У сыщиков каникул не бывает - Татьяна Сотникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не-ет уж, раз Пашка так уверенно бросился в погоню за этим пенсионером, значит, что-то заметил, стоя на своем посту. Только почему он упустил «объект»?
Но времени на то, чтобы размышлять о причинах Пашкиной нерасторопности, у Анки не было.
«Так ему и надо! – злорадно подумала она. – Будет знать, как командовать. Он упустил подозреваемого, а я выслежу!»
Пенсионер в потертой кожаной куртке уже не казался ей добродушным. Наоборот: Анку охватили подозрения. Во-первых, зачем он вернулся? Она же видела, как старик только что покинул двор. А может, он специально сделал вид, будто уходит? Может, у него здесь тайная встреча назначена, и он хотел увести ненужных свидетелей, то есть Пашку!
Во-вторых, зачем он стоит у помойки? Конечно, сейчас можно увидеть, как нищие, беспомощные старики роются в мусорных контейнерах. Мама даже специально выносит им во двор что-нибудь из старой одежды. Но этот старик не производит впечатления нищего или беспомощного.
«Если он действительно стрелял по голубям, то может стоять возле контейнера специально, чтобы незаметно уничтожить улики», – решила Анка.
Она решительно пересекла двор и остановилась рядом с подворотней. Солнечным весенним днем подтянутая фигура старика бы-ла видна в просвете арки ясно, как нарисованная.
Словно подтверждая Анкины подозрения, старик вдруг принялся тревожно оглядываться. Потом он заглянул за контейнер.
«Сейчас! – У Анки мурашки побежали по спине. – Сейчас будет избавляться от улик!»
– Все, Чубик? – громко произнес «объект». – Пошли, пошли скорее, пока никто не видел. Ах ты, позорник!
Рыжий пудель выскочил на его зов из-за контейнера. Старик нагнулся, прицепил поводок к его ошейнику и торопливо зашагал прочь.
«Ну и что? – слегка смутившись, подумала Анка. – Мог специально пуделя послать с этой… Ну, в общем, с уликой. Никто ведь внимания не обратит, что собака за мусорку забежала. Нет, рано снимать с него подозрение!»
Анка выбежала из арки на Малую Дмитровку и остановилась, выискивая глазами «объект». Заодно она присматривалась, не покажется ли откуда-нибудь из-за угла Пашка. Носится сейчас где-то, тратит силы и время впустую… Всегда он так: сначала ошибется, а потом с трудом исправляет свои ошибки. И считает при этом, что занимается делом!
Анка давно заметила, что все мальчишки такие. Меньше думают, больше делают. И естественно, делают поэтому неверные шаги – не в том направлении. Интересно, в каком направлении мчится сейчас Пашка? Кто его знает!..
Анка же бежала по улице вслед за стариком и его неугомонным пуделем. Хорошо еще, что старик был высокий, а пудель – рыжий, иначе их легко было бы упустить из виду в толпе людей, спешащих по шумной Малой Дмитровке.
Чубик шустро перебирал лапками, натягивал поводок, как струну, стремясь куда-то в сторону. Старик не обращал на него никакого внимания. Шел себе, как ледокол, по прямой.
Однажды Анкина мама писала статью про то, как по разным особенностям походки и жестикуляции можно определить человеческий характер. Она тогда даже попросила Анку поискать для нее кое-что по этой теме в Интернете. Мама вообще никогда не говорила, что Анка еще маленькая и чего-нибудь не поймет. Не то что эти вредные Чибисов с Пашкой… Так вот, тогда Анка здорово поднаторела в науке под названием прикладная психология. Поэтому теперь она с первого взгляда поняла: такая походка, как у этого старика, бывает только у очень решительных людей. Следовательно, можно ожидать от него самых неожиданных действий…
Старик дошел до угла Малой Дмитровки и Садовой-Триумфальной и остановился рядом с троллейбусной остановкой. Анка тоже остановилась, делая вид, будто разглядывает мемориальную доску на угловом доме. Вообще-то она эту доску сто раз уже видела. В доме на углу жил когда-то Чехов. Вон он, печально смотрит со стены на длинную очередь, которая почему-то вьется под окнами его дома. Интересно, что находится в этом доме? Чеховский музей ведь совсем в другом месте, на Садовой-Кудринской улице. Анкин класс водили туда на экскурсию, когда в школе проходили «Каштанку».
Анка заметила, что «объект» тоже смотрит на чеховский домик. Неужели и он читает надпись на мемориальной доске? Да нет, вряд ли: такие старики обычно знают всякие достопримечательности как свои пять пальцев и ругают современную молодежь, которая, по их мнению, ничем, кроме дискотек, не интересуется.
И тут Анка чуть не ахнула. Дверь чеховского домика открылась, и из нее вышел человек… как две капли воды похожий на Антона Павловича!
«Наверное, выбрал себе такой имидж, – подумала Анка. – Ишь ты, даже пенсне нацепил».
«Чехов» постоял немного на крыльце, потом как-то воровато огляделся и торопливо зашагал к старику с пудельком.
Забыв про осторожность, Анка подошла к «объекту» чуть ли не на расстояние вытянутой руки. Не могла же она пропустить самое главное! Впрочем, «объекту» и «Чехову» едва ли было дело до девчонки, вертящейся на троллейбусной остановке.
– Ну, как наши дела? – небрежным тоном поинтересовался «объект». – Вы наконец взвесили свои «за» и «против»?
– Да знаете ли… – пробормотал «Чехов», отводя глаза. – Понимаете ли, мне трудно решиться. В моем возрасте всего начинаешь бояться!
– Мы с вами, между прочим, в одном и том же возрасте, – резко произнес «объект». – Но я, в отличие от вас, не пугаюсь каждого куста. – Он презрительно посмотрел на своего собеседника и пожал плечами. – Впрочем, как знаете. Мне надоело вас уговаривать. И я нашел куда более простой и удобный способ. Пойдем, Чубик!
Не глядя больше на своего собеседника, «объект» дернул пуделя за поводок и пошел в сторону Саниного дома. «Чехов» хотел было что-то сказать ему вслед, но, наверное, не решился. Он зачем-то снял пенсне, протер его белым платочком и медленно побрел обратно, к домику с мемориальной доской.
Анка не знала, что делать: идти за «объектом» или следить за его собеседником?
«Ладно, – решила она, – старик никуда от нас не денется. А вот «Чехов»…»
Анка дождалась, пока человек в пенсне скрылся за дверью мемориального домика, и решительно направилась к очереди, вьющейся вокруг крыльца.
– Скажите, – обратилась она к бородатому мужчине, держащему в руках огромный квадратный сверток, – а за чем это очередь?
Вообще-то ей и в самом деле было интересно, за чем могут стоять в очереди так много людей. Анка знала, что лет десять назад очереди стояли на каждом шагу, потому что дефицитом было тогда все, даже почему-то туалетная бумага. По правде говоря, она не очень понимала, как это могло быть. Даже не очень верила рассказам мамы и бабушки.
– Это очередь за правом на собственность, – мрачно ответил мужчина со свертком. – Знаешь, девочка, что это такое?
– Не-а… – удивленно протянула она.
– Вот оно, – объяснил мужчина, показывая на свой сверток. – Эта вещь принадлежит мне, и я хочу ее отсюда увезти. Но мне почему-то не разрешают это сделать. Поняла?
– Ничего не поняла, – призналась Анка.
– Ну и не надо, – ответил этот странный тип и отвернулся, показывая, что разговор окончен.
«Сам дурак!» – сердито подумала Анка.
Бывают же такие люди: только обратишься к ним с каким-нибудь вопросом – и сразу всякая любознательность пропадает! Анке даже захотелось вернуться на троллейбусную остановку, шмыгнуть в подошедший троллейбус и через три остановки оказаться дома…
Но она сразу же устыдилась своего малодушия, как только представила, как презрительно посмотрит на нее Саня, а особенно Пашка.
«Нет, – решила Анка, – я этого старика подозрительного выследила, я его и должна передать Чибисову. А там посмотрим».
И она решительно зашагала к Саниному дому. Анка прошла сквозь гулкую арку во двор – и остановилась как вкопанная…
Седой пенсионер, занесенный ею в список самых подозрительных людей, каких только носила земля, стоял под тополем, мирно и совсем по-дружески беседуя с Саней Чибисовым! Особенно обидным показалось Анке то, что Бармалей с веселым лаем носился по двору наперегонки с рыжим Чубиком…
Вот, значит, как! Морочат ей голову, заставляют следить за первым человеком, который выйдет из Саниного подъезда, – и что в результате?! Этот человек, которого упустил Пашка и за которым она бегает уже битый час, оказывается чибисовским приятелем!
А в том, что это именно так, сомневаться не приходилось. Достаточно было взглянуть на Санино лицо, чтобы стало понятно: он испытывает к старику самое искреннее уважение.
Всякая другая девчонка на Анкином месте обиделась бы смертельно. Но Анна Митрошкина не зря была не обыкновенной девчонкой, а прирожденной сыщицей, что признавал даже вредный Пашка. Поэтому, презрев обиду, она мгновенно проанализировала ситуацию. Если Саня, столько лет живя с этим человеком в одном подъезде, ни в чем его не заподозрил, то… Или Саня доверчив, как котенок, или Пашка, а потом и Анка, пошли на поводу собственной излишней подозрительности.
