Убийство в купе экспресса - Альберт Баантьер

— Значит, она была соучастницей?

Глаза молодого сыщика заблестели.

— Вот как это было, — с жаром начал он описывать предполагаемый эпизод: — Старая дама следила за жертвой до того момента, когда убийца вошел в купе, чтобы совершить свое преступление. — Фледдер запнулся и замолчал. — Убийца мог ехать в купе второго класса и где-то на пути между Утрехтом и Амстердамом пройти в вагон первого класса.

Де Кок закусил губу.

— Действительно…

— Как была одета Сюзетта де Турне? — спросил Фледдер.

— Черный бархатный брючный костюм с приталенным жакетом, под которым была белая шелковая блузка с глубоким вырезом.

— Это по описанию буфетчика?

Де Кок кивнул.

— Очень наблюдательный тип, — засмеялся Фледдер.

— Я тоже удивился и спросил, почему он с такими подробностями запоминает женские наряды.

— Ну и что же?

— Оказывается, он в юности помогал своей матери, у которой был магазин дамского платья. Вот откуда этот необычный интерес.

— Где он находился?

— Вы о чем?

— Где находился этот магазин дамского платья?

— В Энкхойзене.

Фледдер даже рот открыл от удивления.

— В Энкхойзене! — выкрикнул он.

— Да, он там родился и вырос. Этот парень всего год как живет в Амстердаме.

Лоб Фледдера прорезала глубокая морщина.

— Знаете ли вы, что в тележке буфетчика можно спрятать все, что угодно.

Де Кок сосредоточенно слушал своего молодого помощника.

— Вы имеете в виду дамскую одежду?

Молодой сыщик поднялся со стула.

— Все ужасно просто. Так просто, что можно до этого и не додуматься. — Морщина на его лбу стала похожей на завиток. — Все ли вы знаете об этом человеке?

Инспектор усмехнулся.

— Ты имеешь в виду его прошлое?

— Да. И, конечно, анкетные данные.

Де Кок похлопал по внутреннему карману своего пиджака и, вытащив из него записную книжку, бросил ее Фледдеру.

— Посмотри-ка предпоследнюю страничку, там необходимые телефоны для проверки.

Фледдер на лету поймал книжку, тут же поднял телефонную трубку и, набрав номер адресного бюро, получил дату и место рождения Питера де Бура. Проверка по картотеке уголовных преступников заняла еще несколько минут, после чего Фледдер повесил трубку с невозмутимым видом.

— Питер де Бур, — хрипло произнес он, — более двух лет назад был арестован и допрошен следователем в Энкхойзене. Он подозревался в совершении развратного действия.

— Что за развратное действие?

Фледдер проглотил слюну.

— Изнасилование.

Сидя за рулем своего старенького «фольксвагена», Фледдер с трудом пробирался через запруженный автомобилями город. Лавируя между машинами, он то и дело грозил отчаянным лихачам и, побагровев от ярости, возмущенно орал:

— Ну хоть бы один шофер соблюдал правила уличного движения в нашем благословенном Амстердаме! Носятся словно малые дети на машинках в игровом аттракционе. Воистину, по нашему городу безопасно передвигаться можно только в танке.

Де Кок расхохотался.

— Ну, танка нам не дадут. Это средство передвижения нам не по карману. Полиции приходится экономить.

Фледдер потянул носом воздух.

— А раз так, да здравствует преступность!

— Аминь!

Они проехали по Рейнстраат, пересекли великолепный Утрехтский мост через реку Амстел и остановились возле дома, который значился под номером два.

— А он знает, что мы приедем? — спросил Фледдер. — Может, мы ехали напрасно?

— Знает. Ян Вестернинг об этом позаботился. Он сейчас должен быть дома, ему пока рано выходить на работу — домашний врач сказал, что он должен пару дней отдохнуть.

— А чем вызваны эти неожиданные боли в желудке?

— Это пока не удалось установить, тут могут быть разные причины. Интересно, сможет ли он что-нибудь вспомнить?

Фледдер передернул плечами.

— Многого я от этой встречи не жду. По словам буфетчика, старая седая дама, которая находилась в купе с Сюзеттой де Турне, села в поезд в Утрехте.

— Ты хочешь сказать, что кондуктор, у которого начались боли в желудке, к этому моменту уже покинул поезд?

Фледдер кивнул.

— Так что он о ней ничего не сможет рассказать.

— Скорее всего, так.

Некоторое время они молчали. Старый инспектор надвинул шляпу на лоб и незаметно задремал под урчание мотора. Проснулся он, когда они проезжали Маарсен.

— Мне снилось, что мы в раю, — с блаженной улыбкой сообщил он.

Фледдер ухмыльнулся.

— Ну и как там?

— Прекрасно! Я расследовал какое-то важное дело.

— И я тоже?

Де Кок кивнул.

— В качестве ангела-хранителя третьего класса.

Фледдер хихикнул.

— А у меня есть надежда на повышение?

Де Кок похлопал его по плечу и пошутил:

— Сие мне неизвестно — в этот момент я проснулся.

Старый инспектор снова сдвинул шляпу на затылок и огляделся.

— По-моему, мы едем в нужном направлении. Ты хоть немного знаешь Утрехт? Я постоянно путаюсь здесь.

— А куда нам надо?

Де Кок вытащил свою записную книжку.

— Кондуктор Корнелис де Йонге, — прочитал он громко, — проживает по адресу: Утрехт-Восточный, Люнеттен, Гаастерланд, триста одиннадцать.

Фледдер внимательно слушал.

— Возле узловой станции нужно свернуть налево.

Де Кок сунул записную книжку обратно в нагрудный карман и рассеянно огляделся по сторонам.

— Ты почему-то еще ничего не рассказал мне о вскрытии, — заметил он.

Фледдер неопределенно махнул рукой.

— Ничего интересного, — пробормотал он. — Старый доктор Конингс оказался прав. Сломано несколько хрящиков в трахее. Я такого при удушении раньше не встречал. Может быть, это потому, что у нее очень длинная шея? Доктор Рюстлоос тоже обратил на это внимание.

— Изнасилование?

Фледдер опустил голову.

— Нет.

Де Кок улыбнулся.

— Итак, Пит, или Питер де Бур отпадает!

— По-моему, вы делаете поспешное заключение, — проворчал Фледдер.

Старый инспектор пропустил это замечание мимо ушей.

— А ты позаботился о токсикологическом исследовании?

Фледдер кивнул.

— Все материалы для анализа уже отправлены в криминалистическую лабораторию.

— Грязь под ногтями?

Фледдер покачал головой.

— Не было.

— Как, совсем? — удивился де Кок.

— Я, во всяком случае, ничего не обнаружил, — сказал Фледдер, как бы извиняясь. — У нее были очень красивые ногти, длинные, красивой формы, покрытые перламутрово-розовым лаком.

— И никаких надломов или царапин?

— Нет.

Де Кок сжал губы.

— Знаешь, что это значит?

Фледдер словно нехотя кивнул.

— Это значит, что Сюзетта де Турне не оказывала ни малейшего сопротивления убийце.

Фледдер припарковал свой «фольксваген» у станции Утрехт-Люнеттен. Выйдя из машины, де Кок с трудом распрямил занемевшую спину. Фледдер закрыл машину ключом и они поплелись к Гаастерланду.

— Удивительная сушь, — сказал Фледдер, взглянув на безоблачное небо.

Де Кок шутливо толкнул его в бок.

— Не забудь напомнить мне купить цветочки.

Фледдер недоуменно посмотрел на него.

— Цве-то-чки?

— Да.

— Для кого?

— Для Луизы де Колиньи. После визита к кондуктору мы отправимся в Академическую больницу. Кажется, это где-то в центре города, возле Катарайнесингел. Мне хочется поподробнее расспросить ее о покушении.

Они остановились возле дома номер триста одиннадцать. Де Кок нажал на кнопку рядом со скромной пластинкой с надписью «К. де Йонге».

Спустя несколько секунд дверь отворилась. Они поднялись по ступенькам на первый этаж, где их встретила молодая женщина.

— Уголовный розыск? — спросила она с певучим утрехтским выговором. — Из Амстердама?

Инспектор вежливо приподнял шляпу и поклонился.

— Да, мы из Амстердама. Моя фамилия де Кок. Ко-о-ок. — Он с улыбкой повернулся к своему помощнику. — А это — надежда Нидерландов, мой талантливый молодой коллега Фледдер.

Женщина засмеялась и отступила в сторону.

— Входите.

Она провела их в уютную гостиную. На широком диване сидел молодой человек лет тридцати в темно-синем домашнем халате. Рядом с ним на диване лежала собака непонятной породы. Молодой человек встал им навстречу и пожал обоим руки.

— Мне звонили из уголовного розыска железной дороги и предупредили, что вы придете. — Он указал на кресла со светло-коричневой обивкой. — Садитесь, пожалуйста.

Де Кок уселся напротив хозяина, положив свою шляпу на ковер рядом с креслом.

— Как вы себя чувствуете? — осведомился он.

— Значительно лучше. Еще день-два посижу дома и снова на работу.

— Вы, конечно, слышали об убийстве в вашем поезде? — без лишних слов приступил к делу де Кок.