Поллианна взрослеет - Элинор Портер

Поллианне очень хотелось перейти на другую сторону улицы и войти в «сад». Но она не была уверена, что имеет на это право. Правда, по ту сторону ограждения прогуливалось множество людей – она ясно это видела – но, возможно, все они были приглашены хозяевами. Наконец, увидев, как две женщины, мужчина и девочка, вошли через ворота и направились куда-то по аллее, Поллианна рассудила, что она тоже может войти. Выбрав удобный момент, она вприпрыжку перебежала улицу и вошла в сад. Внутри он оказался еще более привлекательным, чем снаружи. Прямо над головой щебетали птички, дорожку прямо впереди ее в два-три прыжка пересекла рыжая, как огонь, белка. Тут и там на скамейках сидели мужчины, женщины, дети. Сквозь кружево зеленых листьев проглядывала хрустальная поверхность пруда, на которой волшебными огоньками вспыхивали солнечные блики. Откуда-то доносились радостные детские крики и чарующая музыка. Поллианна, смутившись, несколько неуверенно обратилась к нарядно одетой молодой женщине, которая шла ей навстречу.

– Простите, а сегодня сюда… гостей пускают?

Молодая женщина посмотрела на нее удивленно.

– Гостей? – переспросила она озадаченно.

– Да, мэм. Я имею в виду, это ничего, что я… вошла сюда?

– Что с того, что вошла? Сюда кто угодно может заходить! Кто только пожелает, – ответила женщина.

– Ой, тогда все в порядке! Я очень рада, что зашла, – сияя счастьем, призналась Поллианна.

Ничего на это не ответив, женщина направилась к выходу. По дороге она все же обернулась, чтобы снова взглянуть на Поллианну.

Растроганная гостеприимством щедрых владельцев замечательного сада, готовых принимать у себя всех, кто пожелает войти, Поллианна двинулась дальше. На повороте она чуть было не столкнулась с маленькой девочкой, толкавшей перед собой игрушечную коляску с куклой. Поллианна радостно взвизгнула и вознамерилась заговорить с девочкой. Но тут откуда-то выскочила молодая женщина и, схватив девочку за руку, потащила ее в другую сторону, при этом еще и недовольно отчитывая ее:

– Глэдис, пойдем! Разве мама не говорила тебе, что нельзя разговаривать с чужими детьми?

– А я не чужой, – с достоинством оправдывалась Поллианна. – Я сейчас тоже живу в Бостоне, поэтому я…

Но молодая женщина и девочка с игрушечной коляской были уже далеко, и Поллианна умолкла, не закончив фразы. Какое-то мгновение она стояла совершенно ошарашенная. Затем, решительно подняв голову, двинулась вперед.

– Ну и пусть! Я могу этому только радоваться, – уверяла она себя, – потому что теперь, возможно, найду каких-нибудь других друзей. Например, Сьюзи Смит или даже Джеми, племянника миссис Керю. В любом случае я могу представлять себе, что непременно их найду. А если даже их не найду, то кого-нибудь я тут непременно найду, это уж точно!

Сделав такой вывод, она пошла дальше, погруженная в собственные мысли, но на прохожих теперь смотрела с грустью.

Несомненно, Поллианна чувствовала себя одиноко. Воспитанная отцом и дамами из Женского благотворительного общества в городке на американском западе, она считала там каждый дом родным домом, а каждого жителя – мужчину, женщину, или ребенка – своим другом. В одиннадцать лет, перебравшись к тете в штат Вермонт, она сразу убедила себя, что это изменение в ее жизни не так уж существенно – теперь просто будут другие дома, другие друзья, и они, вероятно, окажутся еще интереснее, чем раньше. Ведь они будут особенными! А Поллианна больше всего на свете любила «особенных» людей и «особенные» места. Поэтому в Белдингсвилле первым и бесспорно самым приятным из ее развлечений сделались прогулки по городу с посещением многочисленных новых друзей. Естественно, огромный Бостон вначале показался Поллианне городом очень перспективным в отношении новых знакомств.

Тем не менее, она вынуждена была признать, что, по крайней мере, в одном отношении Бостон ее разочаровал: она жила здесь уже почти две недели, но до сих пор не познакомилась ни с соседями по другую сторону улицы, ни даже с теми, чьи дома стояли вплотную к их дому. И у нее совсем не укладывался в голове тот факт, что сама миссис Керю не только не дружила ни с кем из своих соседей, но по большей части даже не была с ними знакома. Похоже, они действительно были ей не интересны. С точки зрения Поллианны, это невозможно было ничем оправдать. Но какие бы аргументы не приводила Поллианна, она не смогла изменить отношение миссис Керю к этому вопросу.

– Нет, Поллианна, меня никто из них не интересует, – так она обычно отвечала.

И каким бы формальным ни казался девочке подобный ответ, она вынуждена была им удовлетворяться.

Впрочем, сегодня Поллианна отправилась на прогулку с исключительно оптимистическими ожиданиями. И что же? Увы, ей снова пришлось испытать сплошные разочарования. Вокруг было множество людей. Несомненно, людей чрезвычайно интересных! Если бы только она была с ними знакома. Но, к сожалению, она никого не знала. А хуже всего было то, что, казалось, не представлялось никакой возможности подружиться с ними, поскольку никто не хотел с ней знакомиться. Вспомнив резкие слова раздраженной гувернантки о «чужих детях», Поллианна почувствовала горькую обиду.

– Что ж, вероятно, я сначала должна доказать им, что я не чужая! – сказала она себе и решительно двинулась вперед.

Приняв твердое решение, Поллианна ласково улыбнулась, глядя в глаза первой встречной особе, и весело сказала:

– Хороший сегодня денек, правда?

– А? Что? Да, да, конечно, – пробормотала дама, к которой обращалась девочка, и ускорила шаг.

Поллианна еще дважды делала такие попытки, однако результат всякий раз оказывался неудовлетворительным.

Вскоре она вышла к небольшому пруду. Блики солнца на его поверхности она видела сквозь листву деревьев, еще когда только вошла в парк. По этому живописному водоему плавали несколько лодок с детьми. Глядя на них и слушая их смех, Поллианна почувствовала, что уже не способна сопротивляться гнетущему одиночеству. Именно в этот момент она увидела на скамейке столь же одинокого мужчину. Девочка нерешительно подошла к нему и осторожно села на другой конец скамейки. Еще не так давно она подбежала бы к этому человеку и с радостной откровенностью предложила бы знакомство, не сомневаясь в том, что ее общество будет охотно принято. Однако ряд неудачных попыток вызвал у Поллианны необычное для нее чувство неуверенности. Она украдкой оглядела мужчину.

Вид у него был не слишком привлекательный. Его одежда, хоть и не изношенная, казалась какой-то неопрятной и сидела на нем словно с чужого плеча. Поллианна не могла этого знать, но одежду подобного кроя государство обычно предлагает при освобождении заключенным, отбывшим положенный им срок. Бледного, одутловатого лица мужчины по крайней мере неделю не касалась бритва. Шляпу он надвинул на глаза, руки держал в карманах. Он сидел неподвижно, равнодушно уставившись в землю перед собой. Прошла целая минута, длившаяся бесконечность, пока Поллианна с надеждой в голосе решилась произнести:

– Хороший день сегодня, правда?

Вздрогнув от неожиданности, мужчина обернулся к ней.

– А? Ты… ты что-то сказала? – переспросил он, испуганно озираясь, словно пытаясь убедиться, что слова эти действительно адресованы ему, а не кому-нибудь у него за спиной.

– Я говорю, день сегодня хороший, – принялась торопливо объяснять Поллианна, – хотя дело, конечно, не в этом. То есть я, конечно, рада, что день такой хороший, но я сказала это только для того, чтобы завязать разговор. Потом я бы охотно поговорила с вами и о чем-нибудь другом – о чем угодно то есть. Я только хотела, чтобы мы о чем-то поболтали… Вы меня понимаете?

Мужчина тихонько засмеялся. Даже Поллианне показался странным этот смех, хотя она не могла знать (в отличие от самого мужчины), что улыбка уже много месяцев не касалась его губ.

– Ты хочешь, чтоб мы с тобой о чем-то поболтали? – грустно переспросил незнакомец. – Что же, в таком случае поболтаем. Хотя я думаю, что славная маленькая леди могла бы найти себе немало собеседников более приятных, чем эдакий старый бродяга, вроде меня.

– А мне нравятся старые бро… – поспешила возразить Поллианна, – я хочу сказать, старики. Кто такой бродяга, я не знаю, поэтому не могу сказать, что они мне нравятся. Впрочем, если вы бродяга, я думаю, бродяги мне тоже нравятся. В любом случае вы мне нравитесь, – закончила она, поудобнее устраиваясь на скамейке, что придало ее словам больше убедительности.

– Хм! Весьма польщен, – иронично усмехнулся мужчина.

Выражение его лица и тон его голоса выдавали сомнение, однако он выровнял спину и тоже увереннее устроился на скамейке.

– Так о чем поговорим?

– Это, собственно говоря, не так существенно. «Несущественно» означает, что мне безразлично, правильно? – сияя улыбкой, начала разговор Поллианна. – Тетя Полли утверждает, с чего бы я ни начала разговор, я непременно переведу его на рассказ о дамах из Женского благотворительного общества. Я думаю, это потому, что они были моими первыми воспитательницами. А вы как думаете?.. Мы могли бы еще обсудить прием, который устроили здешние хозяева. Теперь, когда я, наконец, познакомилась с одним из гостей, прием кажется мне успешным.