Скетчи - Ханох Левин

Служащий: Ну, так я вам говорил, Хамилевич, что так дело не пойдет. Вы тут уже 20 лет убираете и все время ждете, что кто-нибудь вас оскорбит и потом раскается и вам станет от этого хорошо и каждый раз получается, что вам плюют в лицо и вы продолжаете мыть полы. Вы хоть еще помните, как делать операции?

Уборщик: А зачем мне это надо? Я лучше буду себе тихо, спокойно убирать. Когда-нибудь, когда-нибудь они все пожалеют, весь мир, все. Все прибегут и будут меня умолять, чтобы я их простил, все станут на колени, будут умолять "Хамилевич, Хамилевич"... и нету Хамилевича. Вот тогда будут знать.

Большое удивление

Он: Я сильно удивлюсь, если можно с вами будет встретиться. Вы что делаете на исходе субботы?

Она: Я уже занята.

Он: А на следующей?

Она: Тоже.

Он: А через две недели?

Она: Тоже.

Он: Вы очень заняты, я смотрю.

Она: Как выясняется.

Он: А через три недели?

Она: Я уже договорилась.

Он: С парнем?

Она: Как выясняется.

Он: А через пять недель?

Она: Уже договорено.

Он: А через 6?

Она: То же самое.

Он: Все время один и тот же?

Она: Как выясняется.

Он: А через 7?

Она: Уже договорилась.

Он: 8?

Она: Уже договорилась.

Он (подмигивает публике): Она со мной никогда не встретится. Попробую удивить ее неожиданностью (к ней): Знаете, можно и в будний день. Что вы делаете в понедельник?

Она: Я уже назначила встречу и на понедельник.

Он: А как насчет вторника, среды, четверга, пятницы? (подмигивает публике)

Она: Все эти дни я занята.

Он: Это тот же, что в субботу?

Она: Как выясняется.

Он: Ну хорошо, а что вы делаетее в понедельник, вторник, среду , четверг, пятницу, воскресенье на следующей неделе и через неделю и через (продолжает перечислять )...

Она: Я уже договорилась.

Он:Вы - девушка занятая, как выясняется, а? (Подмигивает публике) Чего мне, спрашивается, не хватает? Есть девушка, есть ухаживание, чувства, страх, слабость, пот, понос, полная неудача - что еще нужно мужчине? (Ей)Я вас спрашивал насчет встречи в августе - сентябре, этого мне на делею хватит, я себя обеспечил на неделю в конце июня материалом для праздников и воспоминаний на целые ночи, так я предлагаю случайно встретиться нам на улице в августе и я вас расспрошу о ваших планах на октябрь-ноябрь. А если я вас не встречу в первую неделю августа, мы это дело отложим на вторую и тогда я вас расспрошу насчет начала декабря, несмотря на то, что декабрь считается плохим месяцем, и я так понял, что вы будете заняты подготовкой к встрече Нового года, так что вряд ли мы с вами сможем встретиться и не только из-за этого вашего парня, так что я лучше подожду до третьей или четвертой недели августа, посмотрим, до свидания, всего хорошего.

Поспешно удаляется

Примирение

Человек, погруженный в мысли, проходит мимо человека, не погруженного в мысли и случайно наступает тому на ногу .

Погруженный: Извините (идет дальше)

Не погруженный: Господин! Вы наступили мне на ногу.

Погруженный: Извините, я очень сожалею.

Не погруженный: Ладно. Вам сегодня повезло, что я в хорошем настроении, иначе тут бы было весело. Вам сильно повезло. Везучий вы человек. Очень.

Погруженный: Повезло. (Пожимают друг другу руки).

Не погруженный: В знак нашего примирения , перенесите меня, пожалуйста, на спине, на ту сторону улицы.

Погруженный: С удовольствием. (Сажает его на спину, переносит).

Не погруженный: Спасибо. Вы все-таки оказались неплохим человеком. Спасибо. (Пожимают друг другу руки)

Погруженный: Может, для закрепления наших отношений купите мне в киоске колу и пачку вафель?

Не погруженный: Я бы с удовольствием, но мелких нет. Если бы вы были женщиной, я бы просто пригласил вас куда-нибудь на ужин. Жаль, что вы не женщина.

Погруженный: Жаль, что вы не перышко. Тогда вы бы не реагировали на то, что я на вас наступил и мне было бы легче вас таскать. Может, теперь вы перенесете меня обратно, мне на этой стороне совершенно нечего делать.

Не погруженный: С удовольствием. (Сажает его на спину, переносит).

Погруженный: Спасибо.

Не погруженный: Ну, может теперь я получу колу и вафли?

Погруженный: Я бы с удовольствием...

Не погруженный: Но у вас нет мелких.

Погруженный: О! Если бы вы были женщиной, я бы просто пригласил вас куда-нибудь на ужин. Жаль, что вы не женщина. Жаль, что вы не перышко. Тогда вы бы не реагировали на то, что я на вас наступил и мне было бы легче вас таскать.

Не погруженный: До свиданья , рад был познакомиться.

Погруженный: Всего хорошего.

Пожимают друг другу руки и расходятся.

Мать и сын

Старуха корчится от боли. На другом конце сцены мужчина выпивает и смеется.

Рассказчик: Старуха корчится от боли в Израиле. У нее - в лучшем случае - аппендицит, в худшем - не будем говорить. У нее есть сын, который ее очень любит,

и сейчас он выпивает в Лос Анджелесе в баре.

Старуха (корчится от боли): Моше, Моше!

Рассказчик: А Моше сидит себе в баре и смеется анекдоту, что рассказала ему подружка Линда.

Мужчина смеется: Линда! Ах, Линда!.

Рассказчик: Он, дурак, и не знает, что пока он здесь смеется, его любимая мама корчится от боли, неизвестно откуда взявшейся.

Старуха (корчится от боли): Моше, Моше!

Мужчина (смеется): Линда! Ах, Линда !

Рассказчик: Вам должно быть понятно: она кричит :"Моше!", а этот идиот, из -за того, что он далеко, вместо того, чтобы ответить "Мама!" и заплакать, говорит: "Линда" и смеется.

Мужчина (смеется): Линда! Ах, Линда !

Рассказчик: Он еще пожалеет о том, что когда его мать корчилась от боли, как порезанный на куски червяк, он сидел и посмеивался в баре в Америке, с какой-то американской прошмандовкой по имени Линда. Ничего, он еще заплачет, когда узнает. Всю свою презренную жизнь ты будешь таскать это на своей совести.

- Вот, будет он себя проклинать всю оставшуюся жизнь, - в то время как моя любимая мамочка, которая меня родила и вырастила, стонала от ужасных болей, я сам, я - Моше, идиот такой, смеялся идиотским шуткам этой шалавы Миранда, Лимонада, Секунда или как там ее. А моя покойная мамочка - ее-то я как раз хорошо помню, даже, как ее звали, - Хананида.

Он зароет ее глубоко-глубоко в землю, с выражение муки и отчаяния на лице. Вот тогда-то он узнает, идиот этакий, как смеяться, когда родной мамочке плохо.

- Но ведь он был далеко, - скажете вы, - как он мог знать, что родной мамочке плохо? Он ведь не пророк. Конечно, если б он знал, так он , конечно прекратил бы хихикать с этой курвой американской, как ее там, Брунгильда, Матильда, хрен ее знает, и он бы сел на первый попавшийся самолет, и побежал бы к любимой мамочке.

Вот что вы бы сказали, но это только отговорка, потому что человек всегда должен быть готов к самому худшему и поэтому нельзя смеяться, в особенности, если знаешь, что у тебя где-то есть мамочка. Да. В конце концов - из за кого она слегла, как если не из-за него, из -за снедающей сердце заботы о единственном сыночке? А кто же поддерживал его материально, кто оплатил билет до Лос Анджелеса? Так теперь он сидит и смеется! Он совершенно забыл о мамочке. Моше смеется, идиот этакий. Ничего, он еще заплачет. Он еще за все заплатит. Идиот.

Стоны старухи ослабевают, на ее лице неожиданно появляется улыбка.

Старуха: Ах, Моше, Моше!

Она встает, выпрямляется.

Рассказчик : И что же выясняется? И никакой у нее, не приведи господи, и даже не аппендицит, просто ее немного пучило, и она начала паниковать и уже ей мерещился ангел смерти.

.Мужчина (его смех неожиданно обрывается, он в ужасе хватается за сердце): Ах, Линда, Линда!

Рассказчик: И вот, хорошего мальчика Мойшика вдруг хватает суровый инфаркт, и он взывает о помощи к Брунгильде или как ее там, потому что ведь больше там никого нету.

Мужчина: Линда!

Мужчина:

Старуха (со смехом облегчения): Мойше, Мойше.

Рассказчик:

Глупая старуха и не подозревает, что пока она тут себе улыбается и зовет своего Мойшика , его дорогого единственного сыночка хватил инфаркт в Лос Анджелесе, а вокруг него - ужас, чужие все, ни одного знакомого, ни одного близкого, и лишь одна девка по имени Лимпа или Гримпа или как там ее, а она, мамочка, просто себе здесь вздыхает, хоть бы что, а у него в это время, страшно подумать, не газы отходят, а душа, душа, ты, намазанная старуха, ты об этом думала? Нет, ты об этом даже не думала, и ты до конца своей жизни не сможешь освободиться от газов, не вспомнив, что когда-то , когда ты мирно позевывала, твой Мойшеле уходил, уходил безвозвратно, одинокий, всеми брошенный, всеми забытый, без мамочки, ой, без дома, рядом с какой-то шлюхой. Какая же ты дура, старуха, и не пытайся прикрыться тем, что у тебя газы должны выйти, не пытайся. В твоем возрасте ты уже вполне могла бы принести себя в жертву родному сыну Мойшеле, иначе зачем же ты его рожала, воспитывала, сука, неужели для того, чтобы ты тут испускала газы, пока твой единственный сыночек погибает в далеком Лос Анжделесе возле какой-то поблядюшки.И вот его уже везут в больницу в Чикаго, извините в Лос Анджелесе.