Раб страсти (СИ) - Блаженный Гавриил

Ещё развлекался с парнями, что работали над моим костюмом. Обувщику набросал кроссовки, сапоги-ботфорты, туфли на шпильке, ботиночки. Ювелира же очень заинтересовали украшения для пирсинга, тут я разошелся не на шутку, намалевал кучу всего: серёжку в нос, которая соединяется цепочкой с серьгой в верхний хрящ уха или невидимкой в волосы; вариаций серёжек в пупок с десяток; кольца на пальцы, соединённые тонкими цепочками с браслетом. Отрывался, как мог. Ну а портной решил, что я дар богов и чуть ли на меня не молился. Выдав несколько моделей одежды, особое внимание уделил нижнему белью, никогда не видел мужские стринги, но идеей их создания загорелся. Рассказал, что бельё можно делать из кружев, главное чтобы было не только красиво, но и удобно. Так и проводил время.

И вот, завтра день моего триумфа, день, когда должна осуществиться моя мечта. О том, что будет происходить, в спальне даже думать не хотел, от одной мысли мурашки шли по коже и волосы шевелились, да и успокоительное я уже не принимал, поэтому…

Полностью раздевшись, встал напротив зеркала, рассматривая себя со всех сторон и то, что видел мне, определённо, нравилось. Цветочек, хихикал я, нежная фиалка. В зеркале отражался невысокий, хорошо сложенный юноша, с длинными, ровными, красивой формы ножками, упругой, подтянутой, круглой попкой, спинка ровная, живот с кубиками пресса, грудные мышцы хорошо подкачаны, длинная шея, лицо не поражало редкой красотой, но было приятным, малиновые губы, небольшой нос и огромные бирюзовые глаза. Волосы длинные, светлой тяжёлой волной спускаются до талии. Был бы бабой, дал бы, честное слово.

Набросив халат, сходил в баню помыться и провести привычные процедуры, завтра уделю им особое внимание, а сегодня, скорее, по привычке. Спать решил лечь пораньше, хочу выглядеть свежим и отдохнувшим, день будет тяжёлый.

Проснувшись утром, отправился на разминку, затем позавтракал, посетил купальню, где провёл кучу времени, уделяя особое внимание себе любимому. Тщательно вымыл волосы, прополоскал отваром, обработал скрабом всё тело и лицо, потом маска, маникюр, педикюр, ополаскивание, увлажнение маслами, массаж. Выплыл оттуда расслабленным и благоухающим. Время давно перевалило обед, но наедаться мне нельзя, поэтому, лёгкий перекус и я готов краситься и одеваться. Спешить особо некуда, выступаю я последним, всем остальным неймётся, не знают, бедняги, что лучше всего запоминается первый и последний выступающий. С Шарунаром оговорили все нюансы моего выхода, окончательно, ещё вчера. Присев возле столика, достал запасы приготовленной мною косметики и начал творить, когда закончил, только удовлетворённо вздохнул. Дальше, костюм, это произведение портновского искусства, надевал аккуратно, боясь помять или порвать. Украшения заняли положенные места, последний штрих — вуаль и я готов к выходу, судя по времени ждать, долго не придётся.

Засунув ноги в мягкие, удобные чешки, взяв веера и кристалл, отправился на выход, где уже ждал меня один из помощников смотрителя.

Глава 13

Свет в зале приглушён до минимума, в центре по кругу стоят зажженные лампады. Присутствующие, подуставшие от предыдущих выступлений, заинтригованы. Восседающий на своём троне владыка скептически приподнял бровь, а губы дрогнули в улыбке, он никак не мог понять, что происходит, но надо держать лицо.

Тихие перешёптывания прерывает бой барабана и замолкает, потом повторяется, начинает частить, как удары сердца. В эти удары вплетает свою мелодию ещё один инструмент, его звук льется, струится, то взлетая вверх, как волна, то рассыпаясь пеной. В центре появляется тонкая, гибкая фигурка, ноги её укутаны "морской водой", грудь прикрыта коротеньким топом, низ лица скрыт прозрачной вуалью. При каждом плавном движении браслеты на руках и ногах издают звон, который дополняет звучащую мелодию.

Вот и настал мой час. Тело привычно скользит, плывёт за мелодией, при бое бёдрами в разрезах на штанах сверкают голые ножки. Я страсть, я желание, томление и ураган, я могу быть нежным и ласковым, могу быть штормом. Одно движение кистей и раскрытые веера взлетают вверх, следуя за ритмом, шаг, ещё шаг. И они, дрожа, опадают, что бы открыть блеск бирюзовых глаз. Я отдавался музыке и ритму, как любовникам, я гнулся как тростник, тёк как вода, передвигался по кругу, играя бёдрами, животом, грудью, головой, плечами, руками. Я завораживал, околдовывал, убивал и рождал заново. И всё это я делал только ради одного разумного, ради Яса. Смотри на меня, дыши мной, желай лишь меня.

С последним ударом барабана, опускаюсь на пол, склоняя колени только для него, только перед ним. В зале тишина, кажется, её можно резать ножом, поднимаюсь и позвякиваю, бубенчиками делаю пару шагов, сзади раздаётся шорох, а за ним и шаги, сердце стучит в ушах, мешая, делаю ещё пару шагов, но тёплая рука останавливает моё дальнейшее движение, оборачивая лицом к себе. Вздыхаю с облегчением, пытаясь угомонить своё сердце и дыхание. Яс. Глаза в глаза, и то, что я в них вижу, откликается во мне.

Берёт за руку, ведёт за собой к трону, а я уже не соображаю, послушной куклой плетусь за ним. Садится на трон, усаживая меня на подушку у своих ног, притягивая и прижимая к своему бедру. Всё происходящее воспринимается, как сквозь туман, тело потряхивает. Что происходит в зале, понимаю слабо, но хоть закончилось достаточно быстро. И опять меня за руку ведут по коридорам, начинаю, постепенно, приходить в себя. Большие резные двери и вот мы в спальне.

— Сними вуаль, — хрипловатым голосом просит владыка.

Я послушно, положив веера на столик, откалываю вуаль.

— Адилен! — удивлённый выдох.

— Адиль. — поправляю я.

Глаза Ясимара вспыхивают, снимает мантию и подходит ко мне, осторожно, кончиками пальцев касается щеки. Склонив голову и приподняв плечо, зажимаю его ладонь, лащусь, как кот.

— Ты изменился, — не спускает с меня глаз.

— Вы привели меня сюда, что бы поговорить об этом? — улыбаюсь.

— Прошлый опыт был не удачен, — улыбается он в ответ.

— ПРОШЛЫЙ опыт на то и прошлый, — хватит тянуть кота за яйца. Делаю шаг вперёд, прижимаясь к его телу.

— Ты понимаешь, что делаешь? — хрипит Яс.

А я приподнимаюсь на носочки и целую этот, не в меру, болтливый рот. Вздох и моё тело, до треска костей, сжимают в объятиях, судорожно покрывая лицо поцелуями. Его желание упирается в мой живот. Слегка отталкиваю своё наваждение, давая простор своим рукам, скольжу ладонями по груди, хочу чувствовать его кожу. Начинаю расстегивать его одежду, но мне не дают, подхватывая на руки, укладывают на огромную кровать. Горячее, желанное тело опускается сверху, вдавливая, лишая возможности передумать и убежать. Глупый, я этого ждал, к этому стремился. Целую, скользя языком по его губам, ну же, не убегу. Целует, сладко, нежно, проникая языком в мой рот, сплетаясь в страстной борьбе, вылизывая. Мои руки скользят по его спине, прижимая, успокаивая.

Одна ладонь вплелась в мои волосы, фиксируя затылок, вторая скользила по щеке, шее, прошлась по груди, задирая топ, большим пальцем потирая открывшийся сосок. Ловит мой стон губами. Я горю, тело выгибается, подрагивает. Яс приподнимается и тянет с меня одежду, помогаю, снимаю с себя топ, а потом и расстегиваю штаны. Владыка быстро сдёргивает с меня чешки и тянется за штанами, но стягивать не спешит, оголяет меня постепенно, рассматривая, любуясь. Рыкнув, приподнимаю задницу и, изображая гусеницу, выбираюсь из штанов. Этот изверг только хмыкает, но отбросив мой костюм в сторону, возвращается к прерванному занятию. Опять поцелуи, но от нежности не осталось и следа, не до этого. Ласкает мочку уха, посасывая и покусывая, скользит языком по шее, опускается к груди. Гладит руками по бокам, пощипывает соски, приникает к ним губами, играет с бусинками языком. Руки, скользнув мне под спину, приподнимают, прижимают крепче.

А я схожу с ума, плавлюсь, выдернув рубашку из брюк, скольжу ладонями по коже, при особо сильных ощущениях впиваясь в неё ногтями.