Инопланетяне - Кир Булычев

Мимо прошел молодой парень, Доник хотел попросить его помочь, но парень сказал наставительно:

— Меньше принимать надо, папаша, сына испортишь!

И прошел мимо.

Доник все же тянул Аполлона, но тот сопротивлялся.

А тот молодой парень вернулся и спросил:

— Помочь надо, пацан?

Доник не успел ответить, потому что парень наклонился, взял с асфальта полную бутылку водки и протянул Донику:

— Возьми и мамке отдай — твой папаня уронил.

— Моя! — закричал Аполлон-Союз и выхватил бутылку. — Мой пузырь!

— Живите как хотите, я уеду навсегда! — сказал молодой парень.

Он уходил и в голос смеялся. Аполлон-Союз сидел на мостовой и прижимал обе бутылки к груди. И тоже смеялся. Потом Доник увидел еще одну бутылку, которая лежала в траве.

— Видите, даже прибавилось, — сказал Доник с укоризной.

— Спасибо, — сказал Аполлон-Союз с чувством, — вам, товарищи инопланетные пришельцы, за нашу счастливую старость. Этого мне за день не выпить.

— Вот видите, — Доник не скрывал радости, — я же говорил, что они все делают, чтобы мы были счастливы!

— Молодцы — адидасы, — сказал Аполлон-Союз. — Наши спонсоры. Надо в Верховный Совет сообразить, они же нас обеспечат — кому водку, кому сгущенное молоко — я правильно говорю? Каждому по способностям, от каждого, кто сколько может.

Он смотрел бутылку на свет.

— Хрусталь, — сказал он.

Доник прошел по тому месту, где только что лежали осколки, — асфальт был сух, и все, что случилось несколько минут назад, казалось сном.

— Ты мой товарищ по разуму, можно сказать, друг, — сказал Аполлон бутылке. — Ты уж от нас не уезжай.

Он ловко сорвал зубами жестяную пробку с бутылки.

— Вы что? — удивился Доник.

— Пора начинать, — сказал Аполлон, — пора принимать вовнутрь.

— Как же так? Разве это для того, чтобы пить?

— Только так можно достичь счастья, — сказал Аполлон. — Путем приема внутрь. А ты как думал?

— Я думаю, что каждая такая бутылка — это в то же время пришелец…

— Закамуфлировался, во дает! — обрадовался Аполлон-Союз. — Нет, ты только подумай. Был в скафандре, стал мальчишка, удивительным парнишкой, это очень хорошо, даже очень хорошо, Буратина ты моя!

Он взболтал жидкость, понюхал.

— Божья слеза, — сообщил он Донику.

— Не надо, — Доник осекся, хотя ощущение неумолимого бедствия не оставляло его. — Может, вы им отравитесь.

Аполлон пил, задрав голову.

— Я с вами поговорить хотел, посоветоваться, а вам это неинтересно, сказал Доник.

Аполлон-Союз сделал еще несколько глотков и сказал, прижимая горлышко пальцем:

— Слабоват твой пришелец, сорока градусов не будет. Тридцать пять максимум. А ты иди, куда шел, а то я скоро стану опасным для человечества, потому что агрессивный. Тебя не узнаю — пришибу! Мотай отсюда!

Доник понял, что Аполлон-Союз прав — нечего ему здесь стоять и смотреть, как человек напивается.

Аполлон-Союз пошатнулся и с треском врезался в кусты — но не упал, а удержался, и треск продолжался, удаляясь, — значит, Аполлон-Союз пробивался в нужном ему направлении.

Доник пошел домой. Встреча с Аполлоном-Союзом могла показаться бессмысленной, но с научной стороны дала немало. Ведь был поставлен самый настоящий эксперимент — Аполлон показал пришельцам, как он расстроен из-за того, что бутылки разбились. И тут же появились новые бутылки. Значит, теория Доника была правильной. Значит, пришельцы читают мысли и быстро на них реагируют. Осталось понять: вещи и существа, что выдаются людям для счастья, — это фантомы, пустая видимость иди сами пришельцы. Если пришельцы, значит, Аполлон-Союз людоед? Представляете, какую репутацию заработает человечество в галактическом содружестве? Нас будут называть расой каннибалов… Планета Каннибалов! Ужас какой-то!

Доник даже оглянулся, будто боялся, что какой-нибудь прохожий подслушает эту мысль. Но прохожих не было. Люди занимались своими делами. Только Доник с ума сходил.

Вроде бы главная загадка пришельцев им раскрыта: они — оборотни.

Поэтому выловить их будет нелегко. Но прежде чем начинать ловлю пришельцев, надо разобраться, зачем им засвечиваться. Сидели бы по углам никто бы не заметил. А теперь они потеряли внезапность.

Впрочем, внезапность они еще не потеряли, если уберут Доника. А как его убрать? Можно сбить машиной, отравить… утопить, подослать наемного убийцу.

Донику стало не по себе. Он обернулся: сзади никого не было. Хотя это ничего еще не значило. Они подкрадываются незаметно. Доник пошел быстрее. Еще быстрее.

Потом припустил к бараку, запыхавшись, вбежал по лестнице и прижал ладонь к звонку. Звонок заверещал, но Доник не отпустил кнопку.

Открыла бабушка.

— Ты что? Бежишь как кот от собаки.

— Побежишь, — сказал Доник. — Если за тобой привидения гоняются.

Бабушка, видно, решила, что Доник так шутит, и спросила:

— Ужинать будешь?

Вся семья была в сборе перед телевизором. Чего и следовало ожидать.

Доник от ужина отказался, попросил чаю.

— Как твои пришельцы? — спросила Катька, не ожидая ответа, потому что была увлечена телевизионными приключениями.

— Надо что-то делать. И срочно, — сказал Доник.

— А ты поделись, — сказала бабушка, — легче станет.

И Доник поведал своему семейству не только о прилете пришельцев, но и о драматической истории Аполлона-Союза. Но никто не удивился и не испугался. Бабушка взяла уже связанную спинку свитера и долго принюхивалась к тому месту, что было связано из таинственных мотков.

— А зачем нюхаешь? — спросил Доник.

— Затем нюхаю, что запах другой, — сказала бабушка.

Мать сказала:

— Потише, смотреть мешаете.

— Дай понюхать, — сказала Катька.

— Осторожней, не отравись, — сказала мать. — Они там, может, всякую отраву в шерсть добавляют.

— Пахнет дикими прериями, — сказала Катька, которая только что читала роман «Анжелика в Новом Свете».

— Они рассудили, — сказала бабушка, — что любимую вещь я буду беречь. Может, они это уже на других планетах испытали.

— Можно подумать, что ты на других планетах бывала, — сказала Катька.

— Для этого не нужно бывать. Для этого можно прожить жизнь. Только подольше, чем ты, и с толком.

— Ничего себе с толком! — возмутилась Катька. — Всю жизнь по баракам! Это же не жизнь. Ты даже в Болгарии не была, а о других планетах рассуждаешь.

— А как ты бы хотела жить? — спросила бабушка с обидой в голосе.

— Я бы хотела за фирму выйти, — сказала Катька.

— Что еще за фирма такая?