Пропавшая принцесса. Тёмные времена - Рё Ишида

или как? — спросил мужчина густым грубым басом, обращаясь скорее к присевшей на стоявшем у двери сундуке Сэльме.

— Оставьте эти формальности, сир Грен! — снисходительно проговорила Лалатина, глядя рыжему великану в глаза.

— Ты и, правда, дочь Короля Трора? — спросил он.

— Возможно, — отвечала Лалатина.

— Что это за ответ? — взревел Грен.

Лалатина усмехнулась одними губами.

— Королева Вендис дочь Короля Трора? — спросила она в ответ.

— Возможно, — отвечал Грен.

Наступила пауза, после которой великан разразился громким хохотом, похожим на рёв взбесившегося медведя.

— Поймала меня! — прогрохотал он, хлопнул по столу большой мозолистой ладонью.

— Мне нравится эта девчонка! — заявил он, опять обращаясь к Сэльме.

— Одно я не могу понять, что делает здесь этот чёрный? — продолжал он, кивая в ту сторону где сидел другой мужчина. При этих его словах, мужчина встал и подошёл к столу, пододвинув стул он сел справа от Лалатины. Рука великана дёрнулась к рукояти топора, но поняв, что у его противника нет оружия, Грен убрал руку.

— Сир Грен, — проговорил этот мужчина, — волею судьбы мы с Вами оказались в одной лодке! Мне кажется, сейчас не лучший момент чтобы вспоминать старые обиды.

Лалатина узнала этого человека. Когда-то в другой жизни её отец Сайрус Стоун, познакомил её с ним. Тогда этого человека звали Лазарь и он был близок к магистру Чёрного братства. В тот раз он показался Лалатине молодым, красивым и каким-то аристократически утончённым. Эта утончённость была с ним и теперь, но вот всё остальное! Нос его был отрезан, на обеих щеках клеймо вероотступника, лицо его было теперь настолько страшным, что ей неприятно было смотреть на него. Заметив это Лазарь улыбнулся и лицо его стало ещё страшнее. Лалатина украдкой взглянула Сэльму, брюнетка сильно побледнела, леди Стоун подумала, что видимо куртизанка не разглядела лицо Лазаря, когда впускала его в бордель. Лалатина улыбнулась про себя. «Может быть, это излечит её от лишних иллюзий!» — подумала она.

— Мы с тобой никогда не были в одной лодке, висельник! — прогрохотал Грен.

— Поправьте меня если я ошибаюсь, но Вы сир Грен также приговорены к смерти! И, несмотря на то что, Вас именуют сир, мне думается Вас как раз ожидает виселица! — усмехнулся Лазарь.

— Что ты вякнул! — рявкнул Грен поднимаясь и хватаясь за топор. На лице Лазаря не дрогнул ни один мускул, он даже позы не переменил.

— Вы так сильно кричите сир Грен, у меня болели бы уши, если бы они у меня были, — сказал он поморщившись.

Грен в сердцах швырнул топор на стол и сел пыхтя от возмущения.

— Я не могу ударить того, кто даже не собирается защищаться! — пояснил он Лалатине, как-будто она спрашивала его о чём-то.

— Вам следует перестать спорить, — сказала она мягко, — сир Грен, спрошу напрямую, Вы готовы помочь мне?

— Ха! — сказал великан, — чего ради я бы припёрся сюда?! Ты думаешь у меня полно свободного времени, девочка? Прошу прощения, наша будущая Королева!

Нахально поправился он.

— Почему ни один чёртов Король не может оставить нас в покое и дать нам жить так, как мы хотим! Почему эта шлюха объявила нас вне закона? После всего что мы для неё сделали! — Грен опять грохнул кулаком по столу.

— То Чёрное братство донимало нас! Не успели мы порадоваться, что их всех сожгли, как эта ёбнутая Вендис натравила на нас другие горские племена! А эти идиоты и рады стараться! И в голову им не приходит, что они будут следующими!

— Если бы вы не похищали их женщин и не угоняли скот, возможно, они и не столь охотно подключились бы к вашей травле, — невинно заметил Лазарь.

Грен возмущённо запыхтел, но не нашёлся что ответить.

— Скажите мне, сир Грен, — Лалатина решила, что пришло время сменить тему, — есть ли способ доставить провизию в монастырь Святых дев?

— Нет, — решительно заявил великан, — там нет никаких других дорог! Нет никаких по которым могла бы пройти даже горная коза!

— Ясно! Значит, есть только один путь! Пробиться силой через осаждающих! — Лалатина взглянула на Лазаря, заставив себя не отводить взгляд.

— Мы сделаем это! — сказал он твёрдо.

— Что? — Грен заржал, — сколько Вас осталось? Десять? Десять монахов?

— Нас сорок человек. У нас есть оружие и лошади. Мы пробьёмся! — сказал Лазарь Лалатине, не обращая на Грена никакого внимания.

Великан фыркнул.

— Сир Грен, — сказала Лалатина, — я прошу вас и Ваших людей доставить провизию настоятельнице Таине. Они голодают. Их положение отчаянное!

— Ну что ж, это можно! — сказал Грен, почесав бороду, — честно говоря, ни в одном борделе мне не было так хорошо, как в этом чёртовом монастыре! Не хотелось бы что этих горячих девчонок отправили на костёр ни за здорово живёшь! Кроме того, то что сотня монахинь третий месяц обороняет крепость против Гвардии Королевы, достойно уважения! Это позор для настоящего мужчины, не придти им на помощь!

Он помялся, скребя подбородок.

— Было бы чего доставлять, конечно! — добавил он вопросительно посмотрев на Лалатину.

— Провизию мы обеспечим! Но телеги должны быть ваши! — твёрдо произнесла леди Стоун.

— Это можно! Это мы сделаем! — Грен просветлел.

— Нам заплатят? Мои парни они…, — сказал он помявшись.

— Я заплачу вам! — сказал ему Лалатина.

— Отлично! — Грен просветлел.

— Когда вы можете выступать?

— Да хоть сейчас! Телеги есть! Лошади тоже! Люди мои тут недалеко в горах!

— Это хорошо. Думаю, пары дней нам хватит! — сказал Лалатина, опять украдкой бросив взгляд на Лазаря, который едва заметно кивнул.

— Ну, вот и договорились! — весело прогрохотал Грен, вставая и беря со стола свой топор, с таким ужасающим шумом, что Лазарь поморщился.

— Я буду здесь! — сказал Грен ухмыльнувшись, — проводи-ка меня девочка! Я зверски проголодался от всех этих скучных разговоров!

Он обнял Сэльму за талию и куртизанка повела его вниз. Лалатина и Лазарь остались в комнате одни, свеча почти догорела и свет исчезал с каждой секундой. Некоторое время они сидели в молчании. Лазарь накинул капюшон на голову.

— Простите, моя Королева, я знаю, что смотреть на меня не очень приятно, теперь! — сказал он с грустной улыбкой.

— Все мы несём свои шрамы на себе! У кого-то они видны, у кого-то нет! — отвечала ему Лалатина, теперь она уже не могла разобрать черты его обезображенного лица, остался только голос такой же, как прежде. Ей показалось, что Лазарь улыбнулся.

— Ваш отец не очень-то любил меня, — сказал он, — но я на самом деле сочувствую вам леди Рейнгард!

— Странно, своего настоящего отца, я совсем не знала и когда он умер не испытала никакого сожаления! Но о смерти сира Сайруса я не забыла