Оккультный Сталин - Антон Первушин

Но случился казус. В 1929 году Фогт выступил со своими сообщениями в Германии, где продемонстрировал как диапозитив тончайший срез с мозга Ленина и фотографии с других срезов. Его выводы оказались в центре оживленной научной дискуссии, и профессор Шпильрейн в авторитетной «Энциклопедии душевных болезней» указал, что такие же «ленинские» пирамидальные клетки имеются и у слабоумных. Этот ученый не знал, что оказался весьма близок к истинной картине последних месяцев ленинского существования. Статья Шпильрейна была замечена немецкой политической прессой – там сразу появились уничижительные заметки о мозге советского вождя.

Происходившее в Германии вызвало скандал в Москве. Кремль обескуражило то, что Фогт даже не вступил в полемику с Шпильрейном и пассивно наблюдал, как враги революции охаивают священный мозг. В 1929 году лабораторию Фогта реорганизовали и присоединили к Институту высшей нервной деятельности в качестве отдела морфологии. Самому немцу было отказано в посещении Москвы.

Вся эта история закончилась только 27 мая 1936 года, когда в Политбюро ЦК ВКП(б) на имя Сталина поступил развернутый доклад «Изучение мозга Ленина». Семен Саркизов представлял вождю плод усилий сотрудников двух институтов по изучению главного мозга планеты. В этом исследовании мощность одного мозга Ленина приравнивалась к мощности десяти полушарий «средних людей». Что же касается голов известных в Советской стране личностей, то и здесь первенство Ильича над ними было убедительно доказано научными выводами. «Измерение борозд лобной доли и борозд остальных долей обнаружило самый высокий процент борозд лобной доли в мозгу В.И.Ленина в сравнении со всеми другими исследованными нами в этом направлении мозгами (Куйбышев, Луначарский, Менжинский, Богданов, Мичурин, Маяковский, акад. Павлов, Клара Цеткин, акад. Гулевич, Циолковский). Также очень богата извилинами и в то же время богата уклонениями от среднего типа и нижняя теменная область».

Количественные показатели, полученные при исследовании ленинского вместилища мудрости, убедительно доказывали его абсолютное превосходство над всеми иными: «Так, в лобной области процент лимитрофных адаптаций по отношению к поверхности всей коры составляет 2,06%, а по отношению к поверхности лобной доли – 8,07%. В мозгу Богданова соответствующие цифры – 1,3% и 5,3%, в мозгу Скворцова-Степанова – 1% и 4,1%, и в мозгу Маяковского – 1,1% и 4, 7%».

Больше того, даже разрушенный болезнью мозг Ленина, по мнению угодливых исследователей, работал не только исправно, но даже лучше, чем здоровые мозги средних людей! Облик сверхчеловека окончательно сформировался и был канонизирован. С момента своей смерти Ленин перестал быть просто политическим деятелем или вождем рабочего класса – он превратился в нового мессию, богочеловека, предвестника наступления Царствия Небесного на Земле. Неслучайно в советской идеологической мифологии закрепились так называемые «заветы Ильича», которые в чем-то напоминают заповеди Иисуса Христа, но касаются вопросов построения коммунизма.

«Мавзолей Владимира Ильича Ленина, – писали пропагандисты в 1980-е, – дорогая святыня советских людей, всего прогрессивного человечества. Каждый день нескончаемым потоком сюда идут трудящиеся нашей страны, многочисленные зарубежные гости. Ежегодно в дни празднования годовщин Великого Октября и первомайских демонстраций мимо Мавзолея проходят трудящиеся Москвы, чтобы сказать основателю нашего государства: “Спи спокойно, дорогой Владимир Ильич. Мы выполним все твои заветы!..”»

Глава вторая

В тисках русского космизма

Большевики предполагали преобразовать по моделям Маркса – Ленина не только всю Землю, но и окружающее космическое пространство. Энергия народных масс, которая согласно коммунистической мифологии, должна была высвободиться сразу после падения оков царизма и капитализма, имела бы совершенно фантастический преобразовательский потенциал. Многие из революционеров и им сочувствующих всерьез верили в то, что затеваемое ими дело имеет космические масштабы и когда-нибудь «комиссары в пыльных шлемах» доберутся до звезд. Предпосылки к надмирной идеологии межзвездного прорыва можно обнаружить в работах русских космистов, которых коммунисты очень уважали.

«Общее дело» Николая Федорова

Одним из основоположников русского космизма считается Николай Федорович Федоров – незаконный сын князя Петра Ивановича Гагарина.

Федоров родился в 1828 году. Окончив Ришельевский лицей в Одессе, преподавал историю и географию в разных уездных училищах. В 1868 году Федоров стал помощником библиотекаря в Чертковской библиотеке, вместе с ней перекочевав в библиотеку Румянцевского музея.

Федоров до самозабвения любил свою работу. А его эрудиция не знала границ. С ним советовались историки и писатели, поэты и математики.

Слава о Николае Федорове шла по Москве, его называли мудрецом, богословом, философом. Лев Толстой сказал о нем: «Я горжусь, что живу в одно время с подобным человеком». Познакомившись в 1881 году с Федоровым, великий писатель пометил в дневнике: «Ник. Фед. – святой. Каморка. Исполнять? Это само собой разумеется. Не хочет жалованья. Нет белья. Нет постели».

«Исполнять»? «Это само собой разумеется»? Может быть, речь идет о жизненных принципах Федорова, близких самому Толстому?..

Философ действительно жил в каморке, ходил в поношенной одежде, питался хлебом и чаем.

Рис.2.1. Николай Федоров (портрет работы С.А.Коровина, 1902 год)

Впрочем, скромность Федорова была совершенно особого рода. Внешне неприметный заведующий каталогом искренне и непоколебимо верил, что всё человечество, миллиарды людей, в течение тысячелетий будут работать над претворением в жизнь его учения, изложенного в фундаментальном труде «Философия общего дела».

В этом труде Николай Федорович доказывал, что раньше или позже восторжествует супраморализм (сверхмораль), суть которого в обожествлении предыдущих поколений («отцов») и в нестерпимом желании вернуть эти поколения к жизни. Все люди, когда-либо жившие на Земле, должны быть воскрешены!

«Воля к воскрешению, – писал Федоров, – или когда вопрос о возвращении жизни ставится целью разумных существ, – приводит к морализации всех миров вселенной, ибо тогда все миры, движимые ныне бесчувственными силами, будут управляемы братским чувством всех воскрешенных поколений; в этом и будет заключаться морализация всех миров, равно как и рационализация их, ибо тогда миры вселенной, движимые ныне бесчувственными и слепыми силами, будут управляемы не чувством только, но и разумом воскрешенных поколений...»

Цель, конечно, благородная, но как это осуществить на практике?

Федоров считал, что если два атома были когда-то рядом в одном организме, то от этой близости в них остается след, и по этому следу можно когда-нибудь будет их найти и воссоединить.

Допускал Федоров и другой путь воскрешения – генетический, непосредственно из материи тела сыновей воссоздать их отцов, а из тех – их отцов и так далее.

Однако и тут возникает вопрос: где разместить миллиарды воскрешенных людей? Ответ только один – в бескрайнем космосе. Так, в супраморализм Федорова проникает космизм.

Главной идеей «русского космизма» есть идея непосредственного взаимодействия человека и космоса – причем, двусторонняя.

До Федорова космос и космическое в философском сознании обычно были воплощением беспредельного, абсолютного и недоступного ограниченному человеческому пониманию, оставаясь предметом медитации, высокого восхищения, смешанного с трепетом ужаса перед бездной небытия. Созерцательное отношение к космосу, уходящее в глубокую древность, преобладало многие века. И только начиная с Федорова, в философию и науку входит требование преобразовательной активности со стороны человечества, направленной на макрокосмос.

«Борьба с разъединяющим пространством» для мыслителя – «первый шаг в борьбе со всепоглощающим временем». Две глобальные победы человечества: над пространством и временем – взаимосвязаны и взаимозависимы. Полем преображенной бессмертной жизни может быть не только вся Вселенная, бесконечная и неисчерпаемая в своих энергетических и материальных возможностях, а также и долгоживущие, а потом и бессмертные создания с биологически гибким, переделанным организмом, которые смогут жить и творить в самых невероятных внеземных условиях. Федоров писал, что предстоит «не только посетить, но и населить все миры вселенной».

Однажды Лев Толстой рассказывал об учении Федорова членам Московского психологического общества. На недоуменный вопрос: «А как же уместятся на маленькой Земле все бесчисленные воскрешенные поколения», Толстой ответил: «Это предусмотрено: царство знания и управления не ограничено Землей». Его заявление было встречено смехом...