а внизу караулят два, мягко говоря, недружелюбно настроенных «товарища». Простое решение – вызвать милицию, даже не пришло в голову. Видно подсознательная боязнь связываться с властями у наших людей уже в крови. Сейчас бы автомат, который мы с братом нашли у деда в огороде. Оружие было густо смазано, завёрнуто в промасленную бумагу, ещё в тряпку, а сверху закрыто большим перевёрнутым тазом. Мы просто хотели похоронить мертвую мышку и в вырытой ямке упёрлись в стальное донышко. Я один раз даже пострелял в лесу из автомата, мне было десять лет, и бешено трясущаяся железка едва не вырвалась из детских рук. Не знаю как, но одна глухая деревенская бабка услышала стрельбу. Участковый потом долго ходил по домам в поисках оружия. Я тогда сильно испугался и утопил автомат в озере. Спустя пять лет долго нырял в этом месте, но ничего не нашёл.

Представив себя бегающим с автоматом по подъезду, я чуть не рассмеялся. Кажется, у меня тряслись руки, события последних дней могли вывести из равновесия и гораздо более закалённого человека. Воображение может увести очень далеко, а надо было найти реальную возможность выбраться из дома. Хорошо, что живём на втором этаже. Если упаду слишком неудачно Сол подлечит. Я завернул на кухню, выпил не меньше пятидесяти капель настоя валерьянки, затем прошёл на балкон, скинул пакет, перелез через перила, повис на нижнем крае и отпустил руки.

Земля приняла тело, словно мешок с песком. До ниндзя мне далеко; слава богу, ноги были в порядке, но правая рука и бок сильно болели, когда я поднялся с пожухлой прошлогодней травы. Хорошо, что в месте падения не оказалось стекла и других твёрдых предметов, просто повезло, если учитывать «помойку» под окнами. Пусть теперь Кич с собутыльником ждут хоть до завтра, хотя такие типы не приспособлены к долгим ожиданиям, им подай всё здесь и сейчас.

Я отряхнулся, поднял пакет и пошёл на работу. По пути купил в одной из многочисленных торговых палаток десять плиток шоколада, две упаковки подкопчённых сосисок, три пачки печенья и двухлитровую пластиковую бутылку минеральной воды. Выйдя из ларька, я быстрым шагом, почти бегом, поспешил на работу. Велика сила привычки, можно было и не торопиться, ни разу не слышал, чтобы покойника лишили премии за опоздание. Впрочем, и на работу можно было не ходить, ведь и за прогулы теперь никто не сможет уволить. Видимо даже перед лицом смерти человеку невозможно вырваться из привычной колеи «дом-работа». К сожалению, а может и к счастью, прежние проблемы скоро исчезнут вместе со старой жизнью.