Финал - Андрей Сантана
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Виктор, помогай нашим! — приказал я зубастому оставить стены.
— Хорошо! — также спрыгнул он вниз.
Блокирую клинок кукольной рукой, Нова пробивает обидчика копьем. Смотрю на боевой костюм капитана, вспоминая свою последнюю встречу с этой техникой.
— А этот мой! — оскалился я.
Волк-бой блеснул синими огоньками, щитоносцы утвердились на позиции, выставив перед собой дробовые пушки. Волки все больше прибывали в город, неся мертвецов и ведьм. Командование частично взяли вожаки, и потому я мог сконцентрироваться на выбранном противнике.
— Какая честь, что сам Клиф Непобедимый посетил наш городишко. — Хриплый голос капитана искажался динамиком волк-боя.
— Да, сегодня не ваш день.
Кукольная рука заполнилась светом.
Глава 7 Штурм города Иф часть 2
За месяцы непрекращающихся сражений мы с Новой также не стояли на месте. Мы должны были все время становиться сильнее, придумывая новые фокусы. Я накопил в ладони свет, который перерос в клинок, лучезарный металл окутала фиолетовая дымка.
— Ра! — метнул я меч света, прицелившись в небольшую прореху между щитовиками. Они дернулись, но остались на местах, просто подумав, что я косой. Ха!
Фиолетовая дымка резко расширилась! За спинами охотников возникла призрачная. Сжимая в руке кинутое оружие, не успев ступить босыми ногами на холодный камень, Нова нанесла рассекающий по спинам! Двойка щитоносцев рухнула мертвыми телами.
— Сучье колдовство! — выдвинулись наплечные кристаллы у капитана, дав разряд. Со смехом призрачная растворилась, вернувшись в меня.
Воспользовавшись заминкой, влетаю в поредевший заслон. Дробь пробивает грудь, подпитывая Берсерка, и, когда охотники разлетаются в стороны с погнутыми внутрь щитами, в дело вступает сам капитан. Скопив энергию, боевой костюм рывком выпремляет руки, делая выпад когтями. Острые бритвы встречаются с подставленной кукольной рукой. Под этим натиском делаю несколько шагов назад.
Дуэль заиграла на полную.
Сражаясь на стене, мы с капитаном обмениваемся ударами, чередой блоков и уклонений. Кругом бушует неутихающее сражение, волки против людей, винтовки против магии и силы крови. Вокруг поднимается черный дым от подожженных домов. Под звук единого залпа, данного шеренгой охотников, что стояла дальше по улице, отламываю кусок от защитного панциря своего врага. Крутанувшись вокруг себя, капитан пускает острый диск с предплечья.
Теперь все эти игрушки кажутся такой мелочью! Так медленно, бесполезно.
— Р! — пригнувшись, ловлю острый диск пастью. Он чуть режет мне щеки, а я, как мазохист, только рад этому. Больше боли — больше топлива. Сжимаю клыки, погнув игрушку смерти, и, сплюнув, отбрасываю в сторону.
Татуировки, вспыхнув покидают мое тело. Огибая волк-боя, перекидываются на оставшихся охотников. За фальшивой маской металлического оборотня не видно... но я буквально чувствую страх противника, постепенное осознание, что эссенциевые теперь не те загнанные чудовища, прячущиеся по лесам, что прежде. Гонимые годами становились только сильнее, злее, опытнее. И глупо со стороны рассматривать эту войну как повторение первой Антимагической. Новое поколение — новые силы и возможности.
— Человечество не падет на колени! — открывается лючок на груди костюма. Помню эту штуку, она выстреливает сжатым воздухом. Энергия накапливается, пространство вокруг огромного дула искажается.
И я не тот, что прежде...
Выстрел!
То, что раньше откинуло бы меня назад на несколько метров, теперь ощущалось как порыв сильного ветра. Немедля капитан снова поднял руку. Щелчок. Показалась Вагнер-пушка. Звуковые волны отгоняли эссенцию, попавший под этот звук бедолага-волк, что только взобрался по стене, заскулил, против воли обращаясь человеком. А мне как было наплевать, когда я только попал в этот мир, так и осталось.
Шаг за шагом приближаюсь к боевому костюму, напор волн усиливается. Капитан верит, надеется, что рано или поздно волны подействуют на меня. Цепляется за эту пушку, как за последний козырь. И, когда мои руки обхватывают его шлем, я слышу тихий дрожащий голос:
— Да что ты такое?..
— Ты сам сказал, — послал я мысль. И начал давить. Серебро обжигало мои ладони, но металл постепенно поддвался. Сдавленный крик, звук рвущейся плоти. Капитан упал на колени. Сделал вялую попытку разжать мою мертвую хватку. — Непобедимый. — Финальный аккорд. Искусственная морда смята. Из появившихся трещин потекли кровавые ручейки вперемешку с мозговой жидкостью.
Я отпустил свежий труп в консервной банке.
Чуть выдохнув и понаблюдав, как зараженные яростью убивают друг друга, я посмотрел на город с высоты стены. Заметил, где наших теснят больше всего. Прыгнул на ближайший дом и через мгновение вновь врезался в пучину противостояния.
Начинаем зачистку. Район за районом.
* * *
Бой за Иф шел уже несколько часов. За это время образовались свои котлы и точки, где охотники все еще удерживали позиции. Местное кладбище стало главным опорным пунктом эссенциевых войск, и Мелони, опершись спиной об одну из могильных плит, переводила дух, наблюдая, как некромантки поднимают местных мертвецов, организовав тут свою мастерскую. Сюда же подтянулись тылы, лекари залечивали раны бойцов, вновь отправляя обратно на фронт. Где-то промелькнула Мур, но работы у неё сейчас было слишком много, чтобы стоять на месте.
— Я сказал, нет! — рычал серый вервольф на девушку в черной мантии. У его ног лежал еще один волк, но мертвый. Типичная картина. Товарищ вытащил собрата, но не успел оказать помощь. А все погибшие, по приказу Омеги — с подачи Беатриси, — должны были продолжать поход даже после смерти. — Оживляйте людишек, но не трогайте вервольфов! — скалился зверь.
— Черт! — не выдержала Мел. Натянув шляпу, она поднялась на ноги. — Ты в своем уме? — подошла девушка к конфликтующим. Их спор звучал на фоне эха пулеметных очередей и новых взрывов.
— Госпожа Мелони, — отвесила поклон некромантка, с трудом дыша через почти зашитый рот.
— Хозяйка молний! — агрессивно бросил оборотень. — Ведьмы не должны...
— Не должны что? — От холода в синих глазах бросало в дрожь. — У нас идет война, если ты не заметил. — И без того строгая элементалистка стала самой настоящей плетью: резко, в лоб, только факты. Единственные, перед кем она могла дать слабину, — это семья, но сейчас никого из них не было рядом. — Пока ты ведешь бессмысленный спор, гибнут наши товарищи. Возьми себя
